Барбара Фритти - Секрет, который нам не разгадать
– Спасибо тебе на добром слове.
Они молча прошли несколько кварталов.
– Кстати, а как там Шейн? – спросила Шарлотта, как только впереди показался причал.
– Разве наш разговор о нем?
– Пока нет, – усмехнулась Шарлотта, – но вечер длинный.
Вскоре они свернули за угол, и стало понятно, куда Шарлотта ее ведет. Лорен негромко простонала.
– Только не в магазин лоскутных одеял! С меня хватило вчерашней вечеринки!
– Сегодня вечером мы шьем одеяла. Ты ведь когда-то обожала их шить, или ты забыла? Но не переживай, мы уже почти закончили. Сегодня у нас в гостях лектор из Лос-Анджелеса, специалистка по аппликациям.
– Поверить не могу, что ты ведешь меня шить лоскутные одеяла! Разве не ты когда-то спрашивала, сколько лоскутных одеял требуется одному человеку? – поддразнила ее Лорен.
– Я рада, что прошла курс обучения. Навыки шитья пригодились мне в медицинском колледже. Мне ведь приходится накладывать швы, – рассмеялась Шарлотта. – Обожаю это занятие.
– Фу, как омерзительно. – Лорен даже передернуло. – Неужели тебе не противно прокалывать людям кожу?
– Поверь, мне приходится делать куда более омерзительные вещи, – рассмеялась Шарлотта. – Но это лучшее, что я умею. Ведь на то я и врач.
– Ты всегда заботилась о людях и животных, когда им было плохо. В этом смысле ты пошла в мать.
– Прошу тебя, не говори так.
– Твоя мать тоже будет сегодня здесь? – с улыбкой поинтересовалась Лорен.
– Нет, у нее простуда, и она осталась дома.
– А эта беременная девушка, которая сейчас живет с вами? – спросила Лорен. – Миссис Дженкинс заходила сегодня, принесла отцу еды, и потом еще долго грузила меня сплетнями на тему, кто может быть отцом ее ребенка. Насколько я поняла, на сегодняшний день кандидат номер один – это наш мэр.
– Кто его знает, – отозвалась Шарлотта.
Лорен уловила в ее голосе странную нотку и резко остановилась.
– Тебе что-то известно? Это действительно мэр?
– Понятия не имею, – ответила Шарлотта. – Энни ничего не говорит. Не знаю почему, но она явно оберегает отца ребенка от скандала. Она или его боится, или считает, что тем самым испортит ему репутацию. Мне кажется, он должен как-то заботиться о ней или хотя бы интересоваться, как ее дела. Но я не могу силой вырвать у нее признание.
У Лорен почему-то сложилось впечатление, что Шарлотте известно гораздо больше, чем она говорит. Впрочем, хотя Шарлотта и любительница посплетничать по мелочам, большие секреты она умеет хранить.
– И вообще, сколько можно про нее говорить, – продолжала тем временем Шарлотта. – Очередной подросток, по глупости попавший в беду. Что не удивительно, учитывая, в какой обстановке прошло ее детство. Отец – полоумный ветеран войны, который до сих пор сражается в горах с воображаемым врагом. Других родственников у нее нет. Кто-то же должен был проявить участие и вмешаться. Что я и сделала.
В этом вся Шарлотта, подумала Лорен. Ей всегда нужно проявлять участие. Вот и сейчас она вытащила ее из дома, задавшись целью вновь сделать ее частью городского сообщества.
Спустя минуту они вошли в магазин лоскутных одеял. В классе на первом этаже группа девочек-подростков осваивала тонкости швейного мастерства. Но основное мероприятие проходило на втором этаже. Сегодня мастерская скорее напоминала классную комнату: здесь были расставлены столы с швейными машинками, перед аудиторией выступала лектор. Войдя, Шарлотта и Лорен остановились у порога, чтобы послушать.
Нина Стамиш, брюнетка средних лет в ярко-зеленом платье и не менее ярко расшитой жилетке, рассказывала об использовании компьютерных программ для улучшения качества декоративной вышивки.
– Как вы видите на экране, – сказала она, указав на изображение у себя за спиной, – эта программа помогает разработать рисунок еще до того, как вы взяли в руки ткань. Вы видите вашу будущую вышивку, какой она будет на ткани. При необходимости вы можете внести нужные изменения. Компьютер облегчает вашу задачу. Как только все готово, сохраните рисунок на флешке или присоедините компьютер к вашей швейной машинке. Программа подскажет вашей машинке, что она должна вышить.
– Боже, как все изменилось! В свое время мы все делали вручную, – шепнула Лорен Шарлотте.
Лоскутное одеяло, создаваемое Ниной при помощи компьютера, было настоящим произведением искусства.
Как только Нина Стамиш закончила свою презентацию, вперед вышла Фиона Мюррей, восьмидесятипятилетняя владелица мастерской, она же бабушка Шейна. Несмотря на преклонный возраст, она сохранила огненно-рыжие волосы и считалась гранд-дамой шитья лоскутных одеял в их городке.
– Нина сейчас ответит на ваши вопросы, – сказала она. – Те из вас, кто пришли поработать над одеялом с символикой нашего города, могут собраться за столом в дальней части комнаты. Остальные свободны, увидимся через неделю.
– А кто работает над этим одеялом? – с опаской поинтересовалась у Шарлотты Лорен. – Надеюсь, что не мы с тобой.
– Не мы, а ты, – с лукавой улыбкой ответила Шарлотта. – Я не вхожу в число первоначальных двадцати четырех мастериц.
– Но я уже много лет не шила никаких одеял. Я ничего не помню.
– Неправда.
Сказав это, Шарлотта направилась к столу, возле которого уже собрались около десятка женщин. На самом столе были разложены лоскуты ткани разной степени готовности – все как один точные копии оригинального одеяла на тему истории Бухты Ангелов.
– Даже не верится, что Шарлотта привела тебя сюда! – изумленно воскликнула Кара. – Я была уверена, что ты откажешься прийти.
– Она не сказала мне, куда мы идем и что мы будем шить, – ответила Лорен.
Кара жестом пригласила ее сесть рядом с собой.
– Садись. Мы можем поработать над частью Джемисонов, – пояснила она и подтолкнула к Лорен кусок ткани.
Лора посмотрела на рисунок. Она уже делала его раньше не одну сотню раз, помогая матери: мотылек, устремившийся вверх через два золотых кольца, и переплетенные буквы Л и Т – Леонора и Томми – и их вечная любовь. Раньше это занятие ей нравилось. Вышивая буквы, она живо представляла себе роман между Леонорой и Томми.
Она питала слабость к романтическим историям. Да и вообще, кому, как не ей, продолжать семейную традицию. В отличие от нее Эбби работала над лоскутным одеялом всего несколько раз, и то под нажимом матери.
– Вот увидишь, Лорен, тебе понравится, – сказала Шарлотта, чтобы ее подбодрить.
Кара одарила ее сочувственной улыбкой.
– В принципе, если тебе не нравится, никто тебя не заставляет.
– Что значит «не нравится»? Конечно, нравится, – встряла в их разговор Фиона. Матриарх семейства Мюрреев обладала железной волей, и ей никто не смел перечить. Она посмотрел на Лорен, и ее голубые глаза блеснули сталью. – Это твой долг, дорогая моя. Ты должна продолжать семейную традицию. Твой отец был бы только горд.
