Татьяна Тронина - Дворец для сероглазого принца
– А ты все иронизируешь, мисс умница... – Он помолчал некоторое время. – Знаешь, я бы перестроил его. Весь город.
– Гениальная мысль.
– Нет, правда! Ты бы там, у себя в журнале, подняла эту тему. Или твоих читателей интересуют только ночные клубы и рубашки от Хьюго Босс? Да еще, как соблазнить блондинку за тридцать секунд...
– Ганин, еще недавно ты сам с упоением читал мои статьи! – рассердилась Рита. – А то, что ты говоришь сейчас, – сплошная демагогия.
– Рита... – с раздражением начал он, но она не дала ему продолжить.
– Ганин, перестань! Ты же не хочешь со мной поссориться?..
Мика сидел на качелях и ботинком разгребал песок у себя под ногами. Ему явно было скучно.
– Нет, – сказал Ганин. – Прости меня, Рита. Я дурак.
– Ганин, ты просто не научился еще быть отцом, – снисходительно произнесла она. – Ты готов уничтожить все, что представляет хоть малейшую угрозу твоему сыну. Ты готов до изнеможения играть с ним в какие-то дурацкие игры...
– Точно! – согласился Ганин. – И вообще, можно было отправиться на какой-нибудь роллердром и там всем троим покататься на роликах...
– Хорошая мысль! – засмеялась Рита. – Кстати, ролики мне бы пошли. Они визуально делают ноги длинней.
– Ты опять об этом! – он шутливо толкнул ее.
– Давай бегать... Точно, давай в догонялки! – Рита в ответ хлопнула его по плечу. – Мика! – крикнула она. – Иди к нам! Мы решили сыграть в догонялки...
Мика мгновенно сорвался с качелей.
– Кто водит?
– Я! – закричала Рита. – И я сейчас тебя поймаю...
Они носились по маленькому скверу, точно угорелые. Рита, раскрасневшись, хохотала, Мика вопил от восторга, пытаясь догнать Ганина, а сам Ганин был совершенно счастлив. Оказывается, он так давно не бегал просто так.
Появление Мики стало для него чем-то вроде чуда.
Когда утром он приоткрывал глаза, то сразу погружался в какую-то эйфорию. «Ах, да – сын! – вспоминал он. – У меня же есть сын!»
С Микой можно было говорить о чем угодно и сколько угодно – более благодарного слушателя было трудно найти. «Наверное, Катя не слишком баловала его вниманием, – решил сразу Ганин. – Впрочем, она женщина, а мальчику нужен отец. Я – отец...»
И он говорил с Микой о том, о чем никогда ни с кем не говорил. Ни с Ритой, ни со своими знакомыми (друзей, как таковых, у Ганина не было, по причине мизантропического характера), ни тем более со своими клиентами.
О холодном оружии. О кунгфу. О том, почему не падает небоскреб и почему бутерброд всегда падает маслом вниз. Об Александре Македонском. О том, как древние египтяне строили свои пирамиды. О теории относительности. О том, почему вода не переливается через край унитаза. О том, как надо отстаивать свою точку зрения. О допустимости компромиссов. О смысле жизни. О дальних странах. Об отсутствии логики у женщин. О французской борьбе сават. О кризисе власти. О том, как надоела реклама. О марках машин. Просто ни о чем...
Все то, что копилось внутри Ганина годами, вдруг вырвалось наружу. Все его мысли и мечты. Подсознание. Некий свод правил, по которому должен жить мужчина. Пожалуй, только с собственным сыном его и можно обсудить.
Дальше – больше.
Ганин достал из кладовки огромный, запылившийся ящик с деталями железной дороги, оставшийся с детства. Когда-то, очень давно, он мечтал достроить ее и пустить по рельсам электрические модели паровозов, но что-то помешало ему. Ах, да, – ему помешала собственная юность. И еще отсутствие денег. Впрочем, как и тотальный дефицит.
Теперь, с Микой, можно было вернуться к прошлому. Можно было не стесняться своих мыслей и чувств и осуществить то, что, казалось, было похоронено навсегда.
Мика отнесся к строительству железной дороги с большим энтузиазмом – благо, теперь никаких финансовых ограничений не было. Все, что они решили купить для своей железной дороги, они купили – времена дефицита закончились. Рельсы, стрелки, тупики, мосты, водонапорные башни, платформы, маленькие деревья, которые выглядели почти как настоящие, фигурки станционных смотрителей...
Ровно половина гостиной было занято под железную дорогу.
– И зачем это? – вздыхала в другой комнате Серафима Евгеньевна, которой строго-настрого было запрещено к ней прикасаться. – Только пыль собирать! Риточка, вы бы сказали Григорию Кирилловичу...
– Он меня вряд ли послушается, – в ответ пожала плечами Рита. – Кажется, Григорий Кириллович впал в детство.
В самом деле, Ганин теперь все свободное время посвящал сыну. Они попеременно то трудились над строительством железной дороги, то сражались в виртуальной реальности...
– Па, расскажи про тайпана, – однажды попросил Мика. – Помнишь, ты уже начал, а потом тебе по телефону кто-то позвонил...
– А, ну да, – оживился Ганин. В данный момент он распечатывал на принтере необходимую документацию – заказчики торопили со сроками. – Точно. Чего я там в той Австралии только не видел... Тайпан – это такая змея, метра два длиной.
– Ядовитая? – с интересом спросил Мика.
– Еще какая! Говорят, в одном ее укусе яда – на сто человек хватит. Или на двести...
– У нее капюшон, как у кобры?
– Нет, она немного по-другому выглядит, – покачал головой Ганин. – Вот что, ты сбегай к Рите, у нее на столе, кажется, лежит книга о земноводных. Может, и про тайпана там что-то есть... Я бы на него еще разок взглянул.
– Сейчас, – Мика сорвался с места. Ему не терпелось посмотреть на тайпана, от одного укуса которого может погибнуть сто человек.
– Рита, к тебе можно? – Он постучал и, не дожидаясь ответа, ворвался в комнату подруги отца.
Риты не было. Мика, не дожидаясь ее, принялся рыться в стопке книг на столе. Внезапно из них выскользнули серебристой змейкой наручные часы и с легким стуком упали на лаковый паркет. Когда Мика попытался их подхватить в полете, на пол упало еще несколько книг – новый переводной роман и детективы от популярной отечественной авторши. Рите надо было написать на них остроумную рецензию.
– Вот фигня... – с досадой сказал Мика и, наклонившись, принялся поднимать книги с пола.
В этот момент в комнату вошла Рита с чашкой свежесваренного, дымящегося кофе.
– Что это? – недовольно произнесла она. – Ты что тут делаешь?
– Понимаешь, Рит, я тут искал кое-что...
– Искал? Мика, ты должен был дождаться меня! – Рита вздохнула. – И кто тебя воспитывал только... Ой... – она увидела на полу часики и едва не выронила чашку. – Их ты тоже уронил? Только этого мне не хватало!
– Рита, я нечаянно...
– Нечаянно! – закричала она, едва не плача. – Это, между прочим, Картье! Браслет с настоящими бриллиантами! О нет...
– А зачем ты их вместо закладки используешь? И вовсе даже не разбились... – запыхтел Мика, краснея. Ему было совестно за свою неловкость.
