Хорошее время (ЛП) - Астон Джана

— Я так и сделал.

— Так что же произошло? Гвен втайне все еще питает к тебе чувства, и она все равно отправила эти документы в отчаянной попытке нас разлучить? — Мои глаза широко раскрываются, когда я представляю себе эту сцену.

— Нет, у нее начались схватки. — Винс хмуро смотрит на меня, как на сумасшедшую.

— Схватки?

— Он не мой, — быстро вставляет он. — Пока твое сверхактивное воображение не улетело в Страну Чудес. Не мой ребенок. Два года назад она вышла замуж за налогового юриста. Я и не подозревал, что она была так близка к декретному отпуску, иначе я бы вообще не просил ее об этом. Я, честно говоря… — Он делает паузу, как будто это прозвучит настолько плохо, что ему нужно обдумать слова, прежде чем произнести их вслух. — На самом деле я не уделяю ей столько внимания. Моя фирма довольно крупная, у меня много сотрудников, как там, так и в клубе.

— У вас очень хороший сайт, — говорю я.

— Ты шпионила за мной через сайт? — Он улыбается.

— Может быть. И я приношу извинения за то, что сбежала от тебя в прошлое воскресенье. Хотя у меня действительно была назначена встреча.

— Да, с твоим лайф-коучем с эфирными маслами, — ухмыляется Винс, проводя рукой по моей руке и снова притягивая меня к себе.

— Кэнон рассказал тебе об этом? — Мои щеки пылают от унижения. — Неужели у этого парня нет ничего святого?

— Не так уж много, нет.

Он снова целует меня, одна рука на моем бедре прижимает меня к себе, другой обхватывает мой подбородок, чтобы он мог наклонить мою голову именно так, как ему хочется.

— Ты импульсивна, — говорит он, прерывая поцелуй. — Поспешна. Ты принимаешь опрометчивые решения, основываясь на том, что тебя заботит в данный момент.

— Все это ужасные, кошмарные черты характера, — соглашаюсь я. Потому что он не ошибается, я хорошо себя знаю. — Но я также очень хорошо осознаю себя. И легко приспосабливаюсь к переменам. Я непосредственный и общительный человек.

— Откуда мне знать, смогу ли я удержать твое внимание? Реально ли это для тебя или мимолетное увлечение? Передумаешь ли ты через месяц или через год?

— Ни за что. — Качаю головой. — Не в отношении тебя. Я могу быть импульсивной, немного сумасшедшей и обладать сомнительными навыками принятия решений, но не в отношении действительно важных вещей.

— Ты предложила разделить меня, Пэйтон. Помнишь? Ты предложила стать кем-то вроде альтернативной подружки номер три, — напоминает он мне.

— Я изменила свое мнение по этому поводу!

Он приподнимает брови, как будто уверен в моей нерешительности.

— Тогда я еще не знала, что влюблюсь в тебя. Я безумно влюблена в тебя. Той любовью, которая пугает меня, потому что все, чему меня когда-либо учили о любви, что она непостоянна и находится в постоянном движении. Но я влюбилась и ни капли не жалею об этом. Я готова рискнуть своим сердцем, чтобы полюбить тебя.

— Хорошо. — Он улыбается медленной, непринужденной улыбкой, от которой его глаза загораются.

— Что это значит? — спрашиваю я.

— Это значит, что я тоже люблю тебя. И я проведу остаток своей жизни, гоняясь за тобой, если это будет нужно. Сделаю все возможное, чтобы сохранить твой интерес, потому что не смогу жить без тебя, если ты решишь, что судьба или везение, или другая ерунда определили, что ты должна быть с кем-то другим.

— Судьба так не работает, Винс. Судьба — это лебедь, а не дикобраз. Пару дней назад я не была уверена, конечно, и беспокоилась, что судьба на самом деле может оказаться сукой, но это не так.

— Я понятия не имею, что ты только что сказала.

— Лебеди спариваются на всю жизнь, а дикобразы просто бегают вокруг и трахаются с кем хотят. Но это неважно.

— Тогда ладно, — отвечает Винс, беря мою руку в свою, направляясь к парковщику.

— Мы закончили? Потому что у меня все еще есть вопросы.

— Поговорим в машине.

Глава 32

— Куда мы едем? — спрашиваю я.

Дело не в том, что я не хочу провести больше времени с Винсом, ведь мне очень хочется. Но сейчас мы едем за город, и это вызывает убийственное чувство, потому что единственное, что находится за городом в Лас-Вегасе — это пустыня. Пустыня, койоты и волки. На самом деле, я понятия не имею, кто живет в пустынях за пределами Лас-Вегаса.

— Это сюрприз.

— Именно так говорят убийцы, — бормочу я.

— Боже, Пэйтон, у тебя опять разыгралось воображение. — Винс улыбается и качает головой.

Похоже, мы направляемся в Ред-Рок, национальный парк на окраине города. Я там еще не была, потому что не очень люблю бывать на свежем воздухе. Особенно на открытых площадках с медведями и прочим.

— А в пустыне есть медведи? Нет, не бери в голову. Это звучит как-то неправильно.

— Никаких медведей. В основном олени и снежные бараны. Койоты, конечно.

Здорово.

Между нами возникает недолгая тишина, пока я не спрашиваю его о том, что действительно хочу знать.

— Скажи мне, почему ты не рассказал мне обо всех этих благотворительных делах? И почему ты позволил мне думать, что стриптиз был твоим хобби?

— Может быть, это мое хобби?

— Винс, — ворчу я.

— Моя мать была стриптизершей, Пэйтон. Она надрывалась, снимая с себя одежду, чтобы у меня было все, в чем я нуждался. Малая лига, уроки плавания и репетиторы. Ее жизнь вращалась вокруг того, чтобы убедиться, что у меня есть все необходимое для успеха, и я понятия не имел, насколько трудной была ее жизнь.

— Конечно, ты этого не знал, Винс, ты был ребенком.

— Она погибла в автомобильной катастрофе, когда я учился на последнем курсе колледжа. Заснула за рулем и съехала с дороги. И знаешь почему? Ты знаешь, почему она умерла? Потому что была измучена, работая на трех работах. Она работала на трех работах, потому что стала слишком взрослой, чтобы танцевать за деньги, и у нее, Пэйтон, не было запасного плана. Она была женщиной сорока с небольшим лет, не имевшей навыков работы, которые позволяли бы ей зарабатывать на жизнь. А я был студентом колледжа, который до сих пор ни хрена не понимал, что нужно, чтобы добиться успеха в этом мире, когда тебе никто не помогает.

— Итак, ты составил план, — тихо говорю я, внезапно очень тронутая тем, что движет им. Дань уважения его матери. — Ты купил клуб и составил жизненный план, потому что уже слишком поздно помогать своей маме, но ты можешь помочь этим женщинам. Стипендии, возмещение расходов по уходу за ребенком и хорошие страховые выплаты.

— Черт возьми, Кэнон — болтливый ублюдок, не так ли?

— Ага.

— Итак. — Он выдыхает и меняет полосу движения, проносясь мимо медленно движущегося седана. — Теперь ты знаешь. Я занимаюсь всем этим не потому, что я хороший человек. Я делаю это, потому что я облажался.

— Ты наименее облажавшийся владелец стриптиз-клуба, которого я когда-либо знала.

— Ты так думаешь только потому, что любишь меня. — Он протягивает руку, сжимая мою ногу, и я думаю, что все будет хорошо. Уверена, что бы ни случилось, у нас все будет хорошо.

Мы все еще направляемся в Ред-Рок, и я уверена, что именно там наша конечная цель, пока Винс не поворачивает, замедляя ход, и останавливается перед большими железными воротами. Винс нажимает кнопку на своем визоре, и мгновение спустя они распахиваются, и мы въезжаем в место, похожее на жилой комплекс закрытого типа. Большие посевные площади и избыток деревьев. Места очень много, поэтому было уделено достаточно внимания посадке растений, которые будут процветать в этом климате. Ухоженные лужайки, окруженные подходящим для пустыни гравием и камнями, дополняют ландшафт. Проходит около двух минут, прежде чем Винс сворачивает с дороги на гравийную дорожку, ведущую… в никуда. Здесь ничего нет, просто огромный пустырь. Кажется, что ближайших соседей разделяет несколько акров, но я вижу тусклое свечение огней по обеим сторонам. Прямо перед нами нет ничего, кроме шикарного вида на Ред-Рок и… палатку?

Винс глушит двигатель и обходит капот машины, открывая мою дверь. Для Невады почти прохладно, с заходом солнца температура опустилась до пятидесяти градусов (прим. 10 градусов по Цельсию). Винс обнимает меня за плечи и ведет в направлении палатки, следя за тем, чтобы я не споткнулась на своих каблуках.