Платиновое сердце (СИ) - Brams Asti "Asti Brams"
– То есть будем делать вид, что это ничего не значит? – неожиданно спросил таким тоном, что стало не по себе.
Вскинув взгляд, я увидела, что его губы поджаты, а глаза непреклонно ждут ответа. Я отошла к кухонному гарнитуру, чтобы положить себе яичницы.
– А что это значит, Женя? – безрадостно спросила, вернувшись к столу с тарелкой.
– Нас тянет друг к другу, вот что! Я хочу тебя, Марина. И ты тоже хочешь меня! – Он схватил мое запястье, не позволяя вновь сбежать. – Хочешь ведь?!
– Да! – вытолкнула я, высвободив руку. – Но, Женя… К чему это все приведет?
– В смысле?
Растерянно уставившись на него, я почему-то смутилась.
– Ну… как ты представляешь себе наш формат отношений? Ты вообще думал о нас как о паре?
Сведя брови, Молотов шумно выдохнул и отвел глаза, будто я сказала, что-то утомительное. Конечно, это задело.
– Да че ж ты такая замороченная? – выдал он непонимающе. – Обязательно все нужно обозначить, как будто у тебя последний шанс...
– Я не замороченная! – возразила я обиженно. – По-твоему, я должна стыдиться, что хочу отношений? А тебе, похоже, нужен один секс…
– Нет, не один. Я хочу много секса! С тобой одной. Есть разница, Марина.
Он обошел меня, остановился у окна и сунул руку в карман джинсов, будто ища сигарет, но там их не оказалось.
– Отношения… Недавно у меня уже были одни отношения, если ты не забыла, – вдруг глухо заговорил Женя, хмуро глядя на улицу. – И знаешь, мне хватило их по горло. До сих пор чувствую себя конченным идиотом.
Мне стало больно до кома в горле. Это был вердикт. Хотя я ведь понимала, что подруга всерьез обидела Молотова. Надломила его и обожгла.
– Полина тебя не любила... – выдохнула я с грустью.
Тут же спохватилась, но поздно. Он обернулся и посмотрел на меня так, будто я ему ножом полоснула по сердцу.
– То есть, я имела в виду…
– Я знаю, что ты имела в виду! И не удивила меня совсем. Полина сохла по-другому – да. А ты хочешь сказать, что любишь меня?!
52
Его вопрос и снисходительный тон просто выбили почву из-под ног. Чувствуя, как горят щеки, я опустила глаза, а Женя усмехнулся.
– Ладно, забудь…
Отступив от окна, он направился к двери, и по пути едва скользнул рукой по моей руке.
– Спасибо, что пустила переночевать!
Сердце дрогнуло. Разогналось и начало со всей силы биться о ребра.
– Ты мне нравишься! – выпалила я, прежде чем Молотов успел выйти. Он замер, обернулся, а я смущенно добавила: – Очень… И я осторожна точно так же, как ты!
В голубых глазах с оттенком пасмурного неба блеснуло что-то похожее на недоумение. Но затем все эмоции словно испарились.
– Ясно, – глухо выдал Женя.
Опустив взгляд, он все же ушел из кухни, так и не тронув завтрак, который я приготовила. В воздухе, буквально физически ощутимо, повисли мои последние слова. Я, блин, душу вывернула наизнанку, а в ответ… ясно?!
Попятившись, я застыла у окна. Слышала, как Молотов прошел мимо кухни в прихожую, шурша курткой в руках, но даже не посмотрела в сторону коридора. Притворилась, будто его нет. Только когда Женя обулся и захлопнул за собой дверь моей квартиры, судорожно вытерла слезы, сбежавшие по щекам. В груди застыл такой гадкий осадок, что дышать было больно…
***
Ужасно не хотелось идти на учебу. Последние сутки меня просто выпотрошили! Оставили без малейших сил. Но я не могла позволить себе делать передышки. Моя успеваемость медленно и верно катилась на дно. Пропусков становилось все больше, а оценки все хуже. Нужно было брать себя в руки и срочно догонять программу. К тому же очень скоро домой вернется Света. Ей необходим уход, на который потребуется все мое свободное время
В маршрутке меня укачало как в колыбельной, так что дорогу до универа я практически проспала. Потом от остановки не шла, а ползла и зевала постоянно. Зайдя в аудиторию, я в своем уничтоженном состоянии даже не сразу заметила, что одногруппники как-то странно косятся в мою сторону. Меня больше заботило, почему Полины нет за трибуной? Ведь мама всегда подвозила ее пораньше, чтобы не опоздать на работу.
Вытащив телефон, я набрала подруге смс. Оказалось, она приболела и пару дней побудет дома. М-да, а я только сейчас об этом узнала… Постаралась не обижаться. Линка утонула в долгожданных отношениях и не вылезала из объятий Миши, чего удивляться?
– Эй, Марин?.. – вдруг кто-то позвал меня с верхних рядов. Обернувшись, увидела, что это Лерка. Нормальная девчонка, только ужасная сплетница.
– Что?
Она переглянулась с подругой, давя непонятную мне улыбку.
– Слушай, а правда, что ты у Молотова в доме прислугой работаешь?!
Я зависла на целых несколько секунд, обрабатывая заторможенным мозгом этот бесцеремонный вопрос. Машинально нашла взглядом Гасанова, который сидел недалеко от них и, как оказалось, тоже с интересом ждал ответ.
Вот же козел…
– Во-первых, не прислугой, а горничной, – отозвалась я холодно и как можно равнодушнее. – Во-вторых, не работаю, а подменяю кое-кого!
Отвернувшись, я сделала вид, что мне крайне интересен вошедший преподаватель, чем разговор, который явно не закончился бы одним вопросом. Не знаю, из любопытства он был задан или чтобы поиздеваться, но в любом случае стало стремно.
Для полного счастья, только тупых насмешек от одногруппников не хватало… Судьба что, решила меня добить?!
Вопреки моим переживаниям, тему моей подработки развивать ребята не торопились. Но пары все равно прошли напряженно. Было очень сложно сосредоточиться и вникать в новый материал. Тут и мысли о Жене, и злость на Кирилла за его длинный язык. Даже думать не хотелось, как он все преподнес, чтобы одногрупники наверняка взбодрились...
Неужели нельзя жить, не трогая других? Неужели эти мажоры так скучно проводят дни, что их веселит лишь поиск новых жертв для сплетен?!
На обед я решила не идти в столовую. Все время складывалось чувство, что с меня глаз не сводят. Слишком много студентов побывало на дне рождения Молотова… В тот вечер, я не придавала этому такого значения, но сейчас реально нервничала.
Шагая вдоль дороги, напротив площади универа, я была вся сосредоточенна на своих мыслях. В основном думала о том, чего бы вкусненького съесть в нашем с Полиной излюбленном кафе, чтобы порадовать себя. Лишь в какой-то момент обратила внимание, что за мной как будто следует шорох колес.
Оглянувшись, я не сдержалась и закатила глаза. По дороге медленно катил тюнингованный оранжевый порш – тачка Гасанова. Включив игнор, я решительно продолжила путь, а он добавил газа, чтобы поравняться со мной.
– Подвезти? – с ухмылкой поинтересовался Кирилл, опустив стекло и вальяжно положив руку на панель. Пассажирское сиденье занимал его закадычный дружок Боря, который увлеченно тыкал по смартфону.
– Сама дойду!
– А ты куда так рано с пар убегаешь? На работу торопишься? – многозначительно спросил Гасанов.
– Нет! На обед.
И откуда столько внимания вдруг?! Чего ему неймется?.. Я недоумевала.
– Слушай, Воронцова… – Ну бли-и-ин! – Я тут хотел спросить, а сколько Молот тебе платит?
– Платит не он, а его родители, – осадила я, зыркнув на него, как на надоедливого комара. – А тебе то что?
– Может, я хочу тебя переманить к себе? У меня вообще-то тоже большой дом, – гордо поделился он. – Так вот я был бы только ЗА иметь… Кхм, то есть нанять такую горничную!
Гасанов и его сосед противно обменялись смешками. Я, конечно, думала, куда-нибудь свернуть, но упрямо продолжала идти по тротуару, не желая меня маршрут из-за этого идиота.
– У тебя денег не хватит, наниматель! Езжай, давай, куда ехал…
Но Кирилл не отставал, как будто вошел в какой-то азарт.
Не обращай внимания, Марина. Не обращай внимания!
– И откуда такие сомнения? – с холодом отбил он. – Я не обижу, малышка!
Внезапно мне надоело это терпеть. Я резко остановилась и шагнула ближе к машине.
