Испорченный рыцарь (ЛП) - Лоррейн Трейси

— Что это за хрень? — спрашиваю я, обшаривая глазами ряды бутилированной воды, кока-колы без кофеина и фруктовых соков, которых здесь больше, чем в большинстве супермаркетов.

— Попробуй в этом шкафу, — предлагает Тео, намекая на то, что в последнее время он проводит здесь больше времени, чем я. — О, — вздыхает он, обнаружив, что тот пуст. — Должно быть, у него что-то вроде детоксикации.

— Великолепно. Как раз то, что мне, блядь, нужно. Принеси мне что-нибудь, — требую я. — У Алекса в соседней квартире достаточно водки, чтобы разбудить мертвого.

— Пошел ты, я не твоя маленькая сучка.

— Ну, я не уйду. Мне нужно поговорить с Калли.

— Знаешь, есть такая вещь, как телефон.

— А еще есть стук, — бубнит глубокий голос. — Но он, похоже, и в этом не силен.

Когда мы поднимаем глаза, то обнаруживаем Деймона, идущего к нам с омерзительной ухмылкой на лице, теперь полностью одетый в свой фирменный цвет.

— Тебе не нужно выглядеть таким чертовски самодовольным, — ворчу я.

— Думаю, ты ошибаешься, — говорит он, на его губах появляется необычная улыбка, и, черт побери, от ее вида у меня внутри что-то смягчается. Что-то очень, очень чертовски маленькое.

Он проходит мимо меня, задевая плечом на ходу, и подражает моему жесту, когда я открываю холодильник. Только вот содержимое его не разочаровывает, он достает апельсиновый сок, откупоривает крышку и выпивает его одним глотком.

— Где, блядь, твой алкоголь?

— Исчез. Калли сосредоточилась на экзаменах, а еда и питье помогут ей сконцентрироваться.

— И ее сексуальное влечение, — бормочет Тео позади меня, зарабатывая себе кулак в живот.

— Да, не могу сказать, что у нас были проблемы с этим, если честно.

— Ты, мать твою…

— Чего ты хочешь, старший брат? — раздается в воздухе мягкий голос. — Если ты просто хотел показать свое лицо и доказать, какой ты охуенный лицемер, то в этом нет необходимости, и ты можешь уйти так же быстро, как и вошел.

Я скриплю зубами от ее слов. Она бросала мне подобные слова годами, и я никогда не мог отрицать, что они правдивы.

Все, что я всегда говорил ей не делать, я всегда делал.

Но она моя младшая сестра. Я никогда не хотел, чтобы она была частью опасной жизни, чтобы ей приходилось ставить на кон свою безопасность, когда она могла бы устроить себе хорошее, менее рискованное будущее.

Но, возможно, она всегда была права. Она родилась в этой жизни, как и я. Это ее право — быть частью этого.

Мне просто неприятно, что эта милая маленькая блондинка, которая бегала с плюшевой игрушкой под одной рукой и куклой под другой, вынуждена столкнуться с нашей реальностью.

Все трое стоят и смотрят на меня, ожидая услышать, что же такого охренительно важного я должен был сделать, чтобы ворваться к ним в самый разгар траха.

Яростная дрожь пробегает по позвоночнику, когда я вспоминаю эту сцену, произошедшую всего несколько минут назад.

Уф.

— Ты мне врешь, — выплюнул я, заставив всех расширить глаза.

— Извини? — спрашивает Калли, в то время как Деймон делает шаг вперед, готовый защитить ее.

— Ты что-то скрываешь.

Калли не вздрагивает, обходит своего телохранителя и смотрит мне в глаза.

— Ну и что с того, что я скрываю, Нико? Это моя прерогатива. Вряд ли ты всю жизнь был честен со мной.

— Я никогда не лгал тебе.

На ее лице отразилось недоверие.

— Конечно, ты продолжаешь говорить себе это, если это помогает тебе спать по ночам.

— Что… это… Я защищал тебя, — возражаю я. — Это другое.

— Правда? То, что ты держишь меня в неведении о любой части нашей жизни, о том, что происходит вокруг меня, защищает меня? Правда? Я была не в курсе, Нико. Совершенно уязвима, не имея даже элементарных знаний, чтобы попытаться защитить себя.

— Я такая же часть этого, как и вы все, но единственные, кто это видит, — Деймон, Стелла и Эмми.

— Вам нужно сражаться, и я хочу быть рядом с вами. Я помогу вам всем, чем смогу.

Позади у Деймона раздается глубокий злобный рык, но она не останавливается, чтобы обратить на него внимание.

— У меня есть секреты, Нико. Вопреки твоему мнению, ты не мой охранник. Мне восемнадцать. Я могу делать свой собственный выбор и жить так, как считаю нужным. Единственный человек, который имеет право на мнение, похоже, забила на меня, так что не стесняйся сделать то же самое.

Она смотрит на меня решительными и вызывающими глазами, которые я не привык видеть, а ее руки лежат на бедрах, более чем готовые продолжить со мной спор.

— Можно было бы подумать, что оргазм ее охладит, а? — Тео язвит, отчего мне хочется развернуться и заехать ему кулаком в лицо.

— Так что же это будет, братишка? — шипит она.

— Какой секрет Брианна хранит для тебя?

Выражение ее лица меняется, в глазах вспыхивает какая-то эмоция, но она закрывает ее так же быстро, как она появилась. Видимо, у нее есть все, что нужно для этой жизни, если она смогла остаться почти безэмоциональной в противостоянии со мной.

— А при чем тут ты?

Мои губы раздвигаются, чтобы ответить, но она не дает мне вставить ни слова.

— Если бы она хотела выдать мои секреты, она бы уже рассказала тебе.

Мои глаза сужаются, а ее вспыхивают от удовольствия.

— Знаешь, если бы ты относился к ней лучше, она, возможно, не чувствовала бы необходимости быть на моей стороне.

— Кто, блядь, сказал что-то о стороне? — рявкнул я.

— Ты провела черту между нами, когда решил, что я недостаточно хороша, чтобы жить одной жизнью с тобой. С тех пор и существуют стороны.

— Это чушь, Калли.

— Правда?

Вокруг нас воцаряется тишина, напряжение становится невыносимым.

Ее глаза скользят по моему плечу, и в них появляется легкость, когда она смотрит на Деймона.

Какая-то часть меня хочет возненавидеть его за то, что он дал Калли такую силу. Но еще большая часть меня так чертовски гордится тем, что она отстаивает свои интересы, что мне трудно сдержать гнев, который я впервые почувствовал, когда узнал об их отношениях.

— Я… я просто…

— Она узнала о нас раньше, чем кто-либо другой, — пролепетала Калли, наконец-то расколовшись. — Я провела здесь с Деймоном те выходные, когда вы совершили налет на итальянский комплекс. Тогда все было… все было очень напряженно, и я, возможно, накачала его наркотиками и сбежала.

— ЧТО? — прорычал я, отрывая взгляд от сестры и фокусируясь на ублюдке позади меня. — Что, блядь, ты ей сделал, чтобы она тебя накачала?

— Нико, — успокаивает Калли, когда ее маленькая ладошка ложится на мою руку, заставляя меня обернуться к ней. — Это уже старые новости и не имеет значения.

— Я пытаюсь сказать, что когда я бежала из здания, Брианна была рядом. Она присмотрела за мной, отвезла домой и пообещала, что будет хранить мой секрет столько, сколько потребуется.

— Она верная, Нико. Такая чертовски верная. Она никому и слова не сказала, чтобы…

— БЛЯДЬ, — рявкаю я. — Блядь. Блядь. Блядь.

— Может, тебе стоит пойти и попросить прощения, чувак. Желательно на коленях. Насколько я слышал, Бри это нравится, — поддразнивает Тео, и на его лице, как я могу предположить, играет дерьмовая ухмылка. Ебаный мудак.

— Пошел ты, — шиплю я и, крутанувшись на пятках, выхожу из квартиры сестры, не нанеся ни одного удара ни одному из ублюдков, которые смотрят на меня с веселыми глазами.

Дверь с грохотом ударяется о стену, когда я распахиваю ее и врываюсь в здание с мыслями о том, что произошло сегодня, кружащимися в голове.

Как только я оказываюсь в своей квартире, я открываю морозильник, достаю бутылку водки и откручиваю крышку.

— Пошла ты к черту, Брианна Эндрюс, за то, что сделала это со мной.

23

БРИАННА

Открыть глаза утром и заставить себя смотреть на яркий экран телефона, чтобы отпроситься на больничный и в школе, и в университете, было выше моих сил.