Тихоня для бабника (СИ) - Корк Ольга

– Какие еще точки?!

– Такие. Если Улька не хочет, чтобы Доронины вмешивались в ее жизнь, как и в жизнь ребенка, об этом нужно сообщать сразу.

С этим я был согласен: обо всем нужно договариваться на берегу, это правильно. Вот только я вообще был против, чтобы Евгеша был в курсе. К черту его и его родителей!

– Стас!

– Да что Стас?! Не я это придумал, я просто поддержал Ульку твою. Девчонка не первый день думала над этим вопросом.

Я злился, боже мой, как же я злился и больше всего меня бесило то, что я не мог вот прямо сейчас сорваться к Уле. Дурацкая ситуация, дурацкая ссора, идиотская мебель!

Поговорив с другом еще пару минут, сбросил вызов, еще немного и я бы снова начал крушить свой дом. Стас пообещал поговорить с Ульяной, мне главное, чтобы она не помчалась сообщать идиоту Евгеше радостную новость сегодня.

Грузчики отбыли в районе двух часов дня, сборщики только приступали к своей основной задаче, а я беспомощно метался по квартире. Ни работа, ни телек, ни игры с Зевсом не могли отвлечь меня от мыслей об Ульяше. Это надо, что придумала, рассказать все Женьке! Мудаку, который воспользовался ее наивностью, старой влюбленностью и просто в буквальном смысле поимел девчонку, чтобы на следующий день уже и не вспоминать о ней! Папаша, ..ять!

В четыре мне позвонила Анька с отчетом о состоянии Ули и вообще с последними новостями.

– У нее там сейчас Стас, – первым делом сообщила мне Алексеева, – ты, главное, не бесись.

– Да я знаю, что он там, – вздохнул, потерев ладонью лицо, – и не такой уж я идиот, чтобы ревновать к нему. Вообще не понимаю, с чего я так тогда психанул.

– Да нормально все, Ром, у всех бывает, все психуют, – Аня негромко хохотнула, – Глеб до сих пор ревнует, вспоминая, как мы с тобой танцевали на нашей с ним свадьбе. Я ему рассказала, что ты рыцарь, вот он уже сколько лет все бесится. Единственная разница, что нас его ревность приводит к бурному сексу, а вас твоя привела к ссоре.

– Мартынова, сделай милость, не рассказывай мне, что я работаю средством для улучшения потенции твоего супруга. Пожалей мою гордость, а?!

– Ой, ну надо же, какой ты нежный. У Глеба, кстати, с потенцией все хорошо, не мешай нашим брачным играм.

– Мартынова!

– Алексеева я! Но звоню, кстати, по делу, Ульку в ближайшие дни старайтесь не волновать особо, она пожаловалась, что у нее живот тянет, а это не есть хорошо, Ром.

– Что?!

– Надеюсь, ничего страшного и она просто переела салата, но в любом случае я ей посоветовала выпить успокоительного, запить ромашковым чаем и отдыхать, а не переживать и нервничать. Ты же в курсе, что беременность это не шуточки и лишние нервные потрясения могут спровоцировать все, что угодно?

– Черт, зачем я выкинул твой корвалол?!

Мне действительно сейчас хотелось накапать себе пресловутые сорок капель, а еще лучше выдернуть дурацкий капельник из маленькой бутылочки и выпить бы ее залпом. Кажется, мое сердце тоже не железное.

– Понятия не имею, почему ты оказался таким недальновидным, но я вообще не понимаю, почему ты с самого утра не был на пороге ее квартиры? Улька там себя накручивает и свято верит, что ее решение уйти было единственно верным, а на все наши со Стасом уговоры, что вам просто нужно остыть, она говорит, что не нужна вам с Зевсом. Дурашка.

– Да ты же сама, сама, черт тебя дери, Аня, сказала мне вчера, что лучше к ней не лезть!

– Ну, я была зла на тебя и вообще нашел кого слушать – беременную подругу! Конечно, у меня-то гормоны не буянят, я же не могу ошибиться, перекладывай все на меня!

Анька подозрительно всхлипнула и сбросила вызов, а я так и замер с трубкой в руках. Коза самарская там что, плачет?!

Не успел как следует понять, что произошло, сразу кинулся перезванивать этой занозе, вот только трубку она не брала. Зато через двадцать минут мне позвонил Глеб и буквально на пальцах объяснил, что со мной сделает, если я еще хоть раз доведу его беременную жену до слез.

В конце своей крайне злой речи друг сбросил вызов, а я, плюясь нецензурными словами, со всей силы врезал кулаком в стену коридора.

– Твою мать! – из разбитых костяшек бодро сочилась кровь, а боль от удара прострелила руку до локтя и немного прочистила мозги. На шум в коридоре появился Зевс и выглянул один из сборищков. Увидев мою кисть испачканной кровью, парень примерно моего возраста, вопросительно вскинув брови, уточнил:

– Помощь нужна?

– Нет, – процедил сквозь зубы, которые сжал из-за острой пульсирующей боли, – вы скоро закончите?

– Часа полтора максимум еще. Скажи сразу куда и что поставить, чтобы самому потом не двигать мебель, – парень снова выразительно покосился на мою руку, – тебе бы к врачу.

– Знаю, – огрызнулся, – извини. Сейчас подойду, только руку замотаю чем-нибудь.

Через час и десять минут я уже готов был лезть на стену: во-первых, рука опухла и не внушала надежды на обычный ушиб, во-вторых, я уже устал ждать, когда мою квартиру освободят чужие люди.

– Хозяин, принимай работу, – в гостиную, где я обосновался, заглянул старший из сборщиков, – мы закончили.

Подскочив с дивана, я чуть ли не бегом помчался в детскую, а там на пороге замер, не в силах шагнуть в комнату. Сердце зашлось в лихорадочном стуке, а перед глазами замелькали картинки: Улька с малышом на руках возле кроватки цвета слоновой кости с очаровательным зайцем на изголовье. Уля на диване читает детские книжки, на кресле кормит ребенка грудью, они вдвоем валяются на полу и смеются. Как калейдоскоп моя фантазия подкидывала мне один яркий кадр из возможной жизни за другим и я нестерпимо захотел, чтобы это все сбылось. Чтобы везде рядом со счастливой в своем материнстве Романовой был я. Помогал, поддерживал, присутствовал. Чтобы тот карапуз из моей фантазии улыбался и пускал слюни пузырями не только для своей мамы, но и для меня.

– Ребят, спасибо, – хрипло выдохнул, забывшись сжав дверную ручку, – очень круто получилось.

– Да, комнатка вышла как конфетка, – добродушно усмехнулся старший из мужчин. – Думаю, ваша жена будет в восторге.

– Надеюсь.

Расплатился за проделанную работу и, закрыв дверь, достал телефон.

"Стас, ты уже уехал от Ульки?" – набрал сообщение в мессенджере.

"Нет, вытащил ее на прогулку, а то твоя упрямица решила сидеть дома и изводить себя тоской по несбывшемуся счастью".

– Что, блин?!

" Стас, я сейчас приеду", – написал другу и сжал кулак. Хотя, вернее будет сказать, попытался сжать, только вот руку опять так прострелило болью, что пришлось вносить коррективы:

"Точнее, сначала в травму сгоняю быстро и оттуда сразу к Уле, ты ее как-нибудь настрой, что ли, чтобы она с лестницы меня не спустила".

"Улька не скрипка, чтобы ее настраивать. На кой черт тебе в травму?"

"Со стеной подрался!"

"Идиот. Осторожнее на дорогах и не торопись, у меня сегодня нет дел, так что я весь в вашем распоряжении".

Я только языком цокнул, угу, конечно, нет у него дел в последний выходной перед Новым годом. Но Стас это Стас. Отец, брат, нянька, друг в одном флаконе. Еще бы узнать, чем я заслужил такого друга?

Быстро до травмопункта добраться не удалось, люди как с ума сошли, казалось, что всему городу неожиданно куда-то понадобилось, пробки были нереальными, а гугл-карты уныло сообщали, что стоять мне в них еще долго. Чертовы девять баллов!

Добрый доктор, к которому я смог попасть отсидев в небольшой, но все де очереди, посмотрел на меня ровно с таким же раздражением, с каким смотрел на него и я.

– Неудачный день? – спросил он усталым голосом.

– Неудачные выходные, – вынужденно признал, – у вас , я смотрю, тоже не все спокойно.

– Зима, праздники, – мужик пожал плечами, – все как всегда в это время, но устал, если честно.

То, как он просто признался в своей усталости, заставило меня успокоиться. Ну правда, чего я волком на врача смотрю, как будто это он виноват в моей дурости.