Мария Воронова - Клиника обмана
– Нет, не будет! – отрезал Ян Александрович, вызвав своим ответом шум в зале. – Мне не будет спокойнее, если я буду знать, что смогу вылечить больного только благодаря чьей-то, пусть и доброй, воле.
– Вы не верите в благотворительность? – удивленно спросила Катя.
– Верю. Наверное, ваш фонд кому-то помог. Но пропаганду благотворительности в нашей стране я на данный момент считаю вредной.
– Вы говорите парадоксальные вещи, профессор!
Катя на экране округлила глаза и всплеснула руками.
– Это только кажущийся парадокс! – Оседлав любимого конька, Колдунов почувствовал себя заметно увереннее. – Как вы назовете человека, который разорил вас, отнял деньги и крышу над головой, а через много лет, случайно встретив вас, бездомного и убогого, кинул вам пятачок? Я называю таких сентиментальными негодяями, а вы предлагаете мне считать их благотворителями.
– Но вы же не будете утверждать, что все обеспеченные люди – обязательно воры! Многие заработали свои состояния честным путем.
– Согласен. Впрочем, это не так уж и важно, честным или нечестным. Дело в другом. Вот ваш фонд называется «Спасательный круг». Знаете, зачем нужен настоящий спасательный круг?
– Разумеется. Его бросают, когда человек оказывается за бортом. В нашем случае – за бортом жизни…
– А представьте себе такую ситуацию, – нетерпеливо продолжил свою мысль Колдунов, – человек оказался за бортом, а экипаж отказывается бросить ему круг.
– Отказывается? Но почему?
– А просто потому, что капитану жалко его бросать, круг же денег стоит!
– Ну, такую ситуацию трудно представить. – Катя с сомнением покачала гладко причесанной головкой. – Ведь за это капитан пойдет под суд!
– Вам трудно представить себе такую ситуацию, но в медицине я наблюдаю ее каждый день. В нашей Конституции записано, что каждый гражданин имеет право на здоровье. Разумеется, государство не в силах сделать его молодым, красивым и здоровым, но, если он заболевает, оно обязано обеспечить ему полноценное лечение. Просто обязано! Но оно, как наш капитан, увиливает от своей обязанности любыми способами. Один из способов – переложить ее на благотворителей. Знаете, в старину пожертвования назывались доброхотными даяниями, от слов «добро» и «хотеть», то есть жертвователь хотел добра. А вдруг бы он расхотел? Вот я и спрашиваю, почему какой-то посторонний человек должен решать, жить моему больному или не жить? Дать или не дать ему то, что и так принадлежит ему по праву? А теперь представим себе обратную ситуацию. Государство говорит мне: уплати налоги. А я ему в ответ: что-то мне не хочется, да и денег мало. Ты попроси у кого-нибудь, кто побогаче, пусть он за меня заплатит, если ему захочется. А нет, значит, без налогов перебьешься. Но ведь за такой ответ меня в тюрьму посадят, правда?
В зале раздались аплодисменты.
– Мы продолжим разговор после короткой паузы, – сказала Катя на экране. – Пожалуйста, не переключайтесь!
– Пришлось раньше времени на рекламу уходить. – Катя на диване засмеялась. – А то бы он до такого договорился!
– Но он же прав! – горячо сказала Аня. – И ты сама это прекрасно понимаешь!
Катя грациозно потянулась.
– Слушай, я так сегодня устала, давай не будем спорить, а? Витенька, сваришь еще кофейку?
…Когда он вернулся с чашкой, передача продолжалась.
– Итак, профессор Колдунов считает пропаганду благотворительности вредной, – улыбнулась экранная Катя. – Но ведь она есть и в других странах. Что вы на это скажете, Ян Александрович?
– Повторю: спасение жизней должно осуществлять государство, а не группа частных лиц. В других странах, я имею в виду страны с развитым здравоохранением, благотворители не спасают от смерти, они лишь ускоряют процесс выздоровления, делают его приятнее, если хотите. И пожалуйста, не говорите мне про скудный бюджет! При разумном и честном управлении денег хватило бы на всех. Вот к этому и нужно призывать – к честности и справедливости. А пропаганда благотворительности говорит о том, что государство желает управлять не обществом свободных и сильных людей, а обществом попрошаек.
– Благодарю вас, профессор, за то, что нашли время прийти к нам и высказать свою точку зрения. Мне, да и многим гостям нашей студии она показалась странной. Возможно, вы измените ее, когда посмотрите следующий сюжет.
Сюжет был посвящен пятилетнему мальчику, который выписывался из детского онкологического центра. Ребенка, страдавшего редким заболеванием, вылечили на деньги фонда «Спасательный круг». С подарками и воздушными шарами его провожали всем центром.
– Там с Колдуновым был еще один кусок, – сказала Катя. – Про страховые компании. Он крыл их на чем свет стоит, в эфир это было невозможно пустить. Но на сайте я ролик целиком поместила.
Она взяла пульт и выключила телевизор.
– Все, ребятки, я поехала, у меня еще дел куча. Может, завтра опять в вашем районе окажусь. Чао-чао. – Она вытянула руку и дважды сжала-разжала ладонь – как делала, прощаясь со зрителями в студии.
Когда дверь за ней закрылась, Сотников со вздохом облегчения обнял и поцеловал жену.
– Я тебя люблю, – прошептал он ей на ухо.
– Я тоже. – Аня деловито чмокнула его в нос. – Собирайся на пробежку.
Ежевечерние пробежки давно стали семейной традицией Сотниковых. Вообще Аня много тренировалась, в последнее время ее результаты в биатлоне росли, и тренер, узнав о ее беременности, очень огорчился.
– Слушай, может, тебе уже нельзя бегать, а? – спросил Витя. – Вдруг это повредит маленькому?
– Не повредит, я с врачом посоветовалась. Мои умеренные физические нагрузки ему даже полезны, он больше кислорода получает.
– Все-то ты у меня знаешь! – Виктор еще раз поцеловал жену и пошел переодеваться в спортивный костюм.
Лада смотрела «Спасательный круг», держа на руках трехлетнюю дочку Лизочку. На свое маленькое чудо она нарадоваться не могла!
Олег жил у нее уже давно, его переселение произошло как-то само собой, постепенно. Ладина работа в клинике отнимала у нее все больше времени и сил, и он взял на себя значительную часть хозяйственных забот – занимался мелким ремонтом, покупал продукты, иногда даже готовил еду, если Лада не успевала. В квартире появлялись все новые и новые его вещи, и настал момент, когда они стали просыпаться вместе каждое утро.
Узнав о своей беременности, Лада крепко задумалась. Первая беременность, ей уже сорок… Если она решит рожать, неизвестно, как отнесется к этому Розенберг, а терять работу очень не хотелось. К тому же по статусу ей предстояло стать матерью-одиночкой… Олег регулярно убеждал ее узаконить отношения, и каждый раз она просила его повременить. Она по-прежнему мечтала о Валентине, и, по ее представлениям, развязка уже была близка. Изредка бывая у Сумароковых, она видела, что фактически каждый из супругов живет своей жизнью.
