Джудит Макнот - Помнишь ли ты...
— Я подожду, — непререкаемым тоном заявил Коул, устраиваясь у ближайшей колонны.
Пораженная его галантной решимостью держаться рядом, Диана смущенно улыбнулась и скрылась за дверью. Несколько кабинок были заняты, и, причесываясь у туалетного столика, Диана услышала обрывок оживленной беседы между двумя невидимыми посетительницами:
— Не понимаю, что тут удивительного! — возражала Джоэл Мерчисон своей собеседнице. — Дэн еще несколько месяцев назад говорил Энн Морган, что хочет разорвать помолвку с Дианой, но Диана была без ума от него и так надеялась выйти за него замуж, что упросила этого не делать. Энн считает, что у Дэна оставался единственный способ порвать с Фостер раз и навсегда — жениться на другой, притом так, чтобы Диана узнала об этом только из газет.
Словно пригвожденная к полу, Диана слушала хор возбужденных восклицаний из других кабинок, и на глазах у нее выступили слезы. Ей хотелось крикнуть в ответ, что Энн Морган — завистливая, злопамятная лгунья, которая сама была влюблена в Дэна прежде, чем он стал встречаться с ней, с Дианой, но она не отважилась, боясь потерять контроль над собой и расплакаться. Дверь в кабинку Джоэл приоткрылась, и Диана бросилась в пустую кабинку и пробыла там, пока все соседки не разошлись, глубоко уязвленная злорадством женщин, которым она не сделала ничего плохого. Затем, вернувшись к зеркалу, она попыталась вытереть глаза, не испортив макияж.
Ожидая Диану, Коул услышал почти то же самое от проходивших мимо женщин.
— Оказывается, Дэн Пенворт уже несколько лет назад пытался отделаться от Дианы, но она не отпускала его!
— Ну, зато теперь она получила по заслугам, — процедила вторая. — Журналисты всегда носились с ней, как с принцессой. Лично мне до тошноты надоело слушать, как чудесен ее журнал, какого успеха она добилась, как она красива, вежлива, и тому подобную чушь.
Третья женщина была добрее:
— Что бы вы ни говорили, мне жаль ее — как и многим другим.
Стоя за колонной, Коул дивился враждебности женщин по отношению к себе подобным, а затем задумался, что уязвляет Диану сильнее — их злорадство или их жалость. Почему-то ему казалось, что Диана предпочитает злорадство.
Глава 21
Увидев бледное лицо Дианы, Коул понял: она слышала разговор своих приятельниц в дамской комнате, и поскольку он ничем не мог утешить ее, то просто предложил руку. Достигнув бального зала, они обнаружили, что двери закрыты, а вступительная речь уже началась.
Нахмурившись, Диана задумалась, какое нежелательное внимание привлечет к себе, войдя в зал с опозданием, да еще под руку с Коулом.
— Полагаю, ваш столик находится впереди? Как жертвователь, предоставивший для аукциона самый дорогой из предметов, Коул должен был занимать почетное место за большим столом, прямо перед подиумом аукциониста.
— Да, мне оставлено место за первым столом, — подтвердил он. — В центре первого ряда.
— А наш стол в третьем ряду, — вздохнула Диана. — Жаль, что никто из нас не сидит сзади. Теперь не удастся проскользнуть в зал незамеченными.
Торопясь попасть в зал, пока не стало слишком поздно, Диана потянулась к массивной ручке, но Коул остановил ее:
— Зачем вам прятаться? Почему бы не намекнуть им, что вам нет никакого дела до Пенворта и что вы увлечены мною, а не им?
— Мы не проведем ни одного из моих знакомых! — воскликнула Диана, едва не заламывая руки. Его лицо окаменело.
— Вы правы. Как глупо с моей стороны! Я забыл, что это сборище богатых бездельников ни за что на свете не поверит, что вы способны променять одного из них на самого заурядного, обычного человека…
Диана смущенно вспыхнула, ошеломленно глядя на него:
— О чем вы говорите! В вас нет ничего заурядного. Она и в самом деле так считает, понял Коул с удивлением, которое тут же уступило место презрению к собственному нелепому взрыву.
— Спасибо, — произнес он с улыбкой, вглядываясь в ее разрумянившееся лицо. — По крайней мере от гнева ваши глаза снова заблестели. Жаль, что мой поцелуй не рассердил вас.
Диана допустила ошибку, взглянув на его губы, а затем была вынуждена отвернуться, чтобы сосредоточиться на его словах.
— Я не привыкла целоваться с почти незнакомыми людьми, особенно когда за мной кто-то наблюдает.
— А вы стали слишком разборчивы, — пошутил он. — Прежде вы целовали всех бродячих котят и бездомных собак.
Сравнение было настолько абсурдным, что Диана рассмеялась.
— Да, но только когда считала, что вы на меня не смотрите. Тут до них донеслись вежливые аплодисменты, возвестившие о завершении вступительной речи. Коул открыл тяжелую дверь, взял Диану под руку и потянул за собой. Ропот пронесся по залу, пока тысяча изумленных людей наблюдала неожиданный выход почетного гостя — известного и неуловимого миллиардера, недавно включенного журналом «Космополитен»в список пятидесяти самых достойных холостяков мира, который невозмутимо прошел мимо, по-хозяйски прижимая к себе локоть Дианы Фостер — недавно брошенной невесты Дэниэла Пенворта.
Коул подвел Диану к ее столику в третьем ряду и посадил на свободное место между Спенсом и бабушкой. Вежливо кивнув всем сидящим за столом, он подмигнул Кори, дружески улыбнулся Диане и еле заметно коснулся ее плеча, а затем направился на свое место.
С минуту Диана следила за ним, удивляясь и восхищаясь его высокомерным пренебрежением к вспышке жадного любопытства, которую вызвало их появление. Сохраняя на лице любезное и невозмутимое выражение, она взглянула на Дуга и его подругу Эми Лиленд — те сидели напротив нее, слева, а затем перевела взгляд на мать и бабушку с дедушкой. Кори отделяло всего лишь одно место, между Спенсом и Дутом, и хотя у нее в глазах читался вопрос, она безукоризненно владела собой.
Все они сгорают от нетерпения, догадалась Диана, но хорошо помнят первое правило выживания в обществе: всегда сохраняй на лице маску спокойствия и сосредоточенности. Выполняя это правило, Спенс, Кори и Дуг улыбались Диане так, словно не было ничего из ряда вон выходящего в ее появлении в зале с подозрительным опозданием и под руку с человеком, которого они не видели десять лет.
Мать, бабушка и дедушка понятия не имели, кто был спутником Дианы, но неукоснительно следовали правилам приличия.
Впрочем, бабушка Дианы, которая начала игнорировать этикет приблизительно лет в семьдесят, решила пренебречь еще одним из правил. Нахмурившись, она уставилась в спину Коулу Гаррисону, а затем склонилась над столом и потребовала у Дианы ответа громким сценическим шепотом, который привлек внимание людей, сидящих за соседним столиком:
