Джанет Чарльз - Одесское счастье
Это мой первый опыт перевода на свидании, а не на соушле, вдали от пульсирующей музыки и поддатой толпы. И я нервничаю не меньше, чем складывающаяся пара.
Он берет ее за руку.
– Я люблю ее. Скажите ей, что я ее люблю.
– Но вы ведь знаете ее всего шестнадцать часов.
– Я плачу вам не за ваши мысли, а за перевод моих слов.
Я глотаю обиду и перевожу. Он ожидает, что, услышав признание в любви, она будет на седьмом небе от счастья, но пролетает мимо кассы. В ее глазах я вижу, что это конец.
Вторник
Ему пятьдесят три. Ей двадцать два. Он в разводе. Она в разводе. Он живет один. Она живет с родителями.
В ресторане «Бондаренко» каждому из нас наливают по бокалу шампанского – заграничный гость заказал самую дорогую бутылку из винной карты. Я скромно отпиваю. Он одним глотком ополовинивает бокал. Она притворяется, будто смакует. Она трезва как стеклышко и намерена такой и оставаться. Они сидят рядышком, а я – напротив нее. Она ослепительно красива, настолько, что пялюсь даже я.
Постепенно заливая в себя все больше и больше шипучки, он начинает говорить все громче и громче. Официанты косятся на нас. Я пожимаю плечами. Им еще повезло не понимать ни слова. Ей тоже повезло не понимать ни слова.
– Смертная казнь – единственный верный ответ, – выкрикивает он.
Я перевожу.
– Согласна, – мурлычет она, поглаживая его бедро.
– Некоторые не заслуживают жизни, – заплетающимся языком бормочет он.
Я перевожу.
– Ты такой умный, – говорит она. – Поехали к тебе в гостиницу.
От изумления у него отвисает челюсть, но он быстро собирает глаза в кучку и одной рукой обнимает избранницу за плечи. Она резиново улыбается, но он все принимает за чистую монету. Интересно, она собирается за него замуж или просто развести на деньги? Вполне возможно, у ресторана их уже поджидает ее подельник. Мужчина достает толстую пачку банкнот и швыряет несколько купюр в мою сторону. Держась за руки, парочка уходит.
Среда
Ему сорок. Ей двадцать четыре. Он – бизнесмен в поисках блондинки, она – ветеринар в поисках любителя животных. Предыдущим вечером на соушле я пыталась ему втолковать, что эта девушка вряд ли ему подходит, но алкоголь и разница во времени притупили его здравый смысл. А может, именно из-за моих отговорок он решил стоять на своем и доказать мне, что не ошибся в выборе.
В интимном полумраке ресторана «Бондаренко» неподалеку от Оперного театра они сидят рядышком, а я – напротив нее.
Им совершенно не о чем говорить. И даже я помочь не в силах.
Перед подачей второй перемены он рубит концы:
– Из этого ничего не выйдет. Найдите мне другую девушку.
– Но вы ведь даже не дали ей шанса себя показать.
– Между нами нет искры.
– Искры?
Она смотрит на нас, пытаясь угадать, о чем мы.
– Я заплатил три тысячи долларов, и времени у меня всего неделя. Я ее не хочу.
Я смотрю в ее оленьи глаза и пытаюсь придумать необидную формулировку.
Но ей уже не нужен перевод. Она и так все прекрасно поняла. Выплеснув свое шампанское ему в лицо, она вылетает из ресторана. Идеальный уход по-одесски.
Он промокает лицо и рубашку полотняной салфеткой. Жаль, что в бокале было не красное вино.
Воспользовавшись ресторанным телефоном, звоню тете Вале и прошу в пожарном порядке прислать другую кандидатуру.
Пока мы ждем замены, он берет меня за руку и говорит:
– А ты симпатичная.
Четверг
Ему пятьдесят. Ей двадцать восемь. У обоих грустные глаза и добрые души.
В ресторане «Бондаренко» у Оперного театра – шикарная еда, изысканный интерьер – они сидят рядышком, а я – напротив нее.
– Я был женат двадцать пять лет, – начинает он. – Уже три года в разводе. Двое детей.
– У него двое детей, – перевожу я.
Ее очередь.
– Я встречалась с парнем четыре года. Думала, он мой единственный. Однажды вернулась домой с работы и обнаружила его в постели с моей лучшей подругой.
– У нее нет детей, – перевожу я.
– Знаешь, я думал, что проживу с нею до конца своих дней, – говорит он. – Когда она ушла, мне казалось, что я умру.
– Я думала, что на сегодняшний день уж точно буду замужем, с детьми и все как положено. И зачем я только потратила на него так много времени?
Пятница
Ему тридцать шесть. Ей двадцать шесть. Он поэт и преподаватель в муниципальном колледже. Он очень учтив и задает интересные вопросы. Она похожа на девушку с картины Боттичелли – вся из себя воздушная и загадочная.
В ресторане «Бондаренко» у Оперного театра – до нас доносится музыка оркестра, репетирующего во дворе за Оперным, – они сидят рядышком, а я – напротив нее.
Он все делает правильно. Внимательно слушает. Не пытается поймать ее за руку. Не говорит за свою бывшую. Смотрит ей в глаза, но не ловит каждый взгляд. Не жалуется на хищных американских карьеристок и не травит неприличные анекдоты.
Она отводит глаза, погруженная в меланхолию. Я в курсе истории ее жизни: без образования, сирота, работает уборщицей. Руки грубые, и сама она немножко потрепанная. Но он к ней внимателен и нежен. И достаточно терпелив – настолько, что уверен, будто сможет ее осчастливить.
– Слушай, – говорит она мне, когда он расплачивается. – Скажи ему все, что захочешь. Я пойду.
Она прощается и уходит. Он ошеломленно смотрит ей вслед. Я прошу его подождать и бегу за ней.
– Ты подумала о будущем? Кажется, он хороший парень. Поверь мне, я-то этих иностранцев много перевидала. Почему бы не дать ему шанс?
– Ничего не получится, – качает головой она, прячет натруженные руки в карманы и уходит.
Я возвращаюсь к столу и тактично сообщаю пролетевшему кавалеру неприятную новость.
Суббота
На мой день рождения в четыре часа приходят подруги. В Одессе мы не рассылаем приглашений. Настоящие друзья сами знают о празднике и обязательно приходят.
Бабуля готовила всю неделю. Лера, Инна, Алла, Женя, Маша и Лена сидят за столом. Только Вари нет – у нее ребенок заболел.
– Неужели еще один год пролетел так быстро?
– Ой, девоньки, как вам это понравится: кроме как на работу, на дни рождения да на базар я вообще из квартиры не выхожу! А покупать и волокать картошку, свеклу да лук вовсе не весело. Дни рождения для меня крайний шанец расслабиться и припухнуть.
– Меньшой Димчик вконец меня загнал. Мне б хоть половину его энергии!
– Дашуха, как же ж я завидую твоей свободной жизни! Брак оказался совсем не тем, что я воображала… Да чтоб мне сдохнуть, на кухне я кручусь гораздо больше времени, чем в спальне!
