Терри Лоренс - Только для влюбленных
— Я здесь по поводу рисунков, — твердо объявила Гвен.
Дейв с довольным видом намазывался кремом от загара, размыливая его по мускулистой груди. Он выглядел восхитительно сексуально.
— У тебя такой вид, будто ты собираешься убежать, — заметил он.
Если Кинг-младший выставит эти рисунки, вереницы совершенно посторонних людей начнут критиковать ее бедра. Женщины, более сильные духом, чем Гвен, дрогнули бы от такой перспективы.
— Я встретилась с огнедышащим псом.
— Цербером? Да, он похож на хранителя ада. Луи надо бы крепче держать его в руках.
— Не уверена, что «надо бы» успокаивает.
Хоть бы Гвен самой успокоиться. Один Господь Бог знает, что подобными «надо бы», «должно бы» пронизана вся ее жизнь.
Следуя указанию Дейва, она дошла до белой металлической лесенки и спустилась на пляж.
— Кинозвезда была бы счастлива получить такой выход, — пролепетала Гвен, нервно цепляясь за перила, в надежде, что ей удастся благополучно спуститься вниз.
— Хочешь пройтись? — предложил Дейв.
— Я приехала поговорить.
— Тогда не спорь. Тебе надо больше ходить босиком.
Дейв обещал себе, что обязательно будет поощрять в Гвен это. Он все спланировал, рассчитав, что не пройдет и дня, как она явится сюда. Гвен все продумает хорошенько, а потом заглянет к нему, якобы по пути с работы домой.
Но мисс Стикерт удивила его, причем, как-то непонятно, неуловимо. Ее рабочая одежда оказалась мягче, женственней, чем он предполагал. Дейв представлял ее в костюме с белой блузкой, обязательно с высоким воротником. Вместо этого на ней была шелковая блузка со свободными рукавами, которая легко вздымалась на ее груди и пышная юбка с волнистым узором.
Гвен явилась чудесным сочетанием густо-синего, морского зеленого и нежных рыжих волос. Она собрала их с лица и заколола на макушке гребнем ручной работы. Дейву все это очень понравилось.
И еще ему понравилось, как она балансировала на одной ноге, снимая туфли. Разумная Гвен.
— Как далеко ты планируешь прогуляться? — поинтересовалась женщина.
— Кто планирует такое?
Гвен сухо посмотрела на Дейва, аккуратно поставила туфли около нижней ступеньки лестницы и пошла к нему по песку, а он стал отступать к воде.
— Если бы было еще жарче, я бы шла, как по толченому стеклу! — закричала она. — Ох, ах, а-а!
— Очень изящное сочетание звуков.
— Ха-ха, — Гвен еле проковыляла еще шагов десять.
— Если ты будешь двигаться проворнее, то пойдешь быстрее.
— Дух захватывает от такой логики, но, увы, применить твой совет не могу. Кто знает, что здесь зарыто? Бутылочные осколки, камни, рыбьи скелеты, а может крабы?..
— Перечисляешь все опасности, которые могут возникнуть.
Самая большая опасность накинулась на нее, подхватила на руки и понесла в воду.
— Не смей! — завопила Гвен, схватив его за шею, когда он по икры зашел в прибой. Дейв пробормотал нечто невнятное.
— Не урони меня!
— Не души меня. Не уроню!
— Ах, нет?
Дейв остановился, подумал и лукаво усмехнулся. Тут же ему снова сдавило горло, и он начал задыхаться.
— Ладно, ладно, — хрипя, выдавил он. — Мне это пришло в голову, но только после того, как ты сама подсказала. Я всего лишь хотел уберечь твои ноги от песка.
— Точно так Далила хотела спасти Соломона от поисков шампуня для волос.
— Ты слишком хорошо меня знаешь, женщина.
Как бы Гвен хотелось, чтобы это оказалось правдой.
Когда Дейв поставил ее на ноги, Гвен подобрала легкую юбку вокруг колен и почувствовала, как затягивает ее песок. Большая волна разбилась у ее ног.
— Начинается прилив. Тебе скоро понадобиться приподнять юбку еще выше, — Дейв повел пальцем по ее бедру, гоня вверх капельку воды.
Появилось ощущение, что он гонит кипяток.
— Тебе очень бы этого хотелось.
— Ты знаешь, чего бы мне хотелось, — пробормотал он.
Гвен знала, что Дейв любил — свою свободу, и гораздо больше, чем ее. У нее была деловая причина для приезда, а не повод увлечься им заново.
— Дейв, ты не можешь выставить эти картины.
— У меня на подходе персональная выставка.
Гвен удалось переключить его внимание со своих бедер на лицо, которое, она надеялась, было достаточно суровым и укоризненным.
— Женщина, которую ты видишь, не хочет становиться частью персональной выставки.
— Нет? Я не могу основывать показ в галерее на изображениях Бели-Зар. Они хотят видеть мои серьезные работы.
Дейв был серьезен, как никогда. Его план заманить Гвен к себе сработал идеально, и это после того, как все остальные его планы рухнули. Теперь надо ждать подсказок интуиции, как ему поступать дальше, что казалось настоящей пыткой.
— Давай пойдем в дом и поговорим обо всем.
Дейв предложил перенести ее через горячий песок. Гвен задумалась, размышляя, что лучше — обожженные подошвы или разбитое сердце.
— Последний намазывает первого защитным кремом, — крикнул Дейв через плечо и, превратив это в игру, двинулся к дому, взбивая пятками песок.
Гвен заспешила за ним и, задыхаясь, нагнала его только около лестницы.
— Подожди минуточку. Если ты выиграешь, я намазываю тебя кремом, а если я выиграю, ты намазываешь меня кремом. Почему же у меня такое ощущение, что ты выигрываешь в любом случае?
Молодой человек залихватски усмехнулся.
— Мы выигрываем оба. Я считал, что в этом цель игры.
— Опять умничаешь.
Дейв задержался в дверях и ответил ей долгим взглядом.
— Идешь?
Гвен прошла мимо него, невольно задев его телом. Он об этом позаботился. Затем Гвен начала вытирать ноги о половик, лежащий у входа, и отказывалась войти, пока как следует не стряхнула песок со ступней.
Комната оказалась длинной и узкой: стена окон напротив беленой стены. Оригиналы рисунков Дейва для обложек комиксов перемежались удивительно изысканными акварелями и рисунками пером. Морские берега, негодяи и птицы соперничали друг с другом в борьбе за пространство на стене.
— Акварели тоже твои? — поинтересовалась Гвен.
Дейв выжидающе кивнул. Он знал: она обдумывает, что сказать, когда сделать паузу и дать возможность высказаться ему. Просто он не знал, как все это воспринимать.
— Хочешь чего-нибудь выпить?
— Лимонад есть?
— Сейчас посмотрю.
Гвен шла вдоль стены и, начав с дальнего угла, намеренно рассматривала картины по одной. Супергерои всех видов и размеров сосуществовали с ночными городскими видами. Желтые неоновые полосы подчеркивали одиночество в толпе. Обложки комиксов придавали всему такую первозданную непосредственность и свежесть, которых она не видела на большинстве выставок.
