Сьюзен Кэрролл - Ночной скиталец
— Дьявол и преисподняя вместе взятые, — пробормотал Ланс.
Этот проклятый меч без проблем передавался из поколения в поколение в его семье, ни разу не будучи поврежденным, пока не попал в его руки.
Этого было достаточно, чтобы Ланс подумал: а не был ли он проклят? Но почему не только он один принимал на себя удар этого проклятия? Почему всегда кто-то должен страдать от последствий его глупости?
Сначала Розалин была ужасно ранена, потом Вэл должен был снова испытать боль, а теперь семейный драгоценный меч оказался испорчен. Но, как всегда, Ланс Сент-Леджер остался невредимым. Учитывая, каким ублюдком он являлся, его жизнь, казалось, была удивительно прекрасной.
Проглотив оставшееся виски одним большим глотком, Ланс принялся истязать себя мрачными мыслями, когда дверь библиотеки со скрипом отворилась.
Повернувшись, чтобы посмотреть, кто пришел, Ланс позабыл о мече, увидев Вэла, медленно заходящего в комнату. Он видел достаточно револьверных ран, чтобы знать, что его Владычица Озера не находится в безопасности. Он вскочил на ноги, страшась того, что брат мог сказать ему.
Несмотря на измождение и истощение, читавшиеся на его лице, Вэл все же обнадеживающе улыбнулся.
— Все хорошо, Ланс. Я закончил перевязывать плечо Розалин и дал ей лекарство.
— И сейчас… — Ланс с трудом нашел в себе мужество спросить. — Как она?
— Намного лучше. Теперь она может поспать. Я обработал рану мазью из базилика, чтобы исключить риск инфекции, думаю, мы поднимем ее на ноги к концу недели.
— Слава богу! — пошептал Ланс, чувствуя, как напряжение покидает его. Но он внимательно разглядывал Вэла с той самой минуты, как тот, хромая, зашел в комнату. «Это лишь игра воображения, — тревожно подумал Ланс, — или теперь правое плечо Вэла выглядит более напряженным?»
— А ты? — требовательно спросил старший Сент-Леджер брата. — Как ты себя чувствуешь?
— О, я… я… вполне… в порядке.
Должно быть, сомнения Ланса были очевидны, потому что Вэл выставил плечо вперед.
— Вот. Посмотри сам. Никаких ран. Никакой крови. Если ты не веришь мне, давай, ударь меня.
— Так, чтобы ты смог притвориться, что оно не болит? Нет, спасибо.
Вэл залился краской, редкая нотка недовольства появилась в его голосе.
— Возможно, плечо немного чувствительнее, но это все. Я сказал тебе, что никакого большого вреда не будет.
«Нет, большого не будет», — мрачно подумал Ланс. Только морщины, которые обрамляли рот Вэла, углубились, линии, которые окружили его темно-карие глаза, стали заметнее. Это старило его. Это безрассудное использование силы, проклятой способности Вэла забирать боль другого человека. Но он никогда не остановится, чтобы осознать цену этого. Не Святой Валентин.
Ланс почувствовал, как его грудь сжалась от любви, злости и разочарования, которые брат всегда вызывал в нем. Он вдруг понял, что никогда не говорил Вэлу спасибо за все, что тот сделал. Ни за все прошедшие годы, ни за сегодняшний день.
Он никогда не был благодарен за то, что произошло на поле боя, но то, что его брат сделал для Розалин — другое дело. Ланс испытывал сильную потребность пожать Вэлу руку, попытаться выразить хоть какую-нибудь признательность. Но это было бы равносильно признанию, что он в состоянии глубоко переживать за своего брата, а также и за Розалин.
А Господь был против того, чтобы такой бесчувственный негодяй, как Ланс Сент-Леджер, делал подобные вещи. Вместо этого Ланс опустился за стол, налил еще виски, впихнул стакан в руку Вэла и был немного удивлен, когда брат взял стакан, не протестуя, ведь тот редко употреблял что-либо крепче кларета.
Вэл опустился на стул с высокой спинкой напротив и, выпив виски одним глотком, поставил пустой стакан обратно на стол. Его благодарная улыбка угасла, пока он изучал Ланса, как будто первый раз увидел его влажные бриджи и рубашку.
— Бог мой, Ланс. Ты выглядишь, как что-то, выползшее из глубин этого стоячего болота, — Вэл принюхался, скривившись. — И даже пахнешь так же.
— Большое спасибо.
— Возможно, сейчас, когда о Розалин позаботились, ты будешь так добр и соизволишь объясниться. Какого черта ты делал? Где ты нашел меч, и что случилось с Розалин?
Ланс приподнял плечи в имитации своего обычного беззаботного пожатия.
— Ты сказал мне пойти и привести мою невесту, разве не так? Она не прошла. Поэтому я выстрелил в нее.
— Проклятье, Ланс, — начал Вэл в раздражении, затем остановился с неохотным смешком. Наконец-то, хоть один раз Вэл, казалось, понял, что он шутит. Зато Ланс вдруг обнаружил, что не может улыбнуться.
— Возможно, фактически я не стрелял в нее, — сказал он. — Но…
Гнев исчез из глаз Вэла.
— Расскажи мне, что случилось, — мягко попросил он.
Ланс откинул голову на спинку стула, совершенно не желая воскрешать в памяти вечерние события. Как обычно, рассказ не выставлял его в лучшем виде. Но отказать святому Валентину не было никакой возможности. Это все его отцовские глаза священника, полные такой выстраданной мудрости, терпения и сочувствия.
Ланс поймал себя на том, что рассказывает Вэлу обо всем, что случилось после полудня, ровным невыразительным голосом. Как нашел Розалин, захваченную негодяем, ее удивительную веру в то, что она защищает Экскалибур, как она даже бросила меч в озеро, лишь бы спасти его.
Ланс рассказал брату все, умолчав только об одной маленькой детали: кто отправил его на поиски Розалин. Он не совсем понимал, почему так не желает говорить о Просперо. Возможно потому, что теперь меч вернулся, и Ланс надеялся никогда больше не увидеть своего беспокойного предка; возможно, потому, что знал, как расстроит Вэла то, что он упустил такую возможность.
В рассказе Ланса уже и так было достаточно разочарования, его неудача в поимке вора, ущерб, причиненный мечу Сент-Леджеров, а больше всего то, как «любезно» он обошелся с Розалин.
— Я вел себя с ней, как ублюдок, — пробормотал он. — Она была почти в шоке, а я даже не заметил. Я был слишком занят, проклиная ее за то, что она бросила меч в озеро, крича, какая она дура, раз верит в Экскалибур и заколдованное озеро.
— Но, с другой стороны, я всегда преуспевал в этом, — добавил он, с горечью искривив губы. — Разочаровывал людей, разбивал их мечты.
— После того, как Розалин так яростно боролась, чтобы защитить меч, полагаю, твоя Владычица Озера намного сильнее, чем мы думали, — сказал Вэл с легкой улыбкой. — Не подчинилась даже тебе, Ланс. Я уверен, она восстановится.
«Восстановится?» — подумал Ланс. От пули конечно, но от намного более глубокой раны, которую он нанес ей… В этом он не был уверен. Ланс вспомнил выражение опустошенности в ее глазах.
