Анна Дженджера - Родственные души (СИ)
– Оливия, я и подумать не могла, что ты можешь настолько кардинально поменяться, – сказала мама, заключая меня в тёплые объятия.
– Мам, это всё ты. Я очень рада, что мы теперь... ближе, – слегка замявшись, отвечаю я.
– Спасибо, что ты пошла мне навстречу. Думаю, кое-кто сегодня заметит твоё перевоплощение.
– Ох, мам, я изменилась вовсе не ради него! – тут же парировала я и страдальчески закатила глаза. Но испытав мягкий укор в родных глазах, я быстро сдалась. – Да, может быть, и ради него тоже. Но лишь для того, чтобы ощутить сполна его поражение. Моё время меняться пришло. И знаешь что, мам? Мне нравятся эти перемены.
Мама залилась своим чуть ли не детским смехом, отчего на моей душе сразу же потеплело. Так она смеялась лишь тогда, когда действительно была очень счастлива. А затем ответила мне, продолжая улыбаться:
– Ну конечно, милая моя! С тобой и раньше было трудно спорить, так что не смею возражать. Пусть Ник с тобой воюет.
– Действительно, пусть попытается, – гордо вскинув подбородок, ответила я маме.
Она вновь заключила меня в свои объятия, и я ощутила лёгкий и нежный поцелуй в висок. Ответив маме тоном властной стервы, я и думать боялась о том, что буду делать, когда встречусь с Ником глазами. Конечно, внутренний настрой у меня был, но лишь одно его имя и знакомая ухмылка на родных губах, как у меня снова подкашиваются коленки и заплетается язык. Абсурд. Мама, безусловно, всё это знала, но, как ни странно, верила в меня, поддерживая и помогая мне настроиться на неизбежную встречу.
– Где Валери? – решила отвлечься я.
– Она разговаривает со своим флористом, он лучший у них в Париже. Довольно-таки милый парень. Они возле террасы.
Поблагодарив маму, я направилась прямиком к сестре и её другу. Напряжение постепенно отступало, пока я приближалась к утончённой фигурке моей старшей сестры. Валери стояла ко мне лицом, и я невольно восторгалась её внешним видом: брючный светлый костюм, каштановые локоны до плеч и неотразимая искренняя улыбка. Заметив меня, сестра беззвучно проговорила одними губами "вау" и заулыбалась ещё шире. Француз, стоявший до этого ко мне спиной, мгновенно развернулся и буквально впился в меня глазами. Когда моя милая сестрёнка наконец выпустила меня из своих крепких объятий, новоиспечённый знакомый взял мою руку и поцеловал её. Этот жест с его стороны был для меня очень неожиданным, но, безусловно, весьма приятным. Француз наградил меня своей ослепительной улыбкой и выразил комплимент на своём неумелом английском. О-ля-ля... Кажется, я нашла жертву.
– Оливия, это мой друг из Парижа – Жак Ришар. У него просто врождённый талант создавать из обычных цветов роскошное произведение искусства, – вежливо представила своего собеседника Валери. – Жак, это моя младшая сестра Оливия. Через пару недель у Лив состоится публикация её первого сборника рассказов, – добавила она и показала на пальцах флористу, что я пишу.
– Elle est écrivain?
– Oui. Olivia est très talentueuse!
– Ma sœur exagérer, c'est juste mon hobby.
Жак с удивлением перевёл взгляд на меня и ответил:
– Vous parlez français, chérie.
– Merci, Jacques.*
Моя сестра, являясь настоящим дипломатом в юбке, старалась осторожно подтолкнуть нас друг к другу, раскрывая лучшие наши стороны. Валери знала, что мне нелегко сейчас приходится, и тем самым вежливо намекала на возможность отвлечься от угнетающих меня мыслей. Жак был весьма популярен в своих кругах, поэтому с лёгкостью понимал меня и на английском. Самому же ему было трудно в полной мере изъяснять свои мысли и эмоции, но мне это было лишь на руку. Даже несмотря на это, я испытывала на себе его заинтересованный взгляд.
– Лив, мне нужно встретить Грегори с Шарлотт. Вы пока пообщайтесь тут, а я скоро вернусь.
С хитрой улыбкой на губах моя сестра так же быстро скрылась в толпе, как и сообщила нам о том, что отлучится. Между нами повисла неловкая пауза, и я устремила свой взгляд на суетившуюся толпу людей, что сновала туда и сюда. Признаться, мужчина стоял слишком близко ко мне, и если я скажу, что меня это не волновало, то солгу. Я была напряжена, только находясь не совсем в приятном для меня напряжении. Его плечи почти соприкасались с моими, хоть мистер Ришар и был почти на голову выше меня ростом. Француз, казалось, не растерялся, и продолжил обольщать меня. Жак старался подбирать лёгкие выражения на своём родном языке, чтобы я понимала его, но, как он выразился, "о цветах и об их неповторимых композициях просто невозможно говорить незамысловато". Я отчаянно пыталась вникнуть в его слова, но совсем не улавливала сути. Нет, французский я знала хорошо, просто мои мысли витали слишком далеко от Жака и от его изысканных лилий. Когда же его длинные пальцы словно ненароком коснулись моих, я вздрогнула и, машинально отстранившись от него, наткнулась на вопрос, который так и застыл в зелёных насыщенных глазах. Выдавив из себя вежливую улыбку, я умело перевела тему, и, конечно же, мужчина купился. Чувствовала я себя полной дурой, которая так по-детски боится чужих прикосновений. Я росла без отца, но рядом со мной всегда был один-единственный человек мужского пола, чьи прикосновения стали слишком родными. Ник. И что теперь? Я шарахаюсь, будто от удара тока, каждый раз, как меня кто-либо коснётся. Да что и говорить, в моих первых отношениях поцелуй случился раньше, чем я позволила прикасаться к своим волосами и рукам. Слишком интимно. А может, просто нелепо. Я же предпочитала называть это личным пространством.
Изображая искреннюю заинтересованность, я внимательно изучала лицо иностранца, думая вновь о своём. Что же во мне не так? Ведь будь я совсем другой, то с головой бы окунулась в этот омут новых отношений. Был бы это лёгкий летний роман или же что-то больше – неважно. Наверняка мы проводили бы с Жаком много свободного времени и занимались бы всякими милыми вещами... Кормили бы голубей в Центральном парке, катались бы на двухместном велосипеде-тандеме и учили бы друг друга своему родному языку. Все эти картинки всплывали в моей голове, словно сюжет сопливого романа о любви. А ведь Жак действительно выглядит как настоящая мечта любой девочки, которая любит сказки.
