Дженнифер Крузи - Подделка
– Ну не чудесный ли голосок? – восхитилась Надин, потянувшись к пакету с соком. – А кто уезжает?
– Никто, крошка, – ответила мать, целуя ее в щеку. – Как твоя репетиция с Бартоном?
– Репетиция неплохо. С Бартоном хуже. Однако он хочет видеть меня сегодня, так что, возможно, извинится.
– А что он сделал? – насторожилась Ив, легко впадая и роль встревоженной матери.
– Ну, – начала Надин, садясь за стол, – он разыгрывает из себя необузданного бунтаря, изображает непонятого обществом, но на деле довольно консервативен. Ему совсем не понравилось платье Люси.
– Ну и дурак, – констатировала Ив. – Ты потрясающе выглядишь в платье Люси.
– Знаю, – кивнула Надин. – Возможно, я неверно о нем судила. Мужчины редко бывают такими, какими кажутся.
– Потом расскажешь подробнее, – предложила Тильда, думая о мирно спящем наверху Дэви. Дэви, защищенном надежной броней ФБР. – Сейчас мне нужно работать. Завтра начинаю Моне в Нью-Олбани.
Захватив стакан с соком и Стива – на случай появления Ариадны в галерее, – она спустилась в подвал. Вряд ли Дэви собирается ее арестовать: она далее не уверена, что он действительно имеет отношение к ФБР, но все же опасность есть опасность.
Тильда закрылась в мастерской отца, отрезала кусок пенопласта в масштабной пропорции со стеной в Нью-Олбани и принялась рисовать лилии в цвете, по-прежнему терзаясь неразрешенным вопросом.
– И это вместо того, чтобы сказать мне правду, – обратилась она к Стиву, лежавшему головой на лапах и терпеливо взиравшему на хозяйку. – Я же призналась, что рисую фрески. А он? Почему он не может быть со мной честным? Нет, заявляет, видите ли, что занимается торговлей. И консультирует! Какого черта?!
Она все еще продолжала рвать и метать, Когда два часа спустя кто-то постучал в дверь мастерской.
– Кто там? – проворчала она и, открыв, без особой радости увидела Эндрю.
– Можно поговорить с тобой? – спросил он, входя и захлопывая дверь.
– Говори, – коротко бросила Тильда, возвращаясь к работе.
– Это насчет Саймона. И Луизы.
– Живи своей жизнью, Эндрю.
– Я его не осуждаю. – Эндрю выдвинул табурет и уселся рядом с Тильдой. – Он вроде бы неплохой парень, да и первый шаг скорее всего сделала Луиза.
– Она набросилась на него у двери, – сообщила Тильда, поднимая кисть. – Настоящий сгусток похоти наша Луиза.
– Но она спит с ним здесь, – подчеркнул Эндрю. – А если Надин узнает?
– Что именно? Надин знает о Луизе.
– Но не знает, что Луиза…
– Что именно? – перебила Тильда, накладывая очередной мазок ультрамарина.
– Она считает, что Луиза просто поет.
– Эндрю, ты хороший человек, но идиот. Надин абсолютно точно знает, что собой представляет Луиза. Надин умнее нас всех, вместе взятых.
– Да, но она не должна видеть все это, – запротестовал Эндрю, ерзая на табурете. – Я хочу, чтобы Ив отказалась от Луизы.
– Допустим, она это сделает. И кто тогда будет звездой «Дабл тейк»?
Эндрю недоуменно моргнул:
– Нет, пусть она будет Луизой, но только на сцене.
– Знаешь, – заметила Тильда, откладывая кисть, – иногда ты рассуждаешь как нормальный мужик. Традиционной ориентации. Добропорядочный обыватель.
– Почему? Что я такого сказал? – возмутился Эндрю.
– Ты хочешь, чтобы Ив проявляла сексуальность исключительно по службе. В твоем клубе. Не годится, Эндрю. Сдаешь ей крапленые карты и хочешь, чтобы она играла по твоим правилам.
– Несправедливо! Я же не знал, что я гей! И когда признавался ей в любви, действительно любил.
– Именно поэтому уважай ее такую, какая она есть.
– Я бы так и делал, – нахмурился Эндрю, – если бы она сама знала, какая она. По-моему, она об этом понятия не имеет.
– Даже если и так, решать ей, а не тебе, – резонно заметила Тильда, снова взявшись за кисть.
– Похоже, дела с Дэви обстоят неважно, – вздохнул Эндрю. Тильда упрямо выдвинула нижнюю челюсть:
– Понятия не имею, о чем ты.
– Ив сказала, что вы с ним занимались довольно-таки вшивым сексом на диване.
– Интересно, существуют семьи, в которых не обсуждается сексуальная жизнь друг друга? Если таковые имеются, попрошусь к ним на постой.
– Почему ты не вышла за Скотта? – покачал головой Эндрю. – И секс был хорош, и он идеально тебе подходил.
– И все же бросил меня. Желаешь поговорить еще о чем-то, столь же беспросветном?
– Нет. – Эндрю встал. – Поговори с Ив, хорошо?
– Это ни к чему, – бросила Тильда, не поворачиваясь. – Она и без того уже решила ограничить существование Луизы рамками «Дабл тейк». Все твои желания исполнились.
– Вот и прекрасно! – воскликнул Эндрю и, крайне обрадованный, пошел наверх, оставив Тильду в сильнейшем раздражении.
Хорошо еще, что следующая фреска делается с Моне. Легче копировать. Даже сам Моне подделывал свои собственные водяные лилии, выпуская их поточным методом, как на фабрике. Она совершенно не терзалась угрызениями совести, рисуя их на стене. Моне скорее всего сделал бы то же самое, будь гонорар достаточно высок.
«Почему ты не вышла за Скотта?»
Тильда отошла от стола и оглядела ряд белых шкафчиков, набитых фамильными секретами.
– Ты заложила свою жизнь ради них, – сказал Скотт, искренне не понимая, зачем ей это нужно. Поэтому она и не могла выйти за него. Она и так постоянно подводила семью, идя напролом. И самое меньшее, что могла для них сделать – постараться, чтобы все выжили. Чтобы все, ради чего трудился отец, не было потеряно навсегда. В конце концов, терпеть осталось не так много: всего-то лет пятнадцать, не больше. Она выдержит. Но Скотту всего не объяснишь.
Возможно, потому, что Скотт не знал о существовании собранных в этом подвале за последние триста лет неудачных подделках Гуднайтов.
Разве могла она рассказать ему о похороненных в шкафах Дюрерах, Буше, Коро и Бог-знает-кого-еще, принадлежащих кисти Гуднайтов и в большинстве своем относящихся к тому периоду, когда они еще носили фамилию Джордано, позже переделанную на английский лад. И в каждой картине имелся свой крошечный недостаток, не позволявший благополучно продать ее.
Она не могла признаться в этом ни ему, ни кому-либо другому. А стать женой человека, с которым не можешь быть полностью откровенна, по ее мнению, не слишком блестящая идея.
Тильда вздохнула и принялась вытирать кисти. Сегодня предстоит вернуть еще одну картину, а парень, который поможет ей это сделать, скорее всего, работает на ФБР.
– Господь свидетель, Стив, – сказала она песику, – как только я верну картины, больше никогда не сделаю ничего дурного.
Стив скептически фыркнул, поэтому она покачала головой и поднялась наверх – готовиться к очередному мошенничеству в компании с возможным сотрудником ФБР.
