Татьяна Туринская - На восходе луны
А хотелось бы? Самой себе Марина лгать не умела. Да, безусловно. Это было ее самое сокровенное желание. Чтобы вновь объявился на ее пороге Андрюша Потураев, чтобы поздоровался буднично-возмущенно: 'Ну и добрый вечер!', потешно склонив голову: 'Виноват, каюсь! На, секи, если совесть позволит! Но вообще-то повинную голову меч не сечет'. И она бы рассмеялась, и снова все простила, и бросилась бы в его теплые объятия с радостным возгласом 'Андрюша!'… И пусть бы после этого он снова пропал на долгие годы — она бы все равно бросилась в его объятия, даже заранее зная, что это всего лишь на один раз, что уже завтра он снова предаст ее. 'Господи, ну почему я такая глупая?! Почему мне не нужен Каламухин, хоть он и принял меня с ребенком? Он, конечно, ужасный зануда и эгоист, но он ведь не предатель, как подлый Андрюша! Почему я не могу с радостным криком броситься в объятия Антона, хотя и он согласен принять меня с чужим ребенком? Да, я готова принять его предложение, и я, без всякого сомнения, его приму, но почему, почему, Господи, мне волком выть хочется оттого, что не Потураев сделал мне это предложение? Ведь он же гад, подлец, мерзавец, а я всю свою жизнь готова бросить к его ногам. Почему все в этом мире так несправедливо, Господи?!!'
Марина прекрасно осознавала, что не любит Антона. Вернее, не может любить так, как подлеца Потураева. А может, это и хорошо? Ведь вместо этого она любит его нежно, по-дружески. Она действительно испытывала к Антону очень теплые чувства, он и в самом деле был ей сейчас невероятно дорог. Раньше-то она его не ценила, зациклившись на своем Потураеве, а теперь, прожив бок о бок с Каламухиным целый год, невыносимо длинный и нудный год, начала ценить человеческие качества Антона. И это хорошо, что она не любит его так страстно, как Потураева, ведь на такой сумасшедшей, глупой и безоглядной любви ничего путного нельзя построить, тем более семью. Одно сплошное уважение, как Марина имела возможность убедиться, тоже недостаточно крепкий фундамент для построения семьи. Без малейших добрых чувств уважение к 'коллеге по семье' разрушается со скоростью звука, и вот уже всего лишь через какой-то год вместо крепкой 'ячейки общества' обнаруживаешь одни сплошные обломки кораблекрушения. А вот симбиоз нежной дружбы и уважения — это, видимо, и есть самый что ни на есть надежный фундамент для основания благополучной семьи. Да, наверняка так оно и есть. Как обычно, истина находится где-то посередине…
Глава 23
Вот и пришла она, долгожданная суббота! Марина уже давно разработала план, по которому сегодня они с Аришкой должны были выйти из дому на целый час пораньше. Будет ведь гораздо удобнее, если к одиннадцати Марина успеет не только купить продукты, но и отвести Аришку к бабушке. А там приведет себя в порядок, наложив более тщательно косметику (дабы не вызывать раньше времени подозрений у Каламухина, из дому стоит выйти, как обычно, с самым скромным ежедневным макияжиком). И уже потом к одиннадцати спокойно подойдет к супермаркету свежей и красивой, а не, по обыкновению, загнанной лошадью.
Из дому вышли, как и было задумано, пораньше. Сегодня Марина буквально летела навстречу счастью. Не раздражали толпы людей на улицах, толкотня в транспорте. Нет, сегодня поистине замечательный день! И Марина твердо была убеждена — уж теперь-то у нее наверняка все будет великолепно! У нее и у Аришки. И Каламухин, и его маразматическая мамаша теперь уже очень скоро окажутся в прошлом.
К супермаркету подошли без пяти десять. И… прямо в дверях столкнулись с Антоном.
— Антон! — радостно воскликнула Марина.
К ее изумлению, Антон отреагировал на встречу гораздо более сдержанно. И даже как будто удивленно, если не сказать испуганно:
— Марина?!
Маринке хотелось прямо сейчас, сию минуту, крикнуть на весь свет: 'Да, да, Антошик, ты слышишь? Да, да, да, милый, я согласна!!!' Но тут вдруг к Антону, груженному сумками, шагнула совсем молоденькая девушка:
— Антоша, я газетки купила!
Глаза ее светились таким неподдельным счастьем. И, что гораздо хуже, фигурка ее была вовсе не стройной, а чудовищно располневшей, вернее, непропорционально располневшей. Непропорционально, потому что толстенькой она была только в районе живота. Потому что ей, такой ладненькой и стройненькой в других частях тела, видимо, вот-вот предстояло путешествие в родильный дом…
Девушка уперлась взглядом в удивленную Маринку и радостно поздоровалась:
— Ой, здравствуйте!
Марина ошарашенно кивнула. Язык категорически отказывался повиноваться. Антон попытался взять ситуацию под контроль:
— Наташенька, познакомься — это Марина, моя… сокурсница. Вернее, мы учились на разных курсах, но часто пересекались по учебе. А это Наташа, моя жена.
Наташа радостно протянула руку, осветив Марину искренней улыбкой:
— Очень приятно! А это ваша дочурка? Какая красавица! Ой, как вам хорошо, она у вас уже такая взрослая, а мне это все только предстоит. Я так боюсь! Слава богу, что у меня есть Антоша, я бы без него просто умерла от страха! Скажите, а это не очень страшно?
Марина обескуражено молчала. Потом взяла себя в руки, попыталась улыбнуться:
— Нет, что вы, Наташа, не бойтесь! Боль забывается уже через пару дней, зато ощущение счастья не отпускает всю жизнь. Не переживайте, все будет хорошо. И дай вам Бог здоровенького ребеночка!
— Спасибо! — вновь улыбнулась Наташа. — Я и сама только об этом и думаю. Только бы мальчик был здоровенький!
— Мальчик? — переспросила Марина. — Вы уверены?
— Да, врачи говорят — мальчик. Говорят, очень хорошо видно на УЗИ. Я, правда, сколько ни пыталась, а совершенно ничего не смогла там рассмотреть, кроме головки. Ну да им, докторам, виднее. Так что у нас с Антошиком скоро будет сынок. А вы тут где-то рядом живете, да? Вы приходите к нам, а то у нас последнее время дома так тихо стало. Когда я забеременела, почему-то все друзья разбежались, как будто я стала заразная. Не понимают, что я осталась такая же, как и раньше. А вы ведь уже через это прошли, вы-то все прекрасно понимаете. Опять же, может, подскажете чего — вы ж опытная мама, а я даже не знаю, с какой стороны подойти к ребенку…
Марина грустно улыбнулась:
— Спасибо, Наташенька, но я живу совсем в другом конце города. У меня здесь мама, и я могу вырваться к ней только раз в неделю. А мама у меня болеет, так что за этот единственный день мне нужно очень многое успеть сделать. С радостью приняла бы ваше предложение, но увы. Да вы не волнуйтесь так — это совсем не страшно. Вы подумайте: ведь сколько женщин прошли через это, и все живы!
Наталья озабоченно возразила:
