Айрис Джоансен - Дыхание бури
Пылкие слова возбуждали ее так же сильно, как и его губы, перебегающие от мочек ушей к губам, шее, груди. Бренна даже не подозревала раньше о существовании плотского удовольствия, которое может неожиданно стать таким сильным и причинить невыносимо сладкую боль. Волна ощущений продолжала нарастать, и Бренна почувствовала себя на вершине восхитительного переживания, которое через мгновение взорвалось ослепительной вспышкой. Она вскрикнула и впилась ногтями в спину Майкла, по которой еще пробегала дрожь после сладострастных спазмов оргазма.
Бренна немного пришла в себя и крепко его обняла. Она получила удовлетворение еще и от сознания того, что ее тело могло дать ему такое же большое наслаждение, какое испытала она сама.
Донован в изнеможении откинулся набок, все еще тяжело дыша. Постепенно он успокаивался, продолжая обнимать Бренну одной рукой. Он привстал, поднял лежавшую у ног на кровати белую меховую накидку и набросил ее на Бренну, устроившись рядом с ней и положив голову ей на плечо.
Бренна довольно прижалась к нему, расслабленно ощущая себя маленьким сонным котенком.
Она зевнула, не в силах справиться с закрывающимися веками.
– Не надо устраиваться слишком удобно, – услышала она твердый голос Майкла, – Ты должна мне кое-что объяснить.
Она раскрыла глаза, и сонное оцепенение тут же покинуло ее.
Она так забылась в восхитительной эйфории своей первой физической близости, что забыла обо всем, кроме никогда еще не испытанного наслаждения, разделенного с Майклом. Но сейчас до нее дошло, что теперь он «знает».
Бренна напряглась и попыталась поднять голову, чтобы взглянуть ему в глаза, но он сжал ее в объятиях так, что она не могла даже пошевелиться.
– Говори, – приказал он. – Я уже забыл, когда у меня была девственница, но ошибки быть не может. Все признаки налицо.
Бренна покраснела.
– Ты хочешь, чтобы я рассказала о Рэнди? – пробормотала она, пряча лицо у него на плече.
– Я даже сначала не понял, что произошло, – изумленно продолжал Донован, – если я не ошибаюсь, последний случай непорочного зачатия имел место около двух тысяч лет назад…
– Рэнди – не мой ребенок, – выдохнула Бренна, уткнувшись ему в плечо.
– Это я понял, – с иронией произнес Майкл, поглаживая ее волосы. – Но я хотел бы знать, кто мать ребенка, который будет считаться моим сыном.
– Моя сестра Джанин, – прошептала Бренна.
Как можно короче она рассказала ему об обстоятельствах рождения Рэнди, о том, как его решили защитить от посягательств Шадо, о зловещих планах Пола по поводу малыша и о сегодняшнем похищении. Когда она остановилась, то ощутила, как напрягся Донован.
– Почему ты не рассказала мне этого раньше? – рассерженно спросил он. – Ты ведь понимала, что нужно играть честно, если собиралась заниматься со мной любовью? Или ты думала, что тебе удастся навсегда отложить исполнение своего супружеского долга?
– Нет, – негодующе воскликнула Бренна, освобождаясь от его объятий и садясь на кровати. В порыве возбуждения она не заметила, что накидка соскользнула с ее плеч, полностью обнажив набухшую грудь с соблазнительными розовыми сосками. – Я хотела заняться любовью с тобой, но ведь ты сам предложил не торопиться с этим. Не знаю, почему я не рассказала тебе обо всем еще тогда. Я была напугана, обеспокоена… Ведь Рэнди – мой самый близкий человечек…
– Ты не верила мне. Неужели, черт побери, ты думала, что я передам ребенка этому негодяю?
– Но ты ведь не любил его, – с неохотой произнесла Бренна, глядя в сторону. – Я не могла рисковать.
Донован вполголоса выругался.
– Я никогда не говорил, что не люблю его, – зло бросил он. – Ты вела себя как невероятно глупая и упрямая женщина.
Бренна вызывающе вскинула голову.
– Я отвечаю за него. И откуда мне было знать, как ты поступишь? Мы ведь были едва знакомы.
– Достаточно знакомы, чтобы ты горела желанием заняться со мной любовью, как сама только что сказала, – ядовито заметил Майкл, приподнимаясь и усаживаясь на кровати. Даже в царящем в спальне полумраке Бренна видела, каким гневом полыхают его глаза. – Но недостаточно для того, чтобы доверить мне защиту беспомощного ребенка!
– Я не сказала, что горела желанием, – уязвленная его откровенными словами, заметила Бренна. – У меня не оставалось выбора.
Донован цинично усмехнулся.
– А ты сама не хотела выбора. Ты хотела лечь со мной в постель так же сильно, как хотел этого и я. Но я решил не торопиться, дать тебе прийти в себя и постепенно привыкнуть к мысли о том, что ты – моя жена. – Он бросил взгляд на ее заманчивую обнаженную грудь, тонкую талию и привлек ее к себе. – Впрочем, какая мне разница, веришь ты мне или нет, – добавил он. – Я ведь получил то, о чем договаривался…
Бренна ощутила его сильные руки у себя на плечах и, вздрогнув, вскрикнула от пронзившей ее мышцы боли.
– Что такое? – воскликнул Майкл. Он нашарил выключатель настольной лампы, щелкнул им, и спальню залил свет.
– О Боже! – Он осторожно убрал ее волосы с плеч и увидел на нежной коже несколько багровых отметин. – Это сделал я? – хрипло спросил он, побледнев.
Бренна взглянула на Донована широко раскрытыми от боли глазами.
– Нет, – поспешила она успокоить его и печально добавила:
– Это сделал Пол Шадо. Он не отличался вежливостью, когда заставлял меня написать то, что ему было нужно.
Майкл выругался сквозь стиснутые зубы и нежно коснулся синяков кончиками пальцев.
– Надо мне было все-таки убить этого ублюдка, – мрачно произнес он. – Что он еще сделал с тобой?
Бренна вдруг испугалась смертельно опасного гнева, мелькнувшего в его взоре.
– Больше ничего. Я ударилась головой об изголовье, когда мы упали на кровать, но головная боль уже прошла. – Она осторожно коснулась затылка.
Донован протянул руку и нащупал на ее голове порядочную шишку. Бренна вздрогнула от его прикосновения, и он сердито нахмурился.
– Представляю, как тебе больно. Слава Богу, обошлось хоть без сотрясения мозга. Черт побери, не надо мне все-таки было так легко отпускать эту сволочь.
– Все уже позади, – взволнованно сказала Бренна. – Давай забудем об этом.
– Да, забудь обо всем, – с отсутствующим взглядом произнес Майкл. – Ты и так достаточно настрадалась. Я сам позабочусь об остальном…
– Прошу тебя, ничего не надо делать, – возразила Бренна. – Пострадала я, а не ты, и если надо отплатить за мои страдания, я сделаю это сама. Теперь ведь не средние века, черт побери. Я не хочу, чтобы ты носился кругом и мстил за меня, будто я какая-нибудь разбитая горем жеманная мадемуазель.
