Мэри Бакстер - Небо на ладони
Но затем Рейн снова пронзило чувство вины.
– Эш не упоминал о докладе, и я не спрашивала о нем, – призналась она. – Но я спрошу, – поспешила она добавить, – как только представится возможность. Что бы ты обо мне ни думал, я не собираюсь тебя бросать и буду продолжать доказывать твою невиновность. Хотя я вынуждена признать, что все осложнилось в большей степени, чем я ожидала.
– Не беспокойся, сестренка, – добродушно усмехнулся Тодд и жестом подозвал Хизер. – Разумеется, я хочу, чтобы мое имя осталось незапятнанным, однако я не собираюсь больше летать.
– Ой, Тодд! – вскрикнула Рейн, не веря своему счастью. – Я так хотела этого, но не думала, что ты придешь к такому решению!
Если бы эти волшебно-сладостные слова произнес Эш…
Тодд растянул губы в улыбке.
– Я знал, что ты обрадуешься.
– Ну конечно же, я рада, только если ты действительно этого хочешь. Ведь полеты значат для тебя слишком много…
– Теперь уже нет, – небрежно бросил Тодд и взял Хизер за руку. – Отныне первое место в моей жизни занимают Хизер и ребенок.
Рейн засмеялась сквозь слезы.
– Ах, Тодд, это просто замечательная новость!
– А как обстоят дела у тебя? Ты что-то не спешишь возвращаться в Даллас. Ты совсем забросила работу. Конечно, винить надо…
– Не надо, – перебила его Рейн. – Никого не надо винить. Я готова на все, потому что люблю тебя. И помни, пожалуйста, я обязательно тебе помогу.
Внезапно глаза Тодда утратили блеск, он плотно сжал губы.
– Я вовсе не желаю зависеть от тебя в денежном отношении.
– Тодд…
– Нет, сестра, не перебивай, пожалуйста. Я не знаю, сколько времени мне понадобится, чтобы найти другую работу, а ведь должен родиться ребенок и все такое… – Он помолчал. – Доктор Андерс сказал мне сегодня, что моя нога, черт бы ее побрал, еще несколько месяцев не сможет функционировать нормально. Мне придется фактически заново учиться ходить. – Он снова замолчал, меняя положение тела. – И если комиссия признает меня виновным, я не знаю, как долго Эш сможет содержать меня на страховку компании.
Рейн подвинула стул поближе к кровати и решительно выставила вперед подбородок.
– Я уже тебе говорила, но ты, очевидно, меня не слушал, дорогой братец. Я позабочусь о том, чтобы никто из вас ни в чем не нуждался. Поэтому выбрось все мрачные мысли из головы, ладно?
Улыбка смягчила его напряженное лицо.
– Ладно, сдаюсь. Ты всегда любила командовать. Но я обязательно верну тебе долг – хотя еще и не знаю, когда и как…
Острая боль в ноге внезапно вернула Рейн к реальности. Черт возьми, у нее затекла нога. Поморщившись, она встала и принялась ходить. Потом решила налить себе свежего кофе и поковыляла на кухню. В это время раздался звонок в дверь.
Эш. Интуиция подсказала ей, что это он. Словно молния пронзила ее тело. «Я знала, что он придет», – запело ее сердце. Они были в разлуке всего несколько дней, но ей казалось, что прошла вечность.
На ослабевших ногах она подошла к двери, распахнула ее и увидела похудевшее, изможденное лицо Эша. Вид у него был такой, как будто он не спал несколько суток. Глаза провалились, под ними были темные круги.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
– Меня здесь примут? – спросил наконец Эш хриплым голосом.
У Рейн забилось сердце.
– Ах, Эш, – прошептала она, – как ты можешь сомневаться в этом?
– Я не стал бы тебя винить даже в том случае, если бы ты сразу захлопнула передо мной дверь.
Рейн отступила на шаг.
– Проходи, пожалуйста.
Она увидела у него на лбу глубокие морщины, когда, пройдя на середину комнаты, он повернулся к ней.
– Я недостоин тебя, – глухо произнес он. – О Господи, как я хотел, чтобы ты была со мной, но я боялся… – Он помолчал, подыскивая точное слово. – Боялся быть эгоистичным и снова обречь тебя на мучения. Дьявольщина, я сейчас пытаюсь объяснить тебе, что во мне что-то надорвалось и я не мог с этим справиться… Видишь ли, – добавил он надтреснутым голосом, – я любил Мака.
Она вплыла в его объятия, словно теплый южный ветер, ароматный и нежный, и прижалась щекой к его щеке.
– Ах, Эш, мне так жаль, так жаль…
– Я знаю, знаю, – быстро говорил он, баюкая ее – женщину, которую так неистово любил и боготворил. После всех этих дней и ночей, часов и минут и долгих-долгих секунд и мгновений, которые он провел без нее, он ощущал себя так, словно наконец вернулся домой. Ее нежный голос обволакивал его и врачевал раны. Эш зарылся лицом в шелк ее волос и пришел к выводу, что рай существует и на земле.
– Я понимаю, я действительно все понимаю, – бормотала она, прижимаясь к Эшу всем телом. Затем, через несколько мгновений, она спросила: – А как Элис?
Эш тяжело вздохнул.
– Лучше, слава Богу, но были моменты, когда я сомневался в том, что она выживет.
Рейн успокаивающе погладила его по щеке.
Они долго стояли в тишине, глядя друг другу в глаза. Затем Эш притянул ее к себе и зашептал:
– Моя любимая… любимая.
И прижался к ее губам. Поцелуй их длился бесконечно.
– Эш, я так скучала по тебе, – простонала Рейн.
Эш побледнел.
– Эш?
– Рейн, я должен признаться тебе, – хрипло начал он. – Ведь я решил не возвращаться к тебе. Но не смог.
Рейн и сама не знала, как ее рука опустилась вниз, а ладонь легла на тугой бугор, выпирающий из его брюк.
– О Боже, Рейн, что ты делаешь? – задохнулся Эш.
Рейн ужаснулась своей дерзости и густо покраснела.
И неожиданно в глазах Эша зажегся озорной блеск.
– Ты просто восхитительна, – ухмыльнулся он.
Рейн опустила ресницы, боясь встретиться с его взглядом.
– Боже мой, как я мечтал обнять тебя.
Она прижималась к нему, ощущая, как умиротворение и любовь пронизывают ее, и от этого волшебного чувства у нее закружилась голова.
– А я мечтала о тебе.
Эш поднял ее на руки и решительно понес в спальню. Там он поставил Рейн на ковер и начал лихорадочно раздевать, затем разделся сам. Обнаженные, они упали на кровать и прижались друг к другу горячими телами.
– Я хочу, чтобы ты любил меня… Хочу, чтобы ты был во мне, Эш, – жарко шептала она.
– Моя! – услышала она в ответ. – Моя навсегда.
Его толчки были мощными и быстрыми, и она сразу подстроилась под его ритм, впиваясь ногтями в плечи. Достигнув вершины экстаза, он излился в нее с такой силой, что ни одна частица ее тела не осталась к этому безучастной.
Прошло еще много долгих минут, прежде чем они вернулись на землю.
– Эш, – засыпая, прошептала она, – я люблю тебя.
Он обнял ее и прижал к себе, и благословенный сон принял их в свои объятия.
Эта ночь любви перевернула всю ее жизнь. Никогда еще Рейн не была такой счастливой. Все свои сомнения и страхи она запрятала в очень дальние закоулки сердца. Она не позволяла тревожным мыслям брать над ней верх и портить настроение во время встреч с Эшем. Наслаждайся моментом, Рейн, говорила она себе.
