Мила Бонди - Желание близости
– Дай Бог памяти вспомнить это место, – сострил Алек.
– Челябинск, – уточнил Моджо.
– Ты такой у меня умный! – похвалил его Алек.
– Много болтаешь, как обычно, – передразнил его Моджо.
– Ой! – выкрикнул Алек. – Батюшки-божечки-ты-мой! – он всплеснул руками. – Этому слову меня Сери научила.
– Что тебя так растроило?
– Там на всю неделю обещают от «плюс двадцати» до «плюс двадцати пяти»! И никакого снега! – ошеломлённо произнёс Алек.
– Не бойся, малыш, – иронично сказал Моджо. – Я так и быть встану на твою защиту, когда Марк вернётся из своей поездки.
– Уповаю на тебя… Мне кажется я даже слышу, как он материт меня в эту самую секунду…
Алек был отчасти прав. Марк был зол на него как никогда! Зачем спрашивается ему в России нужны меховые подштанники со стразами Сваровски?
*«Кости» (англ. Bones) – американский детективный телесериал о судебных антропологах и ФБР.
milorka 01.12.2013 14:43 » ГЛАВА 12
ГЛАВА 12
Серинда громко выругалась. Затем повторила слова в качестве закрепления. Головная боль не стремилась сдавать свои позиции. Одно время она чувствовала себя объятой пламенем, в другое – ей казалось, что её тело опустили в ванну с холодной водой, а кому-то этого оказалось мало, так он ещё подкидывал вёдра со льдом. Озноб и жар сменяли друг друга. Тело ломило от боли. В горле першило. Хотелось утолить жажду. Веки отекли, словно свинцом налились. Она мысленно приказала себе открыть глаза. Бесполезно. Результат не стоил затраченной энергии.
Сквозь туман в её голове и резкие удары острых молоточков по вискам, она услышала собственный протяжный стон.
– Ты очнулась? Хочешь попить?
Вода? Кто-то предлагает ей глоток живительной влаги?
Она готова была расцеловать этого человека. Если, конечно, он не являлся ещё одним плодом её галлюциногенных фантазий.
Серинда мучилась вопросом (а точнее, ответом), что она такого съела, что не могла вспомнить последние несколько дней? Её больное воображение (она отказывалась признать его вменяемым!) подсовывало ей картинки полуобнажённого мужчины и её в естественном состоянии, то бишь без косметики с растрёпанными волосами и (что самое ужасное!) в чём мать родила!
Грибы?
Галлюциногенные грибы?
Ядовитые грибы?
Хлеб с плесенью?
Basta! Она отказывается сотрудничать со своим серым веществом до тех пор, пока он не предоставит справку о своей вменяемости!
– Тебе хочется грибов? – всё тот же мужской голос с нотками недоумения склонился к её лицу.
Серинда почувствовала дыхание мужчины на своей щеке. Казалось, от этого её тело воспылало ещё сильнее. Она неловко поморщилась и приоткрыла губы в полустоне.
– Воды, – хрипло прошептала Серинда.
Ради этого слова она потратила все свои энергетические запасы. Обессилив, девушка погрузилось в темноту.
Марк смотрел на бледное лицо Серинды с чуть приоткрытыми глазами. Усталость накатила на него волной. Ему хотелось принять душ и выспаться. Как минимум хороший здоровый десятичасовой сон должен привести его в чувства или хотя бы взбодрить, потому как двойной чёрный кофе был бессилен. Подумать только, он всю ночь провёл около бесчувственного тела девчонки. Нет, конечно же, ему и раньше приходилось сталкиваться с подобным. Модели любят выпить, подебоширить, затем свалиться мёртвым грузом и проспать сутки, а то и более. Половина приписанных ему сплетнями и прессой «романов» заканчивалась именно этим: крепким сном (бывали случаи с похрапыванием, довольно громким, признаться) его «новой» пассии.
Но этот случай отличался ото всех остальных. Впервые, Марк был рад находиться рядом со спящей девушкой. Он хотел ухаживать за ней, заботиться о её потребностях.
Серинда нуждалась в его помощи, и он был её спасителем! Именно спасителем! Героем! Принцем с ослепительной белозубой улыбкой на белом коне! Не об этом ли мечтают все девушки?
Марк мотнул головой. Кажется, его мозг перевоз… э-э-э… переутомился!
Неудивительно! Серинда лежала в его постели абсолютно голая! Её белоснежное тело поверх шёлковых простыней! Его ожившая фантазия…
Ха! Как бы не так!
С шёлковыми простынями он, конечно, преувеличил, но в основном был прав. Серинда находилась в его постели. В его квартире. Здесь и сейчас. Она была реальна, из крови и плоти. Он мог дотронуться до неё рукой и почувствовать её пульс. Такой слабый…
Она спала, но сон её был беспокойным. Чаще всего Серинда металась по постели, комкая простыни и одеяло. Когда её тело буквально горело, она скидывала с себя лёгкие фланелевые пижамы, которые Марк с таким трудом одевал на неё. Ему стоило огромных усилий не только не поддаваться похоти от вида её мягких женственных изгибов, высокой груди и упругой попки (один раз он всё же не смог сдержать порыв и поцеловал сосок, от чего тог вмиг набух и стал на тон темнее. Боже! Это были самые ужасные минуты в его жизни… самые прекрасные!), но также отбиваться от её рук. Нет! Она вовсе не жаждала урвать от него кусочек! У девушки была лихорадка. Страшные образы преследовали её. Марк видел это в мимике её лица. Серинда в один момент могла смеяться, в другой – плакать. Потом наступало затишье. Непродолжительное. Поэтому он не спал так долго. Он был её личной сиделкой. Закутывал в одеяло, когда её знобило, обтирал мокрой холодной тряпкой, когда температура повышалась.
Док настаивал на том, чтобы отвезти Серинду в больницу под их пристальный контроль. Марк был против. Его «третий глаз», внутреннее чутьё, называйте, как хотите, но что-то подсказывало ему, что Серинда была бы против быть прикованной к больничной койке, чтобы из её рук торчали разные трубки, а приборы показывали параметры жизнедеятельности. Он вызвал доктора к себе на квартиру. Марк не повёз Серинду в свой фешенебельный огромный дом с пустыми комнатами, а предпочёл «затаиться» в своей собственной «конспираторской» квартире, куда вход девушкам был строго заказан. Но Серинда являла собой исключение, к тому же первое время он тешил себя мыслью, что привёз её сюда из чисто практических соображений. Его личная квартира была ближе к аэропорту, чем дом, в который он переехал по настоянии деда.
