Лиза Клейпас - Сладкоречивый незнакомец
Я встретилась с Джеком, как было договорено, внизу в вестибюле. Я опоздала на несколько минут из-за того, что я давала несколько последних указаний Тине.
— Извини, — я поспешила, подходя к Джеку, который стоял у стола консьержа. — Я не хотела опаздывать.
— Все нормально, — ответил Джек. — У нас еще куча… — он запнулся, когда хорошенько меня рассмотрел, и его челюсть отпала.
Намеренно, я потянулась и заправила локон волос за правое ухо. На мне был облегающий черный костюм из легкой тонкой шерсти, черные босоножки на высоких каблуках с изящными веревочками, которые перекрещивались спереди. Я наложила легкий макияж: сверкающие коричневые тени, слой черной туши Маскара, немного розовых румян и блеска для губ.
— Я нормально выгляжу? — спросила я.
Джек кивнул и, не мигая, смотрел на меня.
Я сумела не улыбнуться, вспомнив, что он никогда прежде не видел меня разодетой. И этот костюм мне очень шел, прекрасно подчеркивая мои изгибы.
— Я подумала, что это больше подходит для церкви, чем джинсы и шлепанцы Биркен-сток.
Я не была уверена, что Джек расслышал меня. Он выглядел так, будто его мысли витали совсем в другой области. Мое подозрение подтвердилось, когда он горячо заметил.
— У тебя замечательные ноги.
— Спасибо, — я скромно пожала плечами. — Йога.
Это, казалось, привело его к другим мыслям. Я подумала, что Джек несколько покраснел, хотя было сложно сказать с таким загаром цвета розового дерева. Его голос прозвучал натянуто, когда он спросил:
— Я так думаю, что ты очень гибкая?
— Я совсем не самая гибкая в своем классе, — сказал я, и помолчала, прежде чем добавить с притворной скромностью, — но я могу закинуть лодыжки за голову. — Я сдержала усмешку, когда услышала, как он задержал дыхание. Заметив, что его внедорожник стоит на улице перед зданием, я прошла мимо него. Он тут же отправился за мной по пятам.
Территория университетского городка «Вечной Истины» начиналась всего лишь в пяти милях. И хотя я провела расследование и видела фотографии зданий, но все равно почувствовала, как мои глаза раскрылись от изумления, когда мы прошли через парадные ворота. Главное здание было размером со спортивную арену.
— Мой Бог, — сказала я, — сколько же здесь мест для стоянки?
— На мой взгляд, около двух тысяч, — ответил Джек, проезжая по территории.
— Добро пожаловать в церковь XXI века, — пробормотала я, готовая к неприятному впечатлению от «Вечной Истины».
Когда мы заехали, я была поражена великолепием окружающего. В вестибюле царил гигантский экран на светодиодах, показывающий счастливые семьи на пикниках, гуляющих по солнечным окрестностям, родителей, катающих детей на качелях, купающих собаку, вместе идущих в церковь.
Возвышающиеся пятнадцатифутовые статуи Иисуса, последователи, стоявшие у входов в зал столовой и в атриум, облицованный изумрудным стеклом. Панели из зеленого малахита и теплого вишневого дерева облицовывали стены, и акры безупречно чистых узорчатых ковров укрывали пол. Книжный магазин на другой стороне вестибюля был полон людей. Все казались жизнерадостными, люди останавливались поболтать и посмеяться, а в воздухе звучала замечательно хорошая музыка.
Я читала, что «Вечную Истину» обожали и критиковали за взгляды на здоровье и богатство. Пастор Кардифф часто замечал, что Бог желал, чтобы его паства наслаждалась как материальным достатком, так и духовным ростом. В действительности, он настаивал, что эти двое должны ходить под ручку. Если один из прихожан церкви испытывал финансовые трудности, ему необходимо было горячо молиться об успехе. Деньги, казалось, были наградой за веру.
Я не так уж хорошо разбиралась в теологии, чтобы участвовать в компетентной дискуссии. Но я инстинктивно не доверяла всему, что было настолько гладко упаковано и разрекламировано. С другой стороны… здесь люди казались счастливыми. Если эта доктрина сработала с ними, если она удовлетворяла их потребности, какое право я имела возражать? В растерянности, я остановилась рядом с Джеком, когда к нам подошла улыбчивая встречающая.
Немного посоветовавшись, она спокойно провела нас через ряд массивных, мраморных колонн к эскалатору, и мы поднялись в иллюзорное место, полное солнечного света и изумрудного стекла с известняковым карнизом с выгравированной надписью: Я ПРИШЕЛ, ЧТОБЫ У НИХ БЫЛА ЖИЗНЬ И В БОЛЬШОМ КОЛИЧЕСТВЕ, ИОНА 10:10.
Секретарша уже ждала нас наверху эскалатора. Она провела нас в бизнес-люкс с огромным конференц-залом. Там находился трапециевидный стол длиной двадцать футов, выполненный из экзотических пород дерева с лентой цветного печатного стекла по центру.
— Вот это да, — воскликнула я, рассматривая директорские кожаные кресла, широкий плоский экран телевизора, порты передачи данных и личные мониторы для видео конференции. — Это прекрасная система.
Секретарь улыбнулась.
— Я скажу пастору Готтлеру, что вы пришли.
Я взглянула на Джека, который прислонился и почти сидел на краешке стола.
— Как ты думаешь, Иисус тусуется здесь? — поинтересовалась я, как только секретарь ушла.
Он предупреждающе посмотрел на меня.
— Не начинай.
— Если принять во внимание то, что я прочла, «Вечная Истина» говорит, что Господь хотел бы, чтобы мы все были богатыми и успешными. Так что, по-моему, ты ближе к раю, чем остальные, Джек.
— Если желаешь богохульствовать, я к твоим услугам, Элла. После того, как мы отсюда уйдем.
— Я не могу сдержаться. Что-то в этом месте меня тревожит. Ты был прав — это похоже на Диснейленд. И я считаю, что они скармливают своему стаду тяжелую духовную пищу.
— Немного неправильной пищи еще никому не вредило, — заметил Джек.
Дверь открылась, и вошел высокий блондин.
Марк Готтлер был привлекательным и окутанным аурой элегантности мужчиной. Он был коренастым и щекастым, упитанным и ухоженным. У Готтлера был вид человека, который привык лидировать над людским стадом, и, который спокойно принимает их почитание. Невозможно было себе представить, чтобы он отдался обычным телесным потребностям.
Так с этим мужчиной спала моя сестра?
Глаза Готтлера были цвета расплавленной карамели «Крафт». Он посмотрел на Джека и прошел прямо к нему, протянув руку.
— Рад видеть вас снова, Джек. — Свободной рукой он кратко накрыл их скрепленные руки, создав двойное рукопожатие. Можно было бы рассматривать этот жест, жестом контроля или чрезмерной теплоты. Добродушное выражение лица Джека не изменилось.
— Я вижу, вы привели подругу, — продолжал с улыбкой Готтлер, подойдя ко мне.
