Екатерина Вильмонт - Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия
– Алиска, не ври, я по глазам вижу! У тебя в них чертики прыгают, – значит, есть что-то такое. Давай-ка развлеки больную.
Алиса на мгновение замялась, а потом все-таки поведала все с самого начала, с того момента, как увидела Иришку в курбатовской машине.
– Ну ты даешь! Так прямо к нему на фирму и поперлась?
– Представь себе! А теперь вот он мне предложение сделал, кто бы мог подумать… А кстати, что за парень этот Денис?
– Мне он очень понравился. Он уже два раза у нас был. Милый парнишка, интеллигентный и в Ирку по уши влюблен. Рассудительный такой. Только плохо, что он машину у отца берет. Я боюсь… Алиска, вот забавно будет, если ты за его папашу выйдешь, а потом Денис на Ирке женится… И ты станешь ее свекрухой!
– Это было бы смешно, но я за него замуж не собираюсь, и Ирка вряд ли выйдет за Дениса.
– Почему?
– Первая любовь… За первую любовь редко замуж выходят.
– А ты почему?
– Неохота.
– Но в Прагу с ним прокатиться ты согласилась.
– Ну и что? Я, Татка, еду сама по себе, сама за себя плачу, а посему меня это ни к чему не обязывает.
– И даже не переспишь с ним?
– Посмотрим. Захочу – пересплю, не захочу – нет. Все элементарно. Пока у меня такого желания нет.
– Ты просто отвыкла, наверное…
– Может быть. Но меня это не колышет. Ну хватит трепаться. Ты все-таки больная, не забывай. Поспи лучше.
– Да, я немножко посплю. А ты не уйдешь?
– Никогда не знала, что от ангины разжижаются мозги. Спи!
– Ты там поешь…
Алиса вышла из спальни, села в гостиной у телевизора. На диване валялись несколько фотоальбомов – видимо, Иришка их кому-то показывала и не убрала на место. Алиса взяла в руки первый попавшийся. Вот маленькая Татка, кудрявая, кругломорденькая. Хорошенькая, просто сил нет. О, а вот мы втроем – Сонька, я, Татка. Тут нам уже лет двенадцать, гадкие утята… А это я с Сергеем. Надо же, я почти никогда о нем не вспоминаю, как будто не было его, а ведь прожили мы почти четыре года. Точно ветром сдуло из памяти. Нет, не ветром, ураганом. Встреча с Эриком была как ураган… Мне скоро будет сорок, а Эрику было бы уже шестьдесят пять… Неужели я бы его разлюбила? Наверное… Нет! Нет! Он был родная душа… Да, родная душа… Страсть, возможно, остыла бы, но родство душ никуда бы не делось…
Алиса прилегла на диван и почти мгновенно уснула. И почему-то ей приснился Рома – мальчик, которого она защитила от хулиганья. Они играли с ним в нарды на берегу моря, и Рома все время у нее выигрывал. Она сердилась, огорчалась, а Рома смеялся и говорил: «Ничего, кому не везет в игре, тому везет в любви».
Она проснулась в полном недоумении. Ну и чепуха приснилась… Надо заглянуть к Татке.
– Не спишь?
– Нет, я видела, ты тоже спала…
– Ты вставала, что ли?
– Конечно, я же живой человек.
– Надо было меня разбудить, я бы тебя проводила.
– Ничего, сама дошла, как видишь. И морсу твоего попила. И вообще, мне лучше, и температура уже не такая высокая, тридцать семь и семь.
– Живем, Татка! Есть хочешь?
– Нет. Вот апельсинчик съела бы.
– Сейчас принесу.
В этот момент где-то зазвонил сотовый телефон. Алиса кинулась искать свою сумку и нашла ее на кухне:
– Алло!
– Алиса? Куда вы запропастились?
– Святослав Игоревич? – удивилась Алиса.
– Да. Ну как, мы едем?
– Если на моих условиях, то да.
– Прекрасно. А завтра мы не увидимся?
– Нет, я занята.
– До свидания, Алиса.
– Всего доброго.
– Это твой претендент? – полюбопытствовала Тата.
– Да, но я не давала ему номер своего мобильника… Я точно помню…
– Ну мало ли как он мог выяснить… Хоть через Иришку, например.
– Татка, я у тебя сегодня ночевать останусь, не возражаешь?
– Замечательно, Алиска! Мы давно уж с тобой по душам не трепались, так, чтобы никуда не спешить… А ты сама-то не голодная?
– Не волнуйся, проголодаюсь, найду что поесть. Знаешь, все время про твоего Гущина думаю… Все-таки он врал, скорее всего, насчет своих чувств. Иначе он должен был бы с тобой связаться и объяснить этот более чем странный поступок. Он не может не понимать, что тебя это ранит.
– А если он собирался позвонить, но с ним что-то случилось?
– Татка, – грустно сказала Алиса, – ты все-таки втюрилась в него!
– Нет, просто я думала, что… Мужчина по имени Паша…
– Не поняла. – Алиса, начисто забыла дурацкие предсказания ресторанной гадалки.
– Помнишь женщину с красивым попугаем?
– Татка, ты в своем уме? Совсем крыша съехала? Ты веришь в такую херню?
– Почему-то я поверила ей, сама не знаю… Первый раз в жизни поверила…
– И, как показывает доигрывание, зря! Ничего себе счастье – молодой красивый проходимец!
– Он не проходимец, он талант.
– Я бы предпочла, чтобы он зарыл его в землю, – проворчала Алиса.
– Не говори так! – возмутилась Тата. – Мне почему-то кажется, что с Гущиным все-таки что-то случилось… – еле слышно произнесла она.
– А, понимаю, ты хочешь, чтобы я это выяснила, да? Могу. Давай его телефон…
– Может, не надо?
– Нет, ненавижу неопределенность! Надо разобраться.
– Но что ты скажешь?
– Да ничего, попрошу его к телефону, если подойдет, значит, просто хам и сволочь. Потому что если он в состоянии взять трубку, значит… Хам и сволочь, в любом случае. Если только он попал под машину и дал дуба… Лишь это может его оправдать!
– Возьми на столике в передней телефонную книжку. Алиса набрала номер. К телефону подошла женщина.
– Будьте любезны, Павел Арсеньевич дома?
– Его сейчас нет, а кто его спрашивает?
– Алиса!
– Алиса? Какая Алиса?
– Его знакомая. Извините. И она повесила трубку.
– Ничего с твоим Гущиным не случилось. Хотела бы я на него посмотреть… Ух, попадись он мне, я бы ему его аквамариновые глазенки-то выцарапала. Все, Татка, это надо забыть как дурной сон… Кстати о снах, мне сейчас такая странная штука приснилась…
И она рассказала подруге об истории с Ромой и о своем сне.
– Это задушенный материнский инстинкт в тебе говорит. Наверное, тебе нужно усыновить ребенка.
– Усыновить? – растерянно пробормотала Алиса. – Я не думала об этом…
– А ты подумай, из тебя хорошая мать получится, я уверена.
– Но ведь одиноким женщинам, кажется, детей не дают…
– Так выйди замуж за своего бизнесмена и усынови ребеночка.
– Нет, поздно мне уже… Я к этому морально не готова. Просто этот мальчишка мне понравился, славный такой, умненький и уже, чувствуется мужичок, хотя ему всего одиннадцать.
– Алиса, нам в этом году стукнет сорок, всем трем полуграциям. Но до чего же печальный итог… Ты одна, Сонька одна, и я тоже одна… А ведь мы не самый бросовый товар, согласись?
