Муза (ЛП) - Старлинг Айла

Но мы поворачиваем на знакомую дорогу, ведущую к его дому, и я замечаю мягкий изгиб его улыбки, когда фары освещают гараж.

Меня переполняет облегчение. Он не отпустил меня. Он все еще здесь.

Мы заезжаем, и за нами закрываются ворота гаража. Он обходит машину, не давая мне возможности пошевелиться, и, как всегда, открывает мне дверь. Одна из тысячи мелочей, которые он делает для меня, не задумываясь. Инстинкты джентльмена. Или, может быть, просто инстинкты Тео.

Внутри Винни подбегает ко мне, словно размытое пятно коричневой шерсти. Я приседаю, позволяя ему лизать мои руки, благодарная за возможность отвлечься. Тео выпускает его во двор, а затем исчезает на кухне.

Когда он возвращается, протягивает мне холодную бутылку воды. Я беру ее, наблюдая за ним. Он двигается слишком быстро, его плечи напряжены, а дыхание прерывистое.

— Спасибо, — шепчу я, пытаясь поймать его взгляд.

Он не смотрит на меня. Просто продолжает убирать невидимый беспорядок в гостиной. Расправляет бумаги, поправляет подставку под стакан. Нервная энергия исходит от него волнами, пронизывающими всю комнату.

— Эй... — я подхожу ближе. — Ты в порядке?

Он наконец останавливается, проводя рукой по лицу.

— Да, нарушительница я в порядке.

Он поворачивается ко мне.

— Главный вопрос в том, а ты в порядке? Я должен сосредоточиться на тебе, а не на своих собственных проблемах.

— Я в порядке, — говорю я. — Ты спас меня. Снова.

Он поднимает брови.

— Снова?

— В ночь вечеринки, помнишь?

Его выражение лица меняется, смягчается. Печаль мелькает на его лице.

— Я всегда буду спасать тебя, нарушительница. Хотя я бы предпочел этого не делать. Я бы предпочел держать тебя здесь, в безопасности. Всегда вдали от опасности.

Краска заливает мою шею, и я улыбаюсь.

— Мне бы это тоже понравилось.

Он подходит ближе, его голос становится тише.

— И, если Коул еще раз доставит тебе дискомфорт, скажи мне. Я позабочусь об этом. О тебе.

В этом обещании есть что-то мрачное, защитное и дикое, и я таю под его тяжестью. Никто никогда так меня не защищал. Никто никогда такого не делал и даже не пытался.

— Надеюсь, я больше никогда не увижу его.

Я подхожу к Тео и обнимаю его за талию. Он мгновенно обнимает меня в ответ и прижимает к своей груди. Он пахнет домом.

— Соф... — шепчет он мне на ухо. — Думаешь, подруга твоей мамы что-нибудь скажет?

Я колеблюсь.

— Честно говоря, не знаю, — я отстраняюсь настолько, чтобы посмотреть ему в глаза. — Но даже, если она что-то скажет, я никому не расскажу, что это был ты.

Он снова сжимает челюсти, но затем кивает.

— Даже если бы ты рассказала, — тихо говорит он, — я бы ни секунды не пожалел об этом. Я бы не пожалел о тебе.

Мое сердце сжимается. Я встаю на цыпочки и целую его.

Сначала это нежный поцелуй. Мягкое прикосновение наших губ, безмолвное обещание без слов. Но потом он становится глубже, таким поцелуем, который забирает воздух из легких. Я чувствую, как его руки сжимают мою спину, и вдруг поднимаюсь на носочки, чтобы забраться на него, как на шест, отчаянно стремясь приблизиться.

Он обнимает меня, поднимает в воздух и несет в свою спальню. Я не хотела бы быть нигде больше. Наши губы не перестают двигаться. Наше отчаяние, любовь и страх смешиваются воедино. Когда осторожно кладет меня на кровать, он отстраняется настолько, чтобы наши глаза встретились.

— Я люблю тебя, Софи Уилсон.

У меня перехватывает дыхание, и я сглатываю счастливые слезы, которые вызывают его слова.

— Я люблю тебя, Тео Хейс.

Его глаза расширяются, когда он слышит эти слова впервые. На его лице расплывается улыбка, такая широкая, что выглядит почти комично. Я хихикаю, глядя на его выражение лица, вероятно, самое счастливое, которое я когда-либо видела.

— Ты только что сделала меня самым счастливым человеком на земле. Теперь я могу спокойно умереть.

Я шлепаю его по плечу.

— Умирать не разрешается. Ты нужен мне здесь, рядом.

Он смеется, и его глубокий голос вибрирует во мне. Затем наклоняется и прижимается ко мне, даруя мне самый нежный поцелуй в моей жизни. Он идеален. Мягкий, сладкий и восхитительный в лучшем смысле этих слов. Его тело прижимается ко мне, идеально прижимаясь во всех нужных местах.

Одной рукой он поддерживает свой вес надо мной, а другой скользит по моей руке, прослеживая ее линии электризующим прикосновением. Моя кожа покрывается мурашками, и я тихо стону, прижавшись к его губам. Малейшее его прикосновение уже готово взорвать меня.

Я тянусь к его рубашке, подтягивая ее вверх, чтобы почувствовать его кожу на своей. Я хочу большего. Он отстраняется, опускаясь на колени между моими бедрами, и одним плавным движением снимает ее. Я любуюсь его подтянутым торсом, мои пальцы скользят по его прессу, следуя за легким пушком волос до того места, где джинсы преграждают мне путь.

Мои глаза снова поднимаются к его глазам, и выражение чистого восхищения в его взгляде, самое прекрасное, что я когда-либо видела в своей жизни.

Я протягиваю другую руку, чтобы расстегнуть пуговицу на его брюках. Его руки встречают мои, помогая мне, а затем он встает, сбрасывая брюки на пол.

— Боксеры тоже, — шепчу я, мой голос едва слышен из-за сердцебиения, стучащего в ушах.

Он поднимает бровь.

— Ты уверена?

Я киваю в знак согласия, и он подчиняется моей просьбе, стоя во всей своей обнаженной красе. А потом я сажусь, срываю с себя топ и бюстгальтер и бросаю их на пол. Я снимаю брюки и трусики так быстро, как только могу, желая, чтобы он снова оказался на мне, я жажду его прикосновений.

Его глаза блуждают по моему телу, и я стараюсь не вздрагивать, не прикрываться. Его взгляд возвращается к моему, его глаза темные и прищуренные, полные желания.

— Ты самое совершенное, что я когда-либо видел, нарушительница.

С каждым словом, которое выходит из его идеальных, пухлых губ, я влюбляюсь в него все сильнее.

— Иди сюда.

Он снова становится на колени между моими бедрами, опускаясь на пятки. Его руки опускаются на мои бедра, и он начинает их массировать, не отрывая взгляда от моих глаз. Я протягиваю руку и впервые замечаю шрам на его бедре. Я легко провожу по нему пальцами, кожа поднимается небольшим бугорком.

— Откуда это? — спрашиваю я.

— А, это, — говорит он с усмешкой. — В детстве меня подстрелили из пневматического ружья, пуля до сих пор там.

Я широко открываю глаза.

— Серьезно? Тебе больно?

— Нет, я даже не вспоминаю о ней.

Мое внимание отрывается от его шрама и переходит к его члену, который с каждой секундой становится все тверже. Я протягиваю руку, мои пальцы легко скользят по его впечатляющей длине. Он вздрагивает под моим прикосновением, и из его губ вырывается легкий стон.

Я мягко улыбаюсь, наслаждаясь чувством власти, которое испытываю, когда он находится под моим контролем. Мне нравится, как его тело напрягается, а дыхание учащается, когда мои руки доставляют ему удовольствие. Это вызывает привыкание, и я не хочу останавливаться.

— Ты убиваешь меня, — выдыхает он.

— Тогда иди сюда.

Он подчиняется, опускается ко мне, прижимается своим телом к моему. Его твердый член давит на мой клитор, и я выдыхаю хриплый стон. Я нежно кусаю его нижнюю губу, достаточно, чтобы вызвать еще один стон. Он хватает мои руки, прижимая их к кровати по обе стороны от моей головы, беря контроль на себя.

Затем он целует меня, требуя всего, что я могу дать. Он перемещается от моих губ к шее, кусает за мочку уха, заставляя меня извиваться. Мурашки бегут по моей шее, по руке. Щекотно, но в лучшем смысле этого слова.

Его рот приближается к моей груди, он вытягивает язык и медленно облизывает мой сосок. Мои груди становятся тяжелыми и полными, мое возбуждение усиливается, и каждый нерв в моем теле горит. Он берет мою грудь в рот, нежно сосет ее, а одна из его рук освобождает мою и скользит между моих ног.