( Не )фиктивная жена для миллионера (СИ) - Жукова Анна Вадимовна

По залу прошёл ропот. Соболев, сидевший с набитым ртом, да с таким выражением лица остался. Он вытаращил на меня глаза и немыми жестами показывал в сторону Эллы.

Тётя широко улыбнулась и подняла большие пальцы рук кверху. Дядя с Нахалимовым вновь переглянулись, только теперь уже недовольно. Они одновременно встали и последовали на выход за главой семейства, и вскоре их столик опустел.

Я взглянул на кулисы, в которых появилась голова Витали. По губам прочёл, что Кати он не нашёл нигде. Гости недоумённо переглядывались, а я поспешил в менее шумное место, чтобы позвонить.

И только я хотел это сделать, как меня развернул к себе дядя. Я никогда не видел его настолько злым.

— Щенок! — он не просто пылал злостью, если бы у него была возможность, он убил бы меня, — что ты задумал? Какая Волкова? Та нищебродка, что ты притащил к нам как-то на ужин? Тебя так вдохновила её дырка, что ты решил жениться на ней? Знаешь, открою тебе один секрет, не следует жениться на каждой кого ты трахаешь.

— Как было с Полиной? — громко сказал я.

Дядя оглянулся, испугавшись, чтобы тётя не услышала.

— Я держу свои кулаки при себе, чтобы как следует не наподдать тебе, потому что тогда тебе не выжить, и-за любви к тёте, конечно, — я просто констатировал факт.

Дядя нервно задёргался.

— Заткнись, щенок. Я воспитал тебя, дал тебе лучшее образование, ты всегда получал всё, что хотел. Сам по себе, без меня, ты бездарность. Мог бы быть одним из супербоссов в огромной корпорации, но вместо этого развлекаешь придурков.

Я рассмеялся.

— Я чаще вижу этих супербоссов у себя на вечеринках, чем если бы работал в этих корпорациях. Да брось, дядя, брось. Я же знаю, что ты спускаешь все деньги в игры, и тебе они срочно нужны. Полины и её матери нет. Последняя оставила мне наследство, что позволило с тобой рассчитаться. Я тебе больше ничем не должен. Я свободен от тебя. И мне плевать, что ты думаешь о Кате или обо мне. Мне плевать, как ты разрулишь эту ситуацию с Нахалимовым. Но если ты мне будешь мешать, я за себя не ручаюсь. Ты знаешь, что болтаю я немного, зато делаю.

— Ты об этом пожалеешь, щенок, — но я видел, что угрожал он от своего бессилия.

Дядя поспешил ретироваться. Сработал рингтон на смартфоне и я увидел на экране номер телефона Кати.

Глава 46

От лица Кати

Я прикончила больше половины бутылки крепкого пойла и всё ещё не была пьяна. Теперь приглядывалась к гостиной и кухне в попытке найти, с чего бы начать громить квартиру босса.

Но сначала решила позвонить Акуле. Гаду, который сделал так, что я сейчас сижу на кухне и пью. С горя. То есть делаю то, чего никогда бы не сделала при иных обстоятельствах.

Набрала.

— Катя…

Вот же чёрт! Как нежно-то! Чего это вдруг? Так. Главное — не поплыть…

— Это…

— Где ты? — уже более обеспокоенно.

— Чего это вы? Вам есть до меня какое-то дело?

— Катя… Ты пьяна?

Я чувствовала, что он улыбается.

— Вам смешно, да? Ну конечно, у вас же всё хорошо. Вон и невеста есть. Скоро женитесь.

— Да. А ты чего так переживаешь? Радуешься за меня?

— Очень! — я набрала побольше воздуха в лёгкие, — я ненавижу вас.

— Два месяца назад говорила, что влюблена, — мне показалось, что это фраза вырвалась из него совершенно случайно, как непродуманный ответ на мой выпад.

— Я думала, что… что вы тоже что-то испытываете ко мне… что-то… особенно когда узнала, что это вы посодействовали и мою маму прооперировали… что-то… По крайней мере, я думала, что небезразлична вам, — мне вдруг стало дурно, трудно дышать.

— Катя, где ты? — тяжёлый вздох.

— Вы бессердечный говнюк и люди для вас… — я на миг потерялась в пространстве.

— Катя? Что с тобой? — обеспокоенно.

— А вам не всё равно? Вы бессердечный извращенец, вы просто гад, пошли вы со своим контрактом, так и умрёте старым и никому не нужным, вас даже кошки не съедят, потому что у вас их не будет. Они сбегут от вас. Вы слепой. Сле-по-ша-рый. Вообще, что ли, ничего не видите? Не видите тех, кому на вас не всё равно, — отдышалась, — мне что-то не хорошо…

— Катя, ты чего там, смелой воды, что ли, напилась? Катя, ты где? Что происходит?

— Неужели Катя, не Волкова, — поражённо проговорила заплетающимся языком, — а я пью… виски… Я… я у вас… у вас дома. Нашла на кухне б-бутылку. Я сейчас разнесу вам весь ваш дом. Заранее извиняйте. И мне… будет лучше всех.

От лица Миши

Катя скинула звонок. Я пробовал ещё дозваниваться, но девушка больше не брала трубку. Срочно нужно было ехать. Сердце стучало где-то в горле. Катя говорила о том, что пила виски, как раз то, что я открыл, но так и не выпил, то, что не помнил, кто подарил.

Меня нашёл Соболев.

— Ну ты, друг, даёшь, я с тебя торчу, приятель. Не знал, что с Волковой у тебя всё так серьёзно, — смущённо потёр переносицу, — сказал бы, а то я же хвост распустил перед ней… было как-то…

— Я тебя вылечил, — мрачно проговорил я.

— А ты чего такой встревоженный и где Катя?

— Мне нужно срочно уехать, но я бы не отказался от твоей помощи.

— Вообще, не вопрос.

Мы поспешили к выходу, столкнувшись с Виталей, помогавшего собирать выпивку. Я мимолётом взглянул на виски. Той же марки, что сейчас пила Катя.

— Вот такое же мы пили перед тем, как отравились, — мрачно заключил Соболев.

— Ага, мне кто-то такую же подарил, — внутри росло беспокойство, надо было спешить домой.

— Её вам передал мужчина. Худой, с серыми глазами… — Виталя что-то ещё говорил, а меня накрыло таким жутким предчувствием, что я, не дослушав, побежал к выходу.

Соболев нагнал уже в авто, сел и с громким хлопком закрыл дверцу. Покрышки взвизгнули.

— Ты чего, Акула? — спросил тот, едва успев пристегнуться.

— Кажется, у меня есть подозреваемый в деле нашего отравления, — многозначительно произнёс я, коротко глянув в сторону друга, выехал с парковки, молясь, чтобы не попасть ни в одну из пробок.

От лица Кати

Сознание возвращалось толчками. Мне с трудом удалось разлепить слипшиеся веки. Голова болела так, что ещё чуть-чуть и раскололась бы как зрелый арбуз. Я хотела встать, но не смогла. Осмотрелась. Больничная палата. Стерильно белая. Из вен на руке торчали нити капельниц. А рядом в кресле, как будто лениво, словно огромный хищник, развалившись и склонив голову на шею, так что прядь чёрных как вороново перо волос свисала на лицо, спал…

— Акулов… — прошептала я, и страх холодной струйкой пробежался по всему позвоночнику.

Он открыл глаза и встретился с моими. Я тут же зажмурилась и почувствовала шорох одежды, и то, как просела моя больничная койка под весом его тела.

— Ты не спишь, — заключил тот.

Нехотя, но мне пришлось открыть глаза. Акулов громадой навис надо мной. Взгляд бы тёмен, и, как мне показалось, зол.

— Я вам всё возмещу, — пропищала я, — я у вас дома наверняка… э… пошалила…

— А… так это так называется. Пошалила, значит, — усмехнулся.

— Да, — скривилась от досады. Протрезвев, я поняла, что, наверное, натворила делов, — я всё возмещу, всё уберу, сейчас… мне так неудобно, но я не думала, что я буду вести себя… вот так… хотя ничего не помню.

Я начала было вставать. Но Михаил Александрович остановил меня, аккуратно толкнув обратно на подушку.

— А ты, оказывается, алкоголик, Катя, — он саркастично поднял бровь.

— Я… я… не пью. Так. Это просто ужас, — кажется, я покраснела от макушки до кончиков пальцев на ногах.

— Угу, не в первый раз, — взгляд загорелся, а я стала ещё пунцовее, вот же придурок, напомнил про первый наш раз.

— Тогда это было отравление… И вообще, я ничего не помню. Почему вы здесь? И почему я в больнице?

— Ты выпила того же наркотика, что и в первый раз, — как гром среди ясного неба.