Играя на струнах души (СИ) - Солсбери Дж. Б.

Он облизывает нижнюю губу.

— Ты вызываешь зависимость.

Никто из нас не двигается.

— Черт, я действительно хочу сводить тебя на свидание, но… — Он откидывает мои волосы с шеи и целует меня там. — Но вид тебя в одной лишь моей рубашке, заставляет меня пересмотреть свои взгляды.

Я отталкиваю его и оставляю между нами пространство, смеясь над его надутыми губами.

— Если не уйдем сейчас, то я не выберусь отсюда с нетронутой девственностью.

Он откидывает голову назад, и его смех наполняет комнату — и, как ни странно, мою грудь тоже.

— Я не хочу заниматься с тобой сексом. — Он сохраняет невозмутимое выражение лица в течение пяти секунд, прежде чем ухмыляется и качает головой. — Это ложь. Я хочу заняться с тобой сексом. Но не раньше, чем ты будешь готова.

Его признание заставляет меня почувствовать себя сильной. Я ни разу не чувствовала давления со стороны Итана, чтобы продвинуться дальше в сексуальном плане. Он всегда позволял мне взять инициативу на себя.

— Никогда бы не подумала, что великий Итан Кроу окажется таким терпеливым.

Он хмурится.

— Ха… я тоже.

Теперь моя очередь смеяться.

В конце концов мы выходим из номера и заходим в лифт. Я остаюсь на противоположной стороне небольшого пространства на случай, если нас кто-нибудь заметит. Мы незаметно выходим через служебный вход и забираемся на заднее сиденье ожидающего нас внедорожника.

Я держусь у дальней двери. Итан осматривает пространство между нами, затем берет меня за талию и притягивает ближе, так что наши бедра соприкасаются. Роджер наблюдает за нами в зеркало заднего вида, не говоря ни слова, но, кажется, он недоволен.

— Не волнуйся, — говорит Итан мне на ухо. — Он сохранит наш секрет.

Надеюсь, он прав. Мне было бы невыносимо видеть разочарование на лице отца, если бы он узнал, что я принимала очень грязный душ с рок-звездой.

Поездка из города проходит в основном в молчании. Я не хочу говорить в присутствии Роджера и рисковать тем, что он услышит наш флирт. Пальцы Итана делают круги по моему обнаженному бедру, разжигая угли в пламени, пока я не начинаю беспокойно ерзать на своем сиденье. Он ухмыляется, явно понимая, что делают его прикосновения, и скользит рукой дальше между моих ног. Так близко, но недостаточно близко.

Улицы становятся все менее населенными, а фонари — все дальше друг от друга. К тому времени, как внедорожник въезжает на темную стоянку, я превращаюсь в лужу похоти, желая ускорить наше свидание и вернуться в наш номер.

— Мы на месте, — говорит Итан, убирая свою теплую ладонь с моей ноги. С ее отсутствием приходит ясность.

— Что это? — Я наклоняюсь к нему, чтобы посмотреть в окно. Там большое здание, но оно темное, и на стоянке только одна машина. — Не думаю, что оно открыто.

Роджер останавливает машину, и я прищуриваюсь, чтобы прочитать надпись на стеклянных двойных дверях.

— Не подглядывай. — Итан закрывает мне глаза другой рукой. — Это сюрприз.

Он ведет меня с заднего сиденья машины, и я обнимаю его за талию, чтобы не упасть, пока мы маневрируем через дверь в комнату, где пахнет попкорном и потными ногами.

— Готова? — На мой кивок он убирает руку.

Дискотечные огни и гигантское пространство объясняют запах ног.

— Скетинг-ринк!⁹

— Это место в нашем полном распоряжении, что включает в себя все то, что мы захотим из торгового киоска, так что надеюсь, что ты захватила с собой аппетит.

Я обнимаю его, потрясенная его заботливостью.

— Из всех мест, куда ты мог бы меня сводить…

Он нежно целует меня.

— Я подумал, что потащить тебя в какое-то душное пятизвездочное дерьмовое шоу не произведет на тебя впечатления.

— Ты прав. — Мне было бы неприятно чувствовать себя гадким утенком в комнате, позером или, что еще хуже, шлюхой-золотоискательницей.

— Ты впечатлена?

Его неуверенность удивляет меня, но как часто великому Итану Кроу приходилось планировать свидание для девушки, которая не была ослеплена его деньгами?

Наш поцелуй быстро становится жарким, когда парень поднимает меня и облизывает мой рот. Пробирается рукой вниз, чтобы погладить мою попку, его пальцы оказываются под подолом и задевают мои трусики. Я мурлычу ему в рот — слева от нас кто-то прочищает горло. Итан натягивает рубашку на мой зад, и мы поворачиваемся, чтобы увидеть мужчину в рубашке-поло «Скатопия», который держит две пары роликовых коньков.

Итан не отпускает меня, мои ноги болтаются в сантиметрах от пола, пока он обращается к мужчине.

— Это для нас?

— Да, сэр. — Он кладет коньки.

Я вырываюсь из рук Итана, и он неохотно отпускает меня, нахмурившись. Я благодарю мужчину и сажусь на скамейку рядом, снимаю ботинки и надеваю меньшую из двух пар. Итан обменивается несколькими словами с менеджером, затем садится рядом со мной, чтобы надеть свои коньки.

— Как ты узнал мой размер?

— Посмотрел на твою обувь, пока ты была в душе. — Он зашнуровывает коньки, и мы встаем одновременно. — У тебя есть какие-нибудь пожелания?

— Музыка? — Я обдумываю это. — «Вайтснейк»? «Скид Роу»? Что-нибудь из восьмидесятых.

Итан ухмыляется.

— Мне нравится ход твоих мыслей, Томми.

Что-то в том, что он называет меня моим прозвищем, заставляет меня покраснеть. Что такое с этими дурацкими девчачьими гормонами?

Он вбивает что-то в свой телефон, и динамики оживают под песню Here I Go Again группы «Вайтснейк».

Мы неуклюже идем к катку, и парень берет меня за руку, когда мы выходим на скользкую поверхность.

— Я могу это сделать. — Я не каталась на роликах уже много лет, но у меня есть опыт катания. Это одна из единственных вещей из моего детства, которые я помню с любовью.

Он не дает мне стряхнуть его руку.

— Я знаю. Мне просто нравится прикасаться к тебе.

Я удивлена, что Итан может кататься на коньках, поскольку он не отстает от меня.

— Ты умеешь кататься на роликах?

— Я из Мичигана. Вырос на ледовых коньках.

— Хоккейные или фигурные?

— Смешно. Хотя из меня получился бы отличный фигурист. — Он пытается сделать несколько причудливых движений ногами и терпит неудачу, чуть не падая. — А может, и нет.

— Хотя в трико ты выглядел бы отлично, — говорю я сквозь улыбку.

Он обходит меня так, что катится спиной вперед, держа меня за руки.

— Теперь ты просто выпендриваешься!

— Это работает? — Он подмигивает.

Работает. Еще как.

— Может быть. Почему ты решил стать музыкантом, а не пойти в НХЛ?

Итан разворачивается и едет рядом со мной.

— В музыке я был лучше, чем в хоккее. Мой старший брат мог бы стать профессионалом, но он пошел в ВВС, как только ему исполнилось восемнадцать.

— У тебя есть брат?

— Джеймс. Он полярная противоположность мне. Единственное, что у нас есть общего, это то, что мы оба не могли дождаться, когда уедем из нашего дома. Я переехал в Лос-Анджелес сразу после окончания школы.

— Плохая домашняя жизнь?

— Мои родители ненавидели друг друга. Они развелись после моего переезда. — Он усмехается. — Сказали, что оставались вместе только ради меня. Насколько это хреново? Мой отец был козлом по отношению к моей маме. Он снова женился, но у нас нет никаких отношений. Он общается с моим братом, а я получаю от него новости. — Парень катается по кругу вокруг меня и снова пристраивается рядом со мной, напевая слова песни.

— И он умеет петь… — Я ускоряюсь, и Итан догоняет меня. — Есть ли что-нибудь, в чем ты не силен?

Парень берет минуту на размышление, затем качает головой.

— Нет.

— Какой самонадеянный! — смеюсь я.

— Ладно, хорошо. — Он стонет. — Я в этом не силен. — Итан машет рукой между нами. — Обычно я не встречаюсь с женщинами.

Я хватаю его за руку и улыбаюсь.

— Ты лучше, чем думаешь.

Мы катаемся вокруг под музыку восьмидесятых и дважды участвуем в гонках. В первой я проигрываю, а во втором заезде, готова поставить деньги, что Итан позволяет мне выиграть.