Порция красивого яда (ЛП) - Клейтон Келси

Ее телефон вибрирует на столе, она хватает его как ни в чем не бывало, но тут ее глаза расширяются, и она поворачивает голову ко мне. Я в считанные секунды оказываюсь в другом конце комнаты. Сообщения с неизвестного номера редко вызывают у нас какую-либо реакцию, но это — вызвало.

Похоже, я не единственный, кто постоянно следит за тобой.

Черт.

Они нас видят.

Я кручусь по сторонам в поисках чего-нибудь необычного. Мы были здесь повсюду с тех пор, как пришли сюда, так что не может быть, чтобы кто-то был здесь с нами. Остается только один вариант — камера.

— Бери свои вещи и пойдем со мной.

Она кивает, велит кому-то подождать, собирает свои вещи и идет за барную стойку. Мы садимся на пол в единственном месте, которое, как я знаю, не записывается. Это был недостаток дизайна, который я пытался исправить, но теперь я благодарен за это.

Я прижимаюсь затылком к барной стойке. Я старался держаться на расстоянии, пока Кэм не вернется. По крайней мере, так я не поддался бы искушению и не сделал бы что-нибудь необдуманное, например, не трахнул бы ее в подсобке еще раз.

Господи, да я уже наполовину твердый от одной мысли об этом.

Она так близко, что запах ее шампуня проникает в мои органы чувств. Ее рука прижимается к моей, и это все, на чем я могу сосредоточиться. Она хихикает, заставляя меня посмотреть, что она делает, и я замечаю, что она разговаривает по видеосвязи с кем-то, кто выглядит так, будто находится в звукозаписывающей студии.

— Нет, — говорит она.

Это явно адресовано не мне, но, тем не менее, мне стало любопытно.

Немного поспорив с девушкой на экране, мне надоедает слышать только одну сторону разговора, и я подталкиваю ее локтем. Я поднимаю брови, и она, стараясь не улыбаться, сдается, снимая наушники и выключая их, чтобы звук шел через динамики.

— Хейс, это Эшли, — представляет она меня, слегка поворачивая компьютер.

Эшли хмыкает. — Хейс, да? Довольно милое имя.

— Спасибо, — говорю я. — Я передам маме твои слова.

— О, уже рассказываешь обо мне своей маме, да?

Что, блядь, происходит?

Лейкин звонко смеется. — Сейчас я, наверное, должна упомянуть, что Хейс — мой муж.

Мне не нравится, как это звучит с ее языка, и как она это говорит, словно все еще имеет на меня право. Если бы Мали была здесь и могла слышать мои внутренние мысли, она бы сказала мне, что так и есть. И, в общем-то, она бы не ошиблась. Господь свидетель, ни одна другая девушка не удостоилась даже второго взгляда.

Скажем так, это были очень сухие девятнадцать месяцев.

— Вот черт! — вздыхает Эшли. — Виновата. Приятно познакомиться, миссис Лейкин.

Я фыркнул. — Миссис Лейкин?

Эшли пожимает плечами, а Лаи закатывает глаза. — Ладно, может, продолжим? Мы тратим время бедного Грега.

— Вы в порядке, — говорит парень через то, что похоже на переговорное устройство. — Я беру почасовую оплату.

— Черт, — простонала Эшли. — Ладно, давай еще раз.

Она надевает наушники, и Лейкин нажимает кнопку, чтобы отключить ее микрофон, когда начинает играть музыка. Голос Эшли произносит слова песни, которую я никогда раньше не слышал, но она хороша. Дайте ей время, и я уверена, что ее будут крутить по радио.

Песня начинает нарастать, и Лейкин нервничает, пока Эшли не берет высокую ноту, и тогда они обе загораются. Когда песня, наконец, заканчивается, Лей включает звук.

— Это было просто фантастически, Эш, — восторгается она. — Грег, пожалуйста, скажи, что у тебя получилось!

— Ты знаешь, что да.

— Спасибо, Иисус. — Она делает глубокий вдох. — Ладно, я должна пойти сделать несколько дел, но если я вам понадоблюсь, дайте мне знать.

Эшли подходит к экрану. — Ага, ты будешь наслаждаться своим мужем. Я понимаю. Неудивительно, что твои песни так чертовски хороши, когда твоя муза выглядит именно так.

Все встает на свои места, а Лейкин смеется и прощается с Эшли и Грегом. Когда видеозвонок заканчивается, она закрывает компьютер и откладывает его в сторону.

Как бы я ни старался, я не могу точно определить, что я чувствую. Это целая гамма эмоций, и мне кажется, что я испытываю понемногу каждую из них.

— Ты работаешь на студии? — спрашиваю я, и она кивает. — Как автор песен?

— Да. — Видно, что она старается не улыбаться, но гордость, которую она испытывает по этому поводу, просвечивает.

Я не собираюсь отнимать у нее это чувство. — Это потрясающе, Лей. Ты осуществила свою мечту. — Она кивает, глядя куда угодно, только не на меня. — Что не так?

Одно плечо поднимается в полушутливом пожатии. — Ты должен был быть там, когда я это сделала. Когда я продала свою первую песню, ты был первым человеком, которому я хотела рассказать об этом.

Я бы хотел быть там. Очень хотел бы. Все, чего я хотел, — это чтобы она достигла своей мечты. Тем более что она сыграла такую большую роль в том, что я достиг своей. Но даже если меня не было рядом, чтобы разделить это с ней, все равно приятно это видеть.

— Я так горжусь тобой, — честно говорю я ей.

Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и улыбается, ее лицо всего в нескольких дюймах от моего. Ни один из нас не делает движения, чтобы отвернуться, и я инстинктивно опускаю взгляд на ее губы. Как я уже сказал, отсутствие всякого самоконтроля.

Невозможно сказать, кто начинает наклоняться первым, просто это происходит. Мой лоб прижимается к ее лбу, и наши дыхания смешиваются. Между нами возникает напряжение, и от предвкушения мое сердце колотится о грудную клетку. Если мы сделаем это, я не думаю, что у меня будет шанс вернуться.

Со мной будет покончено.

Но я не уверен, что что-то сможет остановить меня сейчас, когда мои губы скользят по ее губам.

…Кроме, может быть, ее брата, входящего в парадную дверь.

Мы резко расходимся, хотя он нас не видит. А даже если бы и видел, это было бы неважно. Он бы меня за это подкалывал, но это совсем не то, что было, когда мы крались за его спиной.

Мои глаза не отрываются от Лейкин, пока я думаю о том, что только что чуть не произошло. Та часть меня, которая хочет впасть в панику, тревожно мечется в глубине моего сознания. Но пока она смотрит на меня, мне удается контролировать ситуацию.

И только когда она уходит, она одерживает победу.

— Эйч? Лейкин? — спрашивает Кэм. Мы оба встаем из-за стойки, и он морщит нос. — Хочу ли я знать, чем вы двое там занимались?

Лейкин хмурится. — Не будь странным. Этот чертов преследователь может нас видеть.

— Думаю, у него есть доступ к камере, — объясняю я.

Кэм хмурит брови, глядя на камеру над собой. Как ни в чем не бывало, он хватает барный стул и забирается на него, выдергивая камеру прямо из стены. Провода свисают вниз, и лучше надеяться, что они не соприкоснутся, потому что в этом месте стены не огнестойкие.

— Этого должно хватить, — говорит он, а затем идет и снимает все остальные.

Я не собираюсь кричать на него за это. Не сейчас, когда у этого психа есть прямая линия, чтобы наблюдать за нами, когда ему заблагорассудится. Но когда все это закончится, нам нужно будет их заменить, а они стоили дорого.

Добавь это в чертов список.

— Хорошо, — говорит он мне. — Отвези Лейкин к себе домой и оставайся с ней там до ночи.

Хм? — Что ты собираешься делать?

— Я останусь здесь.

Из моего рта вырывается смешок, и я качаю головой. — Да, нет. Я не оставлю тебя здесь одного.

— Нет, оставишь, — настаивает он.

— А что, если это все гребаная ловушка? Полиция может появиться здесь, найти тело, и тебя арестуют за убийство, которого ты не совершал.

— Ну, если это случится, то от того, что нас всех троих арестуют, будет мало толку, не так ли?

Он совершенно спокоен, как будто мы говорим о погоде или предстоящей рыбалке. Но мне это чертовски не нравится. Совсем не нравится.

— Эйч, — нажимает он. — Ты уже защитил меня, теперь моя очередь защищать тебя. Иди. Когда Мали закончит работу, она сообщит тебе, и ты подбросишь Лейкин к ней домой. Тогда мы избавимся от этой штуки.