Татьяна Алюшина - Чудо купальской ночи
Правая сторона джипа была смята спереди и сбоку внутрь, словно его с силой пытались неумело вскрыть огромным консервным ножом, как неподдающуюся железную крышку на закрученной банке огурцов – торчащая вверх, раскуроченная часть крыла, вбитые внутрь фонари и намертво скрюченная и зажатая дверца, вылетевшие стекла.
И все это со стороны Полины!
Ставров понимал и видел реальность и только молился, чтобы Полю обошло самое страшное! Но в том месиве железа, через которое он пытался осторожно пробраться рукой до ее ног, не могло быть ничего хорошего и живого! Ничего!!
И он молился! Не зная, правильно или неправильно вспоминает и произносит молитву, – как мог, как всплывало в памяти, – молился, чтобы обошло эту замечательную девочку, уберегло чудо!
Почти лег на бок, пока тянулся рукой. Так. Вот левая ножка! Осторожно попробуем ощупать и вверх пробраться…
– Солнышко, – посмотрел он на девушку снизу и постарался улыбнуться, – ты мою руку чувствуешь?
– Да, – кивнула она.
– Очень хорошо, – порадовался Клим и продолжил дальнейшее обследование. – Так, Поленька, теперь попробуй пошевелить стопой вверх-вниз. Вот так, молодец. Где-нибудь больно, когда шевелишь?
– Просто болит нога, но не очень сильно, – ответила Поля, прислушавшись к себе.
– Так, – продолжил Ставров, сумев пробраться рукой выше и ощупав всю голень до колена. – Понятно.
Осторожно, с опаской порадовался про себя Клим, что не нащупал ни костей выпирающих, ни явных переломов и глубоких ран. И приступил к самому сложному – добраться до правой ноги, зажатой, видимо, серьезно. Железо, провода, битое стекло – осторожно, пробуя со всех сторон, он сумел-таки достать до ноги и протиснуть руку до колена.
Слава тебе господи! Это просто чудо какое-то – и на этой ножке никаких открытых переломов, выпирающих костей и кровоточащих ран он не обнаружил, но нога сильно зажата в трех местах, и до ступни достать не получилось. Ран-то открытых нет, но переломы вполне реально могут иметь место, и обе ноги зажаты как в тисках – левая-то послабей, а вот правая серьезно, и отек неизменно скоро образуется, а это очень фигово, как и пережатые сосуды.
– Поленька, – нежно попросил Ставров, – попробуй пошевелить правой стопой.
– Не получается, что-то держит и давит, – после нескольких неудавшихся попыток ответила она.
– Ничего, – успокаивал он, – попробуй пошевелить пальцами на стопе.
– Шевелю.
– Где-нибудь стало резко больно от этого движения?
– Больно везде, но такая боль, знаешь, как ушиблась сильно, а от того, что шевелю пальцами, резкой боли нет, просто больно, и все, – честно разбираясь в ощущениях, рапортовала она.
– Это очень хорошо! – подбодрил ее выводами Клим, вытащил из железного месива руку, поднялся, встал рядом с девушкой на одно колено на коробку передач и начал осматривать Полину дальше.
– Клим, – спросила Полина, – ты врач?
– Почти, – весь сосредоточенный на другом, ответил он и спросил, нажав пальцами на живот: – Когда здесь нажимаю, болит?
– Нет, – быстро ответила Полина и удивленно спросила: – А как так странно получилось, что ты почти врач?
– Я тебе потом как-нибудь расскажу, – пообещал Ставров и сделался совсем строгим, перейдя к ощупыванию ее ребер, верха груди и шеи: – Здесь болит?
– Нет.
– А вот так? Шея болит, когда я вот так делаю?
– Да, немножко. У меня больше болит плечо и ключица, – пожаловалась Полина.
Плечо сильно ушиблено, это Клим понял сразу, но рука свободна, не зажата покореженной дверцей, и, подняв-опустив ее пару раз, Ставров с облегчением диагностировал, что ни вывиха, ни перелома нет. Зато ушиб руки, которой Полина успела прикрыться, порезы неглубокие, но много, и все потихоньку кровоточат, а еще наливающаяся гематома на ключице от ремня безопасности, может, и трещина или перелом. И вроде бы, насколько Клим мог пальпировать и проверить в этих условиях и судя по ее внешнему виду, нет внутренних кровотечений! Сплюнуть три раза! Но это на первый взгляд.
– Солнце мое, – погладил Клим девушку по голове и осторожно поцеловал, – где у тебя сильно болит?
– Сильно, так что бы очень-очень, по-моему, нигде, – прислушалась к себе Полина. – Особенно если не шевелиться.
– Не шевелиться – это правильно, – похвалил Ставров.
И попытался опустить спинку ее кресла. А запросто, это именно та конструкция и марка неубиваемого автомобиля, что выдерживает многое непотребное обращение с собой. Именно поэтому Ставров его и взял, не убоявшись цены и влезая в кредит. Отработал джипик сегодня на все сто!
– Я немного опущу тебе спинку, ты вот так лежи, старайся не двигаться, все будет хорошо. Ладно? – попросил он и снова погладил ее по голове успокаивающе.
– Ладно, – ответила девушка и вдруг, что-то поняв, уловив и почувствовав в его тоне, тревожно спросила: – А ты куда?
– Надо посмотреть, что там, – кивнул он в сторону «Ягуара».
– Только будь осторожен, – испугалась вдруг за него Полина.
– Ничего страшного, – успокаивал Ставров и, позабыв дать обещание, поцеловал ее, достал из кармана смартфон, быстро набрал какой-то короткий номер и вышел из машины.
Полина услышала, как Клим сообщает об аварии, дает четкие данные и координаты и в то же время открывает багажник. Она повернула туда голову и прокричала, чтобы мужчина услышал:
– Ты не дал мне обещание!
– Все будет хорошо, – нажал отбой, кинул трубку на заднее сиденье и снова проигнорировал обещание Клим.
Дверца багажника хлопнула, закрываясь, когда Ставров уже бежал к перевернутому «Ягуару». И только теперь Поля поняла, зачем он вообще лазил в багажник: в руке Клим держал аптечку, которую кинул на бегу на асфальт метрах в десяти от перевернутой машины.
«Надо же, – восхитилась им в который раз Полина. – А я бы даже не сообразила с перепугу и от стресса».
И смотрела с тревогой, что он там делает, как на большом экране в кинотеатре, ибо перевернутый автомобиль лежал прямо впереди джипа.
Помощь не помешала бы, подумал Клим, но на бегу успел осмотреться вокруг и констатировать тот факт, что на этой дороге, ведущей к элитному поселку, они одни, и сообразить успел, какие именно машины и кого здесь возят и что, скорее всего, ни одна из проезжающих машин вообще не остановится, разве что из любопытства. Да и фиг бы с вами!
Первым делом Клим решил помочь пассажиру. Непонятно почему, скорее из солидарности, считая его таким же пострадавшим от идиота водителя. Он опустился на колени, заглянул внутрь машины и громко окликнул:
– Живы?
Даже стона не раздалось в ответ. Резко пахнет, бензином и кровью, аж шибает в нос. Все очень плохо! Электрики тут наворочено зашибись – весь кузов опоясан, бензин протекает, даже слышно, как струя течет, а бензинчик в эту машинку заливают самый крутой, и вспыхивает он будьте любезны! В любой момент коротнет, и рвануть может к чертовой бабушке!
