Сьюзен Кросленд - Опасные игры
Норрис сопровождал Яна в Вашингтон, так же как чиновник, отвечающий за проблемы международной торговли. Они летели в салоне первого класса, в трех рядах позади Яна и Пэтси. Ричард заказал билеты таким образом, чтобы у Пэтси не было ощущения, что служащие мужа дышат им в спину.
Когда Ян стал главой комитета, Норрис однажды случайно подслушал телефонный разговор между ним и Пэтси и был осведомлен о тех вспышках гнева, которое вызывало у миссис Лонсдейл чересчур требовательное отношение к ее мужу чиновников, состоящих под его началом.
— Они — твои служащие, — говорила Пэтси. — И какое их собачье дело, если ты решил отправиться с женой на ленч, не предупредив их.
Потом Пэтси узнала, что их с Яном разговоры могут случайно услышать, и с тех пор стала сдерживать свои эмоции по поводу чересчур непомерных претензий комитета к ее мужу.
Планируя расписание визита в Америку, Ричард постарался учесть пожелание Яна, чтобы для его жены поездка скорее напоминала отдых.
— Пилот говорит, что багажное отделение освободят и осмотрят минут за сорок, и в любом случае часа через полтора мы взлетим. Так как уже около двух, пилот распорядился подать пассажирам первого класса что-нибудь поесть.
Пэтси испытывала облегчение от того, что перегородка, отделявшая первый класс от остальных салонов, была опущена. Она вообще любила те удобства, которые гарантировала должность Яна, хотя подобострастное отношение некоторых людей к высокопоставленным лицам никогда ей не нравилось. Сейчас Пэтси было бы неприятно ловить спиной жадные взгляды пассажиров второго и третьего классов, направленные на стюарда, разливавшего по бокалам шампанское для пассажиров первого класса.
Посол Великобритании сэр Мартин Мастерс приблизился к трапу самолета, по которому сходили высокие гости.
— Моя жена просит извинить ее, миссис Лонсдейл. У нее сильнейший приступ мигрени. Но она рада будет вас приветствовать на обеде сегодня вечером.
Через десять минут министр и сопровождающие его гости покинули здание аэропорта имени Даллеса, попав в объятия влажной духоты за его пределами. Под знаком, запрещающим парковку машин, их ждал серебристый «роллс-ройс», куда сели Лонсдейлы и посол. Остальные должны были дождаться багажа и последовать за ними в стоящем рядом «ягуаре».
Через тридцать пять минут «роллс-ройс» въехал на Массачусетс Авеню.
— Мы с женой подумали, — говорил посол, — что вам наверняка захочется побыть одним и отдохнуть после поездки. Переодеваться не стоит. На обеде будут только миссис Мастерс, ваши сотрудники и несколько человек из посольства, которые ознакомят вас с дальнейшей программой.
Пэтси смотрела в окно, на улицу, состоявшую из одних посольств, каждое из которых было построено в собственном архитектурном стиле.
Сэр Мартин обернулся к Яну.
— Если хотите, мы могли бы обсудить с вами отдельные моменты, прежде чем к нам присоединятся остальные. Ужин в семь тридцать. В семь меня можно будет найти в кабинете. Надеюсь, что после столь утомительного перелета вам удастся вечером расслабиться, хотя это и будет почти что деловой ужин. Постараемся обговорить все четко и быстро и пораньше отпустить вас спать, так как график вашего визита, позвольте заметить, более чем напряженный, — сэр Мартин усмехнулся. Он любил пошутить, что официальные визиты способны измотать всякого, кто уступает в выносливости олимпийскому чемпиону в марафонском беге.
Они подъехали к элегантному зданию из красного кирпича. Его проектировал последний великий архитектор Англии, специализировавшийся на загородных домах — сэр Эдвин Лютиенс — одновременно с проектом замка вице-короля Индии в Нью-Дели. Он понимал, что помпезный стиль замка не совсем подходит для Вашингтона и постарался выстроить резиденцию в более сдержанной манере. Но все равно это было одно из самых грандиозных посольств.
Дверь им открыл дворецкий в черной ливрее и белых перчатках. Сразу за входом Пэтси увидела огромную арку, по бокам от нее — две симметрично расположенные лестницы. Экономка проводила ее на второй этаж и показала ей кабинет сэра Мартина — обшитую массивными дубовыми панелями огромную библиотеку.
— Комнаты для приемов на этом же этаже, — сказала экономка, провожая Пэтси к еще одной причудливо украшенной лестнице, которая вела на третий этаж, к спальням. Над лестницей висел портрет королевы Виктории во время коронации.
Когда через несколько минут Ян поднялся в спальню, он увидел, что Пэтси лежит на одной из огромных двуспальных кроватей. Комната была украшена цветами. Дорогая элегантность всегда была визитной карточкой великого архитектора.
А Пэтси успела снять туфли. Она читала письмо.
— Это от Джорджи, — сказала она. — Сегодня вечером ее не будет дома, и она просит позвонить ей завтра в «Уорлд».
Пэтси рассмеялась от удовольствия. Одним из самых радостных моментов в этой поездке была для нее возможность увидеть подругу.
— Она пишет, что Хьюго свяжется с нами сегодня, чтобы договориться насчет уик-энда в их доме на Восточном побережье. Мы увидим их обоих завтра вечером — Джорджи прилетит в Вашингтон на обед в нашу честь.
Посол очень хотел бы дать обед в честь важных гостей в саду посольства, который был его гордостью, но он понимал, что этого нельзя сделать — будет слишком душно. Ему хотелось бы, чтобы климат американской столицы чуть меньше напоминал Калькутту.
Гости были приглашены на семь тридцать, а часов в шесть Пэтси повалилась на кровать, сонно глядя на портрет Пэгги Эшкрофт в костюме Розалинды из спектакля «Как вам это понравится».
— Тебя так вымотала поездка по городу? — спросил жену Ян.
Он сидел в глубоком кресле с чашкой кофе и просматривал свои записи. Сегодня он уже успел встретиться с массой людей: с американским министром энергетики, затем — в отеле «Хей-Адамс» — с представителями британской промышленности в Вашингтоне, после этого — с министром торговли и коммерции и его командой. Как только он вернулся в посольство, ему пришлось принять главного советника министерства обороны и двух его сотрудников. У Яна было не больше получаса, когда он мог побыть один. Сэр Мартин присутствовал на всех встречах, и Ян сделал для себя вывод, что он — очень умный и компетентный дипломат.
— Не удивительно, что у жены посла мигрень, — пожаловалась Пэтси. — Американцы уверены, что можно показать человеку все двести лет своей истории за пару часов. Знаешь ли ты, что в Вашингтоне четырнадцать музеев, в которых ни в коем случае нельзя не побывать?
— Вот тебе домашнее задание, — сказал Ян, передавая жене стопку отпечатанных на машинке листов. Это были краткие биографии тридцати гостей, приглашенных на обед. Такие обзоры делались для того, чтобы министр и его жена могли извлечь максимальную пользу даже из неформального общения.
