Луиза Бэгшоу - Фабрика грез
— Ну, возвращайся поскорее. Я очень скучаю. — Она послала ему воздушный поцелуй полными, безупречно очерченными губами.
О Боже! Голдман отвернулся и вздохнул.
Сэм Кендрик быстро пробирался по залу, одаривая своим вниманием гостей, которых пропустила Изабель. За долгие годы они довели это искусство до совершенства:
Изабель болтала с актерами и актрисами-звездами. Он обрабатывал звезд-мужчин и жен актеров. Это было не то, чего все ожидали, и потому срабатывало безупречно. Мужчины были благодарны за то, что хотя бы один вечер могли отдохнуть от дел, а многие ли способны себе такое позволить? Их жены, обычно ждавшие, что им придется просто присутствовать на приеме, молчать и улыбаться, бывали безумно польщены вниманием столь влиятельного человека — тем более такого красавчика, как Сэм Кендрик. А он еще спрашивал их мнение, будто оно на самом деле интересовало его. В общем, это был один из трюков, мудро придуманных Изабель: позаботься о женах. Они этого не забудут. И станут привлекать мужей на твою сторону при любом удобном случае.
Второй трюк — время. Нужно говорить как можно меньше, но с большим числом народу. Таким образом ты произведешь впечатление абсолютно на всех.
Сэм посмотрел на светящиеся часы «Картье». Ну что же, у него прогресс.
Потом краем глаза он заметил, что Том Голдман отделился от толпы, собравшейся вокруг Роксаны.
Кровь его ускорила бег. Ну что ж, теперь его шанс. Пробормотав извинения жене какого-то телевизионного продюсера, Сэм направился к террасе.
— Леди и джентльмены, извините меня, — громко сказал он. — Я должен завладеть этой красавицей на несколько секунд.
— Это ваша последняя клиентка? Да, Сэм? — поинтересовался один из поклонников Роксаны.
— Да, — ответил он, гордо улыбнувшись.
— Счастливчик, — сказал еще кто-то, и все засмеялись.
Гости отошли.
Роксана Феликс прислонилась к мраморной колонне и холодно разглядывала главу своего агентства.
Сэм посмотрел на нее.
В мягком свете японских фонариков Роксана Феликс с волосами, обрамленными венком из бледно-розовых роз, напоминала ему картины британских художников. Как же они назывались? Прерафаэлиты? Да. Правильно. Прерафаэлиты. Гладкая кожа, шелковые черные волосы, полный кроваво-красный рот. Глаза темные, мрачные, как грех, изящная совершенная фигура одновременно и скрытая, и открытая почти прозрачным платьем. Само искушение. Как Ева перед Адамом.
Хотя нет. Наверное, нет. Скорее, так рисовали викторианцы своих дам, казавшихся чистыми, воздушными, как призраки. Но Роксана и на них не похожа. Она, пожалуй, воплощение всего, что ему довелось увидеть на экране за все годы жизни, и всего, о чем он мог фантазировать и мечтать. Все в ней было. Секс буквально источался каждой мельчайшей порой ее безупречно гладкой кожи. Она не холодный манекен. Она женщина из плоти и крови. Она вызывала в воображении самые обжигающие сексуальные картины, какие только можно было представить. И даже то, как она сейчас стояла, с вызовом разглядывая его… Тело ее, казалось, готово к удару и в то же время грациозно и опасно. Пантера перед прыжком.
Самая красивая женщина из тех, кого ему доводилось видеть в жизни. А Сэм Кендрик знал много красавиц.
Желание ударило его словно молния, обожгло. Дикое.
Страстное. Поразительное.
— И что же теперь? — Голос у нее был низкий, чувственный, но тон совершенно стальной. — Что дальше, мистер Кендрик? Вы думаете, что можете вот так выдергивать меня?
— Нам надо поговорить, — твердо заявил Кендрик.
Он заставил себя посмотреть ей прямо в глаза. Боже!
Да, она супермодель, но это вовсе не значит, что двадцатичетырехлетняя девка может грубить ему, Сэму Кендрику, на его же собственном приеме! Ему знакомы эти нотки в ее голосе. Точно такой тон он сам выбирает, желая изничтожить кого-нибудь из подчиненных. Или осадить студийных начальников, ругающихся с его клиентами. Тон команды.
Тон человека, привыкшего к власти. О'кей. Значит, Роксана Феликс была в своем мире боссом. Но здесь другая вселенная. И здесь он Господь Бог. Ее надо проучить. Именно это он и собирался сделать. Сэм Кендрик не намерен уронить свою власть и свой авторитет перед какой-то ничтожной красоткой.
— Я разговаривала. С теми джентльменами, которых вы столь грубо прервали.
Охо-хох. Какой слог! Он достаточно наслушался всякой чепухи в этом духе от Кевина Скотта.
— Слушай, принцесса. — Он увидел, как ее глаза прищурились от удивления и гнева, и ощутил мощный выброс адреналина. Трудное дело — выдать клиенту по первое число, совсем не то, что уволить. Приходится блефовать. Он знает, как она жаждет этой роли. В этих делах Сэм Кендрик эксперт. — Ты сможешь строить из себя королеву перед этими парнями как-нибудь в другой раз.
— Черт побери! Да что ты о себе воображаешь? — грубо спросила Роксана, не веря своим ушам.
Сэм Кендрик — просто один из толпы самцов, окружающих ее. Ну и что? Неужели он думает, будто она намерена спустить ему грубость только из-за того, что у него еще сохранились остатки мужского достоинства? Никто не говорил, не смел говорить с ней так. И никогда не посмеет.
— Я возглавляю «Сэм Кендрик интернэшнл», Роксана.
И если ты хочешь, чтобы мы продолжали тебя представлять, заткнись и послушай.
Она рассмеялась. Невероятно!
— Боже мой! Неужели ты думаешь, что твое агентство — единственное в городе?
Кендрик медленно оглядел ее.
— Нет, не единственное. Но единственное, которое имеет дело со сценарием «Увидеть свет».
Повисло молчание.
— Меня уже назначили на роль, — произнесла она с триумфом.
Сэм слегка наклонился к ней, с приятной, но очень деловой улыбкой, в которой не заподозрил бы подвоха даже самый наблюдательный человек. Когда он оказался от нее так близко, что мог ощутить аромат корицы в ее дыхании, то тихо сказал:
— А я могу сделать так, что тебя снимут с роли. За десять секунд. Всего пять слов Тому Голдману.
— Ты не сделаешь этого, — сказала Роксана, продолжая смотреть на него в упор.
Даже на дюйм не отстранилась, восхищенно подумал Сэм. Очень хорошо.
Человека менее опытного она бы провела. Но Сэм слишком давно в игре, и он заметил легкую дрожь, охватившую ее, и на секунду сбившееся дыхание. Он понял, какой ужас обуял Роксану от его угрозы.
Так же тихо он сказал:
— Увидишь.
Она ничего не ответила.
— Все эти фокусы с прессой, — сказал Сэм, — мне не понравились. Но черт с ними. Когда ты узнаешь меня немного лучше, то осознаешь: силой от меня ничего не добьешься.
Она метнула на него острый взгляд, а он снисходительно и понимающе улыбнулся:
