Стефани Кляйн - Честно и непристойно
Я завидовала незамужним подругам, которые могли дергать своих мужчин за веревочку и получать от них нужную реакцию. За теплым сакэ и суши они делились деталями романов на одну ночь, и мне хотелось заесть солоноватые кусочки с тарелки их распущенной жизнью, вцепиться в них и пройти их безнравственным путем. Мне хотелось почувствовать усталость и похмелье от избыточного секса. Я тоже хотела, чтобы мой швейцар считал меня шлюшкой. Мне хотелось, чтобы мое лицо горело от мужской щетины после ночи, полной поцелуев, обжиманий и щупанья под юбкой. Мне явно недоставало непристойности, того, чего у меня никогда не было, и мне хотелось жизни, как у них, полной и сельдерея, и пирожных. Я скучала по своему будущему, которое вот-вот должно было наступить. Бойтесь осуществления собственных желаний!
Глава 8
ПЕРЕДВИГАЯ МЕБЕЛЬ
Маленькое черное платье – еще не способ решить все вопросы, не важно, каких там результатов добивалась Одри Хепберн.
Я уже несколько недель встречалась с Оливером, кубинцем из кафе, хотя на мой вкус в нем было многовато сельдерея. Впрочем, никто не идеален, и поэтому я старалась радоваться мгновениям, проведенным вместе, не слишком задумываясь над будущим. Оливер добился почти невероятного – зарезервировал столик в «Иль-где-то-там», а я за прошлые свидания с ним уже истощила потенциал своего шкафа, полного «ой-мне-нечего-надеть». Требовалось найти что-нибудь «грудепотрясающее». Если верить Гею Максу, то кроме сарказма и волос, мое лучшее достояние – это груди. Я поправила его по телефону:
– Груди не мои, если честно – лифчики с подбивкой меня спасают.
– А это не важно. Мужчины любят грудастых. И пока мы можем лицезреть декольте, нам не важно, как это все устроено. Вид ложбинки между грудями разжигает страсть. – Лифчики с подбивками, как кепки на головах лысых мужчин, – лживая реклама. Но как же не пожульничать, если это сходит с рук? Да здравствуют черные платья с вырезом и лифчики с подбивкой! На войне любые средства хороши.
– Макс, знаешь, что со мной случилось в последний раз, когда я была с глубоким декольте?
– Нет.
– А «куриные отбивные» тебе ни о чем не напоминают?
Макс захихикал, явно вспомнив о моей куриной трагедии. Я даже не про то, что я девять лет была вегетарианкой, прежде чем Гэйб уговорил меня попробовать куриное филе. Куриные отбивные, которые я теперь полюбила, есть не следует. Это накладные груди, силиконовые чашечки, которые вы всовываете в лифчик; у них даже есть подобие сосков.
Большинство мужчин не знает, что женщинам приходится склеивать груди. Не все лифчики для этого годятся, а если у вас открытая спина, без липкой ленты не обойтись. Но вернемся к отбивным. Нужны они мне? Нет, не особенно. Но из них можно извлечь огромную пользу. Они увеличивают мою грудь на целый размер – просто дивно! Я пользуюсь ими в особых случаях. Например, когда у вас свидание с новым знакомым и вы знаете, что домой он с вами не пойдет, вполне можно браться за отбивные. Некоторые платья, топы, а также особые случаи, когда хочется выглядеть грудепотрясающе, требуют отбивных.
Должна предостеречь насчет отбивных: старайтесь не опаздывать и не нестись куда-то, обливаясь потом. Опаздывая, вы потеете. Опаздывая, вы становитесь скользкой и мокрой. Именно так и получилось со мной, когда я в последний раз попыталась устроить себе потрясающие груди. Я была на вечеринке. Кто-то уронил сережку. Я наклонилась, чтобы помочь девушке, которая ее потеряла, и одна из моих отбивных выскользнула на пол. Подбираясь к сережке, я в итоге наступила ногой на свою грудь-на-один-вечер. Господи, неужели кто-то заметил? О да, заметили. И что оставалось бедной девушке? Это вам не накладной ноготь. Я спокойно подняла отбивную, отряхнула и с улыбкой водворила на место. А потом осушила бутылку вина.
– Макс, еще одной бутылки мой желудок сегодня не выдержит.
– Хорошо, тогда надень обычный лифчик и длинное ожерелье, которое спадает на грудь. Это почти так же соблазнительно, как твои туфли для стриптиза.
– У меня есть туфли для стриптиза?
– Угу, те, с прозрачными каблуками. Такие туфли носят стриптизерши.
– Правда? – Я нахмурила брови.
– О да, они возбуждают. По-настоящему заводят. – Фу.
Повесив трубку, я выставила эти туфли в коридор к мусоросборнику. Такие каблуки для Армии спасения не годятся, но может быть, ими соблазнятся соседи?
Я попросила Вермишелли сходить со мной в «Блу-мингдейл», но она внесла свои изменения в план операции «Наряды для Оливера».
– Я скажу тебе всего лишь одно слово, Кляйн: «Бергдорф».
У Вермишелли никогда не было сестры, и я всегда готова была подставить ей плечо, хоть она и включает покупки в «Бергдорф Гудман» в список своих дел на неделю. В мои списки обычно входит что-нибудь вроде молока, фотопленки и игрушки для собаки. Плюс тампоны в аптеке «Дуэйн Рид». А Вермишелли ставила себе в планы «отбор коллекций», «показ моделей» и «совершенно безумные шпильки». Я не посылала ее пинком прокатиться по гладким полам «Бергдорфа» только потому, что она сладкая, как мороженое, и разрешает мне одалживать что угодно из ее «стильного, но не превращающего тебя в стилягу» гардероба.
Мэри, здоровенная женщина с неожиданно высоким голосом, встретила нас на четвертом этаже, возле салона мехов. Ее духи, скорее, подошли бы кому-нибудь с более модным именем, чем Мэри: смесь сладости песочного теста и блеска линии «Увядание городов». Наверняка школьницей она только и делала, что сидела у мальчиков на коленях. Она взяла нас под руки, точно мы действительно были в школе, и повела к примерочной. Ее приветливость не умерила моего страха перед «Бергдорфом». Дело тут не в круговороте этажей и не в изучающих взглядах продавщиц в канареечно-желтых платьях. Дело в Ром. Ром была воплощенное внимание к моде. Она обставляла свои дома в Атертоне в Калифорнии и Муттон-тауне на Лонг-Айленде, названном журналом «Уорт» «одним из 250 богатейших городов Америки», самыми стильными и дорогими вещами; а еще она прямо-таки жила в «Бергдорфе». Она ходила туда вместо обеда: такая вот бергдорфская шик-диета. Я ужасно боялась здесь с ней встретиться.
Мать Гэйба, вечно изображавшая, что она на два размера меньше, чем на самом деле, никогда не позволяла таким мелочам мешать ей делать покупки в «Бергдорфе». Кашемировые шали, сумочки от Джудит Либер и туфли от Маноло всегда ей подходили, независимо от того, сколько пищи она впихнула в себя за обедом. «У меня всегда была очень узкая стопа». Кроме ума, у Ромины Розен не было ничего узкого, и меня всегда потрясало, как хрупкие каблучки выдерживают габариты Бульдога. Я дала ей это прозвище из-за неизменной насупленности и манеры ходить.
