Мэг Кэбот - Принцесса в розовом.
Только я точно знаю, что это НЕ страшный сон. Я знаю, что это не страшный сон, так как увидеть страшный сон можно только, если ЗАСНЕШЬ, а я этого физически не могу сделать, так как бабушка СЛИШКОМ ГРОМКО ХРАПИТ.
Так и есть. Моя бабушка храпит. Неплохая сенсация для «Поста», а? Надо позвонить им и развернуть трубку в направлении моей комнаты (бабушку можно слышать даже при ЗАКРЫТОЙ двери). Прямо так и вижу перед глазами заголовок:
ВДОВСТВУЮЩАЯ ПРИНЦЕССА:
КОРОЛЕВСКИЙ ХРАП
Просто не верю, что это все происходит на самом деле. Как будто моя жизнь и так недостаточно сложна. Так вот, теперь ко мне переехала моя психованная бабушка!
Я с трудом поверила собственным глазам, когда открыла входную дверь и увидела бабушку, а за ней нагруженного кучей пакетов шофера. Минуту я находилась в полной прострации, пока бабушке не надоело.
— Так, Амелия, ты разве не пригласишь нас войти?
И, не успела я ни слова пискнуть, она вломилась мимо меня в квартиру, жалуясь по дороге, что у нас нет лифта, и как мы воображаем себе путь с первого этажа на третий пешком для дамы ее возраста? Я, кстати, отметила про себя, что шоферу пришлось пройти вышеупомянутые три этажа с огромным грузом.
После этого она принялась расхаживать по нашей мансарде, — приходя сюда, она всегда так делает, — хватала вещи и неодобрительно осматривала их, ставила на место и брала следующую. Например, перехватала всю коллекцию маминых скелетов Цинко ди Майо, а потом перешла к кубкам мистера Джанини из Национального студенческого спортивного общества, четвертый финал.
Тем временем мама с мистером Джанини, услышав суматоху, вышли из своей комнаты и оцепенели на пороге — оба сразу — в ужасе, увидев картину, развернувшуюся у них перед глазами. Мне самой было страшновато... особенно когда Роммель выбрался из бабушкиной сумочки и начал крутиться по комнате на своих тоненьких ножках. Они у него, как у Бэмби. При этом он деликатно принюхивался, будто думал, что в любой момент все может взорваться и полететь ему в мордочку. Что наверняка и случится, когда он примется обнюхивать Толстого Луи.
— Э-ээ, Кларисса, — сказала моя мама, храбрая женщина, — не затруднит ли вас сообщить, что вы здесь делаете? И, как мне кажется, со всем вашим гардеробом?
— Не могу оставаться в этом отеле ни минуты, — сказала бабушка и поставила на место лампу мистера Джанини, сделанную из натуральной лавы, даже не взглянув на мою маму, чья беременность, по мнению бабушки, странное, даже неслыханное явление. «Надо же, в таком преклонном возрасте», — любит повторять бабушка, хотя, как мне кажется, мама выглядит значительно лучше многих звезд, которые, забеременев, снимаются в модных журналах. — Там никто больше не работает! Отель превратился в хаос! Ни единой души, не допросишься хоть что-нибудь сделать в апартаментах. Никакого сервиса. Никто не помнит, во сколько мне необходимо наполнить ванну. И вот я пришла сюда. — Она невинно моргнула. — Я пришла в лоно своей семьи. По традиции, в тяжелые времена родственники принимают к себе попавшего в беду.
Но мама совершенно не прониклась уважением к этой традиции. Бабушке ни капельки не удалось разжалобить ее.
— Кларисса, — сказала мама и сложила руки на груди (ей сейчас это довольно сложно из-за того, что размер увеличился в несколько раз. Надеюсь, когда я забеременею, мои физиологические прыщики достигнут хотя бы половины этого размера), — сейчас забастовка гостиничных работников. Никто, собственно, не собирается забрасывать «Плазу» разрывными снарядами. По-моему, вы немного перепутали…
Тут зазвонил телефон. Но, увы, это снова был не Майкл. Это был мой папа.
— Миа, — сказал он обеспокоенно, — твоя бабушка у вас?
— Да, папа, а как же, — сказала я, — хочешь с ней поговорить?
— Боже милостивый, — провыл папа, — нет. Позови, пожалуйста, твою маму.
Папа, значит, был в курсе происходящего. Я протянула трубку маме, и она взяла ее с таким страдальческим выражением лица, какое у нее всегда возникает при виде бабушки. Она только открыла рот сказать « алле », а бабушка уже говорила шоферу:
— Гастон, это все. Отнесите багаж в комнату Амелии, затем ступайте.
— Стойте, где стоите, Гастон! — воскликнула мама.
— Почему ко мне? Почему в мою комнату? — заорала я.
Бабушка язвительно посмотрела на меня.
— Потому что в тяжелые времена, юная леди, младшие члены семьи обычно жертвуют своим комфортом в пользу старших.
Я никогда раньше не слышала о такой варварской традиции.
В это время мама общалась по телефону с папой.
— Филипп, — рычала она, — что происходит?
Тем временем мистер Дж, пытался сделать хорошую мину при плохой игре. Он спросил бабушку, не угодно ли ей освежающего напитка.
— «Сайдкар», пожалуйста, — сказала бабушка, глядя не на него, а на магнитный алфавит на холодильнике, — с парой кубиков льда.
— Филипп! — повторяла мама тоном усиливающегося раздражения.
Однако это не помогало. Папа ничего не мог поделать. Он и его работники — Ларе, Ханс и Гастон — вполне уживались в новых условиях отсутствия гостиничного обслуживания. Но бабушке это было невыносимо. Она ночью позвонила и заказала ромашковый чай с печеньем, и когда поняла, что подать заказанное некому, совершенно озверела и ногой разбила желобок для писем. Очевидно, создав опасность для бедного почтальона, который приходит за письмами. Теперь он может повредить себе пальцы.
— Но Филипп, — продолжала стонать мама, — почему сюда!
Но бабушке больше некуда было идти. В других отелях города так же плохо, если не хуже. Бабушка наконец решила собрать вещи и покинуть корабль... Ее внученька живет всего в пятидесяти кварталах отсюда, так почему бы не воспользоваться бесплатным ночлегом?
Так что на данный момент она застряла здесь. Мне даже пришлось уступить ей свою кровать, потому что бабушка категорически отказалась спать на тахте. Они с Роммелем сейчас в моей комнате — моем уютном раю, в моей святыне, моей уединенной крепости, моем помещении для медитации, моем дворце. Она уже выключила мой компьютер и даже вытащила шнур из розетки, так как ее раздражает заставка с принцессой Леей. Лея, видите ли, на нее «пялится». Бедный Толстый Луи в таком ужасе, что нашипел на туалет. Надо же ему было хоть как-то выразить несогласие со сложившейся ситуацией. Теперь он укрылся в платяном шкафу в коридоре — том самом шкафу, где все это началось, среди запчастей от пылесоса и трехдолларовых зонтов, которые валяются там годами.
