Александра Торн - Драгоценный дар
Пока Пич украдкой разглядывала их, Герберт и Луиза то и дело брались за руки и улыбались друг другу. Должно быть, Луиза и есть та, другая женщина, подумала Пич. Что ж, все ясно. Луиза сейчас, конечно, куда богаче, чем она. Да, Герберт всегда умел хорошо устроиться.
— Мне, как всегда, везет, — пробормотала Пич. — Посмотри, кто там сидит.
Белла небрежно махнула зятю рукой, словно королева, приветствующая своего очередного подданного.
— Сделай вид, что рада его видеть.
Сжав зубы, Пич тоже помахала рукой.
Хотя она была уверена, что Герберт и Луиза их заметили, никто из них не помахал им в ответ. Сначала Пич решила не обращать на это внимания, но потом вспомнила, что ради близнецов она хотела развестись по-дружески — значит, надо наладить с ними отношения. Она поднялась, подошла к их столику и остановилась у стула Герберта.
— Добрый день, — произнесла она, улыбаясь ему и его спутнице любезной, как она надеялась, улыбкой.
Герберт и Луиза обменялись многозначительным взглядом. Затем Луиза положила ладонь на стол так, чтобы от внимания Пич не ускользнуло наличие обручального кольца с большим бриллиантом на безымянном пальце.
— Чему мы обязаны такой честью? — холодно осведомился Герберт.
У Пич даже руки зачесались, так хотелось врезать ему по физиономии.
— Просто хотела поздороваться. Ты хорошо выглядишь, Герберт.
Он пожал плечами:
— Рад, что тебе нравится мой новый гардероб. Хотя я лично предпочел бы старый.
Пич ослепительно улыбнулась, на этот раз без малейших усилий.
— Я всегда считала, что у тебя отличный вкус, — я имею в виду одежду, — заметила Пич, бросая быстрый взгляд на Луизу.
Герберт поднял брови и снисходительно улыбнулся. А потом сказал так, чтобы услышали за соседними столиками:
— Жаль, что не могу ответить тебе тем же. В самом деле, Пич, тебе не кажется, что это платье слишком вызывающее для женщины твоего возраста?
Пич знала, что через десять минут у нее будет с десяток достойных ответов на его слова. Но в тот момент, как обычно, в голове было пусто. Она повернулась и поспешно ретировалась к своему столику.
— Что случилось, дорогая? — спросила Белла. — Герберт сказал тебе что-нибудь неприятное?
— Конечно. С чего бы ему перестать меня унижать — только потому, что мы разводимся?
— Тебе никогда не приходило в голову, что он унижает людей потому, что сам чувствует себя неуверенно?
— Не знаю, почему он это делает, и не хочу выяснять. Я была дурой, считая, что мы можем сохранить цивилизованные отношения. — Пич выудила из бумажника двадцать долларов и положила на стол. — Теперь мне бы хотелось поехать домой.
Белла прищурилась.
— Если ты сию минуту не сядешь и не выпьешь свою «Кровавую Мери», то никогда уже не сможешь ходить с высоко поднятой головой в этом городе.
— Мне наплевать на этот город — и на живущих в нем людей.
— Мне тоже, но мне не наплевать на тебя. Если ты сейчас убежишь, то всю оставшуюся жизнь будешь убегать. Сядь.
Пич повиновалась.
Белла открыла свою сумочку и достала пачку сигарет.
— Я подумала, что тебе они понадобятся.
Пич невольно рассмеялась:
— Как ты узнала?
— Потому что я умирала от желания закурить всякий раз, когда ты приводила Герберта к нам домой на обед. Я попросила официанта принести для меня пачку сигарет. Одному Богу известно, где он их нашел.
Пич с вожделением посмотрела на пачку.
— Мне кажется, здесь не курят.
— Ты же сказала, что тебе наплевать на то, что о тебе думают, — заметила Белла, достала сигарету, а затем протянула пачку Пич.
Следующий час Пич провела, потягивая выпивку, которую не хотела пить, и ковыряясь в тарелке с едой, которую не могла есть. Она испытала такое облегчение, когда Белла попросила официанта принести счет, что чуть не расплакалась.
Но, покидая бар, она чувствовала себя победительницей. Белла была права, настояв, чтобы они остались, думала Пич, пока они ждали, когда подадут их машину. Если бы она уползла прочь как побитая собака, то не смогла бы смотреть на себя в зеркало.
— Прости меня, дорогая, — сказала Белла, когда они наконец выехали за ворота.
— Надеюсь, это не из-за того, что ты купила сигареты? Я бы без них умерла.
— Мне не следовало настаивать на обеде в этом клубе. Люди еще не забыли твоего развода и смерти Блэкджека. Через месяц они забудут о тебе и начнут обсасывать другую сплетню.
— Не вини себя. Я могла бы отказаться. — Пич пожала плечами. — Полагаю, я больше не вписываюсь в общество этих прекрасных людей.
— Я ошибалась, когда думала, что ты можешь продолжить жизнь с того места, где она прервалась, когда умер твой отец. Слишком многое изменилось.
Взглянув в последний раз на здание клуба, Пич была уверена в одном. Она больше никогда сюда не вернется.
— Больше всего изменилась я сама, — тихо произнесла она.
— Чем ты теперь займешься?
— Ты имеешь в виду теперь, когда я стала изгоем общества?
Белла не обратила внимания на ее вопрос.
— Я слышала, что художественный музей очень нуждается в лекторах.
Пич задумалась: а чего она на самом деле хочет? И приняла решение:
— Я не хочу быть лектором, не хочу заниматься ничем, что делают богатые женщины, чтобы чувствовать себя полезными.
— А что ты будешь делать?
— Пойду работать.
— Куда?
Пич рассмеялась:
— В свой собственный журнал. Сомневаюсь, чтобы меня взяли на работу в другое место.
Когда Пич на следующее утро зашла в Центр Аллена, ей показалось, что она здесь впервые. Будет ли она ходить в обеденный перерыв в забегаловку у главного входа? Покупать хот-доги и кока-колу? И всегда ли приходится так долго ждать лифта?
Но на самом деле ее тревожил только один вопрос. Что в ответ на ее заявление скажет Ари?
Собравшись с духом, она вышла из лифта на сорок четвертом этаже, пересекла небольшой вестибюль и открыла дверь в собственную маленькую империю.
Сидящая в приемной секретарша подняла голову и спросила:
— Чем я могу вам помочь?
Как зовут эту девушку? Тиффани? Да, именно так.
— Я к мистеру Раппапорту.
— Вам назначено?
— Не знала, что для меня это необходимо.
— Мистер Раппапорт очень занятой человек, мисс.
Внезапно до Пич дошло: секретарша ее не узнала.
— Это я, Тиффани. Пич Морган-Стрэнд.
Девушка ахнула и всмотрелась в нее повнимательнее.
— Я вас не узнала, — выпалила она.
— Это хорошо или плохо?
— Не говорите мистеру Раппапорту, что я пришла. Я хочу его удивить.
