Галина Врублевская - Жена, любовница, подруга...
– Только, Степа, надо соблюдать осторожность. Ты ведь понимаешь, у меня семья.
В этот момент в ее рюкзаке ожил мобильник. Она посмотрела на номер – мама!
– Да, мамочка, что-нибудь случилось?
– И ты еще спрашиваешь! Почему вас до сих пор нет? Я думала, Дмитрий сегодня всех вас машиной с утра привезет. Для Алисочки желе из красной смородины сварила. Такого она даже в своей Англии не отыщет! Куда вы запропастились?
Татьяна посмотрела на часы:
– Я одна еду, на трехчасовом поезде. Не беспокойся, мамуля, скоро буду.
– Одна? Так тем более могла бы пораньше приехать! А что ж Дмитрий и Алиса?
– Ничего не слышу! Пока.
Татьяна пробиралась от домика Степана задами улицы, затем шла краем леса, исцарапав голени осокой и ягодным кустарником. По дороге она сняла косынку, сменила огромные темные очки на обычные в тонкой оправе, и вновь стала сама собой – интеллигентной городской женщиной. Сделав немалый крюк, Татьяна слилась с очередным потоком пассажиров, идущих от станции. Мать уже высматривала свою «девочку» у калитки и, встретив, обрушилась с привычными нотациями. А входя следом за дочерью в дом, обратила внимание на свежие царапины на ее ногах и поинтересовалась их происхождением. Татьяна, редко грубившая матери, на сей раз взорвалась и попросила оставить ее в покое.
* * *Дмитрий, не подозревая об авантюрах супруги, вместе с дочерью ехал на джипе по шоссе в другую сторону. В потоке машин, мчащихся по Карельскому перешейку, преобладали дорогие иномарки. Здесь, в краю прозрачных озер, живописных холмов и золотистых сосен, строили дачи и особняки люди, стоящие по социальной лестнице выше, чем обитатели мгинских болот. Теперь и Дмитрий, приобретя участок в Кавголове, приобщился к небожителям.
Он вспомнил, как год назад Ника, в то время агент по недвижимости, показывала ему это место. Тогда и дороги-то здесь не было – от шоссе к будущему коттеджному поселку вела просека, осевшая глубокой колеей от колес груженных песком и щебенкой самосвалов. Но теперь этот отрезок пути был асфальтирован и благоустроен. Однако поступь цивилизации нанесла урон восхитительному первозданному ландшафту. Лес кругом заметно поредел, его теснили выросшие за зиму особняки – богатые застройщики торопились вложить деньги в строительство, пока инфляция не поглотила их. Над глухими заборами возвышались только верхние этажи коттеджей, и казалось, что в поселке нет ни людей, ни жизни. Однако из строительной бытовки, стоящей на обочине у шлагбаума – он перегораживал дорогу в поселок, – вышел охранник, чтобы проверить у Дмитрия документы. А из будки угрожающе зарычала сидящая на цепи собака. Удостоверившись, что едет свой, сторож поднял шлагбаум и пропустил машину.
Участок Дмитрия оставался в поселке чуть ли не единственным не имеющим строений. За прошедший год хозяин успел возвести лишь стандартный глухой забор да пригнать пару грузовиков с кирпичами и досками. Вместо крыши особняка над забором тянулись к небу вершины сосен.
Дмитрий притормозил у своих ворот, вышел из машины, и Алиса, одетая в легкие шортики и футболку, тоже выскочила наружу. Едва отец, поколдовав над ключами и замком, приоткрыл туго поддающиеся железные ворота, дочь нетерпеливо проскользнула в образовавшуюся щель и помчалась обследовать новые владения семьи. Но смотреть пока было не на что – лишь гора стройматериалов, накрытых брезентом, высилась недалеко от забора. Алиса обежала бесформенную груду и увидела позади нее симпатичный, сложенный из сосновых жердей и еловых веток шалаш. Замедлив шаг, Алиса приблизилась к зияющему чернотой входу и с опаской заглянула внутрь: на земляном полу было раскинуто ватное одеяло и на нем валялся обтрепанный рюкзак. Войти в шалаш Алиса не решилась и позвала отца:
– Папа! А кто здесь живет? Сторож?
Дмитрий приблизился. Шалаш и для него явился сюрпризом. Он осмотрел место вокруг самостроя. Кажется, незваный гость тут устроился основательно. К сосне был даже прибит голубенький умывальник с блестящим на солнце серебристым соском, а рядом стоял упаковочный ящик, используемый как стол – на нем сушились перевернутые вверх дном закопченные алюминиевые миски. Дмитрий почесал затылок. Никаких сторожей он не нанимал – поселок хорошо охранялся, так что вывезти незаметно стройматериалы было невозможно. А больше и стеречь было нечего. Рабочие тоже пока не приступили к строительству, Дмитрий даже не подыскал бригаду. Поначалу он планировал запустить процесс летом, но суета с командировкой, отъезд в Сочи не оставили времени на личные дела. Теперь он перенес решение вопроса на осень: наймет рабочих из своей же фирмы, когда будет меньше работы на корпоративных заказах.
– Да, дочка, пока я волынил со строительством, меня уже опередили. Куда только охрана смотрит?
– Ой, папка! – Алиса, уже потеряв интерес к шалашу, отбежала к смежной стороне забора, где имелась вторая, задняя калитка. – Смотри-ка, а здесь замок сбит! И за калиткой тропинка в низину спускается! Может, этот человек из шалаша ее и протоптал? Надо посмотреть, куда она ведет!
Дмитрий подошел к дочери и взглянул на вывороченную щеколду – здесь был крепкий навесной замок, но сейчас висел плохонький и дужка его была не замкнута.
– Тропинка и год назад здесь была! Прежде народ, приехавший из города на электричке, топал от станции к пляжу этим лесом, а сейчас люди обходят по гребню холма вдоль забора. А дальше, я знаю, тропинка под уклон бежит, там озеро и находится. Работяги, строившие забор, предлагали наглухо эту сторону заделать, а я решил вторую калитку прорубить. Думал, мы сами будем прямиком через лесок на пляж бегать. И вот на тебе, дождался! Жильцы появились! Вызнали, наглецы, что участок пустует. Ладно, если это бомжи – их-то я в два счета выставлю, но, если новые владельцы, дело хуже. Сейчас столько мошенников развелось, сплошь и рядом идут двойные продажи!
– Не накручивай, папа. Какие мошенники! Просто тут все лето никого не было, вот народ и воспользовался. Помню, когда я в школе еще училась, мы с ребятами выезжали за город и нередко на пустующих дачах тусовались.
– Лисенок, поверить не могу! Ведь твои друзья из порядочных семей были!
Алиса замолчала. Родители всегда радовались ее школьным успехам, а о своих похождениях она предпочитала не распространяться: о пустующих дачах случайно вырвалось.
Дмитрий вернулся к шалашу и, нагнув голову, прошел внутрь: надо проверить лежащие там вещи, а то неизвестно, какое дерьмо приволокли на его участок. Дневной свет почти не проникал сквозь густой еловый лапник, так что пришлось вытащить рюкзак наружу, чтобы все хорошенько рассмотреть. Дмитрий последовательно исследовал кармашки и главное отделение мешка, но ничего подозрительного не обнаружил: ни наркотиков, ни оружия. Прикрытые теплыми свитерами, на дне рюкзака лежало несколько банок консервов, три бутылки питьевой воды в фабричной упаковке и буханка хлеба.
