Дарья Панкратова - Городская орхидея
– Я-то хотя бы работаю, – угрюмо буркнула Кира.
Инна немедленно отозвалась:
– Ты просто завидуешь мне. Это совершенно точно. Диагноз поставлен блестящим специалистом с девяносто девяти процентной точностью.
– Но я не могу. Это исключено. Правда.
– С чего это ты не можешь?
Кира наморщила лоб:
– У нас сегодня собрание администрации. Да, назначили на позднее время, но другого выхода у нас нет. Директор филиала только подъехал с вокзала, а через четыре часа у него уже самолет до Москвы. Так что это – единственный шанс обсудить насущные вопросы всем вместе.
– Гм… – Инна на секунду задумалась, – полагаю, всем вам известно о существовании голосовой конференции через Интернет?
– Приказы начальства не обсуждаются! – в отчаянии сказала Кира.
– Что ж…
– Да. Прости, что так вышло. Вернее, что не выходит.
– Ты же знаешь, все в твоих руках.
– Конечно.
– Так что звони, если вдруг захочешь пообщаться…
Экран мобильника Киры погас.
Она расстроенно смотрела на телефон.
Ей вовсе не хотелось обижать Инну.
Но и соглашаться, да еще на культпоход в кино вместе с Максимом было выше ее сил. Да, они могли провести прекрасный вечер, наверное, этой парочке было бы интересно болтать с Кирой, перебрасываясь шутками… А потом они устроили бы фильму двухчасовой разбор полетов, демонстрируя свое остроумие.
Но это казалось Кире ненужным. А вот что действительно нужно этим двоим – полумрак вокруг мягкого дивана в вип-зоне, вино в бокалах, поцелуи во время самых пробирающих сцен (то есть не вовремя) – и у этих поцелуев не должно было быть свидетелей.
* * *Разумеется, никакого совещания Дольский не назначал.
* * *Бесполезно было делать маникюр.
Дольский менял решения по пять раз в день. Отправить компоненты в филиал, оставить компоненты. Выслать больше. Поменять все местами. Кира заклеивала вскрытые коробки беспощадным липким скотчем. Лак не выдерживал. Скотч действовал как наждак, либо намертво срастался с лаком, снимая его с ногтей кусками…
Кира начала ходить на работу в джинсах. Слава богу, лето понемногу отступало, позволяя вернуться к более плотным слоям одежды. Но чего ради ей было таскаться на склад в отутюженных брюках?
* * *Гора заданий постоянно росла.
– Кира, идите сюда, присаживайтесь. Смотрите, вот это – схема.
– Потрясающе. Мне-то это зачем?
– Это – один из главных секретов. Шучу. В общем, вместо того, чтобы собирать наши приборы за рубежом, что обходилось бы нам гораздо дороже, мы собираем их в российском филиале.
– Потрясающе, – Кира сделала честные глаза. В глазах читался вопрос: я-то здесь при чем, мне-то это зачем?
– Львиную долю денег съедала бы растаможка. А так… В Россию раздельно приходят грузы с компонентами. Отправка от нас в филиал экономит расходы. И… Опля! Приборы собираются в свободной экономической зоне, что дает нам льготы по налогообложению. Потом их везут сюда. И здесь для них должна быть готова упаковка…
Кира смотрела на схему.
Та вела себя, как беспокойный кольчатый червяк – не желала укладываться в голове, ворочалась и исчезала из сознания.
Названия компонентов сливались в одно. Кира забывала, что летит самолетом, а что едет морем. Когда Дольский взялся объяснять ей процесс производства компонентов, Кира почувствовала, что у нее сейчас лопнет голова.
– Стас, вы еще помните мое резюме?
– Смутно. А в чем дело?
– Я так похожа на инженера? Или на химика, на технолога, на работника производства?
– Вы не понимаете? – догадался Дольский. – Ничего, сейчас я объясню еще раз. Вот это – печь…
Кира застонала. Она сжала виски руками.
– Может быть, пока стоит остановиться на упаковке?
– Кира, – бас был жизнерадостным, бас поражал энтузиазмом, – вы ведь у нас менеджер проекта. Вы должны знать процессы сборки, отличать компоненты друг от друга, координировать все цепочки…
– Отличать компоненты? – возмутилась Кира. – Кажется, вы меня с кем-то путаете. На первом курсе я еле сдала высшую математику за первый семестр. Какие компоненты?! У вас в отделе полно инженеров. Вот с ними и беседуйте о компонентах. Если вы подпишете мне каждую деталь маркером, то я, так и быть, смогу изобразить для вас, что стала их различать.
– Кира…
– Что? Ну, что? Признайтесь, что вы изначально взяли не того человека на мое место. Если бы Маша Морозова предупредила меня, что будет требоваться умение разбираться в приборах и способах их сборки, я не дала бы понапрасну мучить себя тестами.
Кажется, хотя бы на этот раз Дольский сдался.
– Ладно. Поговорим про упаковку. Как я уже сказал, чтобы приборы поступали в Питере в продажу в укомплектованном виде, требуется упаковка. Будете заказывать ее в типографиях. Найдите подходящую типографию, выясните расценки, условия, сроки… Чего тебе, Яшин? Ах, ну да. Разумеется, я напутал. Конечно же, упаковка тоже нужна в филиале! Кира, позаботьтесь, чтобы к моменту сборки очередной партии приемников в филиал доставляли груз упаковки. В зависимости от типа приемников и упаковка должна быть соответствующей.
– А как я узнаю, что за тип приемников собирается в данный момент в филиале? – подняла брови Кира.
– А вы сами это и пропишете. Нужен план производства. Займитесь.
– Я? Планом производства?
– Ну да. Сделайте план производства на будущий месяц в российском филиале на основании плана производства азиатского филиала. Вышлите директору филиала! Копию – мне!
Кира теряла сознание, физически оставаясь ровно сидеть на стуле перед Дольским.
– Где я возьму исходный план производства?..
– Яшин, обеспечь доступ на сервер. Покажи все документы. Они, кстати, постоянно обновляются. Кира, вы должны всегда держать руку на пульсе!..
* * *Перед Кирой лежал конверт.
Обычный белый конверт. Такие до сих пор продаются на почте.
Кире было все равно.
За эту неделю она вымоталась так, что ей даже не хотелось умереть. Это ведь долго, сложно, и вообще…
Каждая операция требовала согласования с множеством сотрудников. Это касалось не только департамента Дольского.
На каждую отправку машины в филиал требовалась целая пачка накладных, счетов-фактур и писем, причем готовили их в другом отделе. Это делалось в порядке живой очереди. Чтобы составить для девочек из отдела заявку, нужно было собрать для нее кучу информации. Но любая отправка Дольского была срочной. Этот человек пытался жить так, как будто земля горела у него под ногами, облитая бензином. Когда другие протестовали против этого замечательного уклада жизни, Дольский возмущался, будто его ранили в самое сердце.
Каждое действие влекло за собой уйму уточнений. Кира приступала к вещам, которые казались совсем простыми. Но по ходу дела обнаруживалась масса деталей, которая традиционно все усложняла.
