Тэмми Фолкнер - Высокий, привлекательный, в татуировках (ЛП)
— Будем ждать, — говорит он.
Хайли похлопывает его по щеке, и я вижу в её глазах слёзы.
— Где Мэт? — спрашивает она.
— Мэт у врачей, — объясняет он, крепко зажмуриваясь.
— Они сделают так, стобы ему стало луце? — спрашивает малышка. Она следит своими глазками за взглядом Пола, чтобы он не ушёл от ответа. И хмурится, когда он не отвечает.
— Они изо всех сил постараются сделать так, чтобы ему стало лучше, — говорю я ей.
— Спасибо, — выдавливает Пол.
Я киваю. Большего я сказать не могу. Хайли снова протягивает ко мне руки, и я забираю её к себе. Мы читаем перевёрнутые вверх тормашками книги до тех пор, пока сквозь двери не проносится женщина. Она подбегает к Полу. Её волосы собраны в хвост, и она почти такая же высокая, как он. И ещё женщина очень привлекательна. Пусть Хайли унаследовала цвет волос и глаз от Пола, но всё остальное в ней от её матери.
Женщина прижимается к Полу, и он её крепко обнимает. Я слышу, как они перешёптываются, но не могу понять, о чём именно. Потом она подходит ко мне и поднимает Хайли к себе на руки.
— Спасибо, — произносит она.
Я смотрю в её глаза. Она добрая. Это точно. И ещё она по уши влюблена в Пола. Женщина подходит к нему, что-то шепчет ему на ухо, и он кивает. Она целует его в губы, он целует её в ответ.
— Я позвоню тебе, когда хоть что-то прояснится, — говорит Пол.
Женщина и Хайли уходят. Пол тяжело вздыхает и садится рядом со мной, упираясь локтями в колени.
— Ему не было больно? — спрашивает он.
— Вроде нет. — Его сотрясали конвульсии. Но ему не было больно. Я сомневаюсь, что он вообще что-то чувствовал.
— Это мой самый большой страх. Что когда это случится, ему будет очень больно. Это меня пугает до смерти.
— Значит, ты всё-таки думал об этом, — вырывается из меня. И мне тут же хочется взять эти слова обратно. Но уже слишком поздно.
— Думал об этом. — Пол хмыкает. — Да это единственное, о чём я думаю каждый грёбаный день. Всё время. — Его голос ломается на последнем слове. — Я его старший брат. Я должен был спасти его от всего, что могло бы причинить ему боль. Но от этого я его спасти не могу.
Я просто слушаю, потому что мне нечего сказать, чтобы утешить его.
По его щеке катится слезинка, и он её поспешно вытирает.
— Он знает, как сильно ты переживаешь, — говорю я. Хотя, возможно, мне не следовало.
— Уж лучше бы этот кретин знал, что я чувствую. Я бы умер за каждого из них. И мне бы хотелось, чтобы это был я, а не он. Я бы не задумываясь поменялся с ним местами.
— Он бы не позволил тебе.
И это правда.
Пол усмехается. Но в его смешке нет ни капли веселья.
Двери больницы открываются, и внутрь забегают Логан, Пит и Сэм. Я вскакиваю со стула и падаю в объятия Логана, потому что знаю — он меня поймает. Логан прижимает меня к себе и гладит по волосам. Подходит Пол и начинает с ним говорить. Они общаются жестами, но я могу улавливать смысл. Пол объясняет, что к чему.
Мы можем с ним увидеться? Спрашивает Логан.
Пол качает головой.
— Пока нет. Нам скажут, когда будет можно.
Если будет можно. Но никто не говорит этого вслух.
Логан обхватывает меня рукой и притягивает ближе. Он зарывается лицом в мои волосы, и я чувствую тёплое прикосновение его дыхания к моей шее. Я поднимаю голову и смотрю на него.
— Плохи дела, — говорю я.
Он закрывает глаза и прикладывает кончики пальцев к виску. Он знает.
Теперь нам остаётся лишь ждать.
Братья занимают всю мебель в приёмной, оккупируя почти всё свободное пространство. Но больше здесь никого нет, поэтому это не имеет значения. Каждый из них уступит место, если будет нужно. Пит забрал носки у Сэма, и тот надел ботинки на голые ноги. Пит пришёл босым. Я уже тогда каким-то шестым чувством поняла, что он не вернётся обуться. Он сразу пошёл искать братьев.
Когда наконец-то появляется доктор, такое ощущение, будто прошло несколько дней. Хотя, должно быть, всего несколько минут. А может, часов. Но казалось, что прошли дни.
Доктор тяжело вздыхает и начинает рассказывать. Отрывки его фраз проникают в моё сознание сквозь удары пульса в моей голове.
Химиотерапия не помогла.
Ему стало ещё хуже, чем было.
Они могут позвонить в больницу для безнадёжных пациентов.
— Вы больше ничего не можете сделать? — спрашивает Пол.
Доктор садится рядом с ними.
— Мы исчерпали все возможности. Он мог бы пройти через несколько обследований, но его шансы невелики. А то единственное, что может ему помочь, очень дорогостоящее.
Он ждёт. Комната погружается в тишину.
— Насколько дорогостоящее? — спрашивает Пол.
— Сотни тысяч долларов, — отвечает доктор. — У него ведь даже нет медицинской страховки.
Ну, вот и всё. У них нет нескольких сотен тысяч долларов, и их брат умрёт.
Я вытираю слёзы.
— Это лечение, оно может его спасти? — спрашиваю я. — Или лишь продлит неизбежное?
Доктор смотрит на меня как на самое нелепое существо, которое ему когда-либо приходилось встречать.
— Этот курс лечения весьма успешный. Хотя не существует никаких гарантий.
— Но это даст ему шанс?
— Самый лучший из всех возможных.
Я киваю. Логан прижимает меня к себе.
Я сейчас приду, показываю я ему.
Я знаю, что должна делать. Моё сердце разрывается на две половинки. Но у меня есть только один выбор.
Куда ты? Спрашивает Логан.
В туалет. Я скоро вернусь.
Ты в порядке?
Я киваю. Он наблюдает, как я ухожу, его взгляд буравит мою спину. Я чувствую его всю дорогу по коридору. Однако я не останавливаюсь у туалетов. Я продолжаю идти, пока не нахожу телефон-автомат.
Когда я поднимаю трубку, меня охватывает необычное спокойствие. Я нажимаю на кнопку вызова оператора.
— Звонок за счёт абонента в Калифорнию, пожалуйста, — говорю я. Потом на одном дыхании произношу номер телефона. Вечер субботы. Мой отец будет у себя в офисе.
Гудок.
Гудок.
Гудок.
— Офис мистера Мэдисона, — произносит жизнерадостный голос.
— Звонок за счёт вызываемого абонента от… вызывающий абонент, назовите своё имя, — говорит оператор.
— Я бы хотела поговорить с мистером Мэдисоном, — отвечаю я.
— Мы принимаем расходы. — Потом на другом конце повисает молчание. — Эмили, это ты? — спрашивает голос. В нём столько надежды! Всё время, сколько я себя помню, она служила у моего папы секретарём.
