Развод. Мне (не) нужна твоя любовь (СИ) - Белозубова Ольга
А что Ева?
«Дорогой, ты устал?
«Любимый, может, массаж?»
«Милый, давай в выходные съездим в парк с детьми?»
Обычные слова, обычная забота. Такая... привычная. Будничная. Я ведь ее даже не слушал последнее время.
Встаю, подхожу к окну. За стеклом — наш сад, который мы с Евой когда-то планировали вместе. Помню, как она светилась от счастья, когда распустился первый бутон ее роз.
Боже, какой же я кретин...
Настоящая любовь — она не в страсти и не в восторженных взглядах.
Она как раз в том, как Ева приносила мне чай, когда я работал допоздна.
В том, как гладила мои рубашки с особой тщательностью перед важными встречами.
В том, как знала все мои привычки, угадывала желания — даже до того, как я успевал о них подумать.
А я? Я предал не только ее доверие — я предал саму суть нашей семьи. Нашего дома. Всего, что мы строили вместе двадцать лет.
Лана... она просто оказалась в нужное время в нужном месте. Увидела мою слабость, мое тщеславие и сыграла на них. Но выбор всегда был за мной.
И я выбрал... выбрал разрушить собственную семью.
Каждый раз, когда я врал Еве. Каждый раз, когда отмахивался от детей. Каждый раз, когда предпочитал встречу с Ланой семейному ужину. Это были мои решения.
Мои. Чертовы. Решения.
Я сползаю по стене, закрывая лицо руками. Из груди вырывается что-то среднее между всхлипом и стоном. Вина разъедает изнутри, раскаленным ядом течет по венам. Я сам все разрушил, и теперь уже ничего не исправить.
А ведь Ева... она ведь чувствовала. Видела, как я отдаляюсь. Пыталась достучаться.
«Артур, может, нам стоит поговорить?»
«Милый, что происходит?»
«Артур, не закрывайся от меня, пожалуйста».
Знаю, она решила, будто дело в том, что дети съехали, а дом опустел. И я ее не разубеждал, лишь отмахивался — мол, ей кажется, и все нормально. А про себя обвинял ее в придирках и в том, что душит меня заботой. Господи, какой же я был слепой кретин...
Несколько раз порываюсь позвонить ей.
Беру телефон, нахожу нужный номер в списке контактов... и не могу нажать кнопку вызова. Что я ей скажу? «Прости»? После всего, что я ей наговорил; после того, как унизил ее, предал, какое я имею право просить прощения?
В памяти всплывает наш последний разговор в моем офисе.
Ее глаза, полные боли и непонимания. «За что, Артур?» — так и читалось в ее взгляде. Но даже это меня не остановило. Я, одурманенный Ланой, только огрызался в ответ и продолжал добивать ту, которая любила меня всем сердцем.
Нет, я не имею права звонить Еве. Не сейчас, когда от меня разит виски и жалостью к себе.
Встаю, иду на кухню. Открываю шкаф, достаю новую бутылку и чувствую вибрацию сотового в кармане.
Сообщение от отца. И хоть это всего лишь буквы, но они фонят безапелляционным тоном, которым написаны:
«Жду тебя завтра в офисе к девяти утра».
Глава 52. Повод
Ева
Я расставляю тарелки на столе, улыбаясь тому, как старательно Полина раскладывает салфетки: каждая идеально ровно, будто по линейке.
Даже мой вечно занятый Паша и тот помогает.
Жаль, встречаться всем вместе получается не так часто, как мне бы того хотелось, потому что и Паша, и Полина в последнее время грызут гранит науки с особым аппетитом. Готовятся к грядущей стажировке у Оливера Скотта.
— Мам, вот эти вилки справа или слева класть? — спрашивает сын, задумчиво почесывая нос.
Я чувствую, как теплеет на сердце. Девятнадцать лет парню, а такие простые вещи до сих пор порой путает, сколько я его ни учила.
— Слева.
В духовке доходит моя фирменная утка с медом и апельсинами. Пирог с курицей и грибами уже готов, на плите томится соус. Салаты тоже ждут своего часа.
Аромат наполняет всю квартиру, смешиваясь с запахом свежей выпечки — я с утра напекла любимых Полининых булочек с корицей. Знаю, она по ним скучает.
Звонок в дверь застает меня за протиранием бокалов.
— Я открою! — кричит Паша и несется в прихожую.
— Ну вот и я, — через несколько секунд раздается звонкий голос Марины. — Ев, так что за повод? Ты мне так ничего и не сказала.
Выхожу встречать подругу и подмигиваю:
— Разве нам нужен повод? Давно не собирались все вместе, вот тебе и повод.
Марина тут в первый раз.
Она проходит в квартиру, оглядывается с улыбкой.
Я знаю, что она видит: уютную атмосферу нашей со Львом квартиры, где каждая деталь дышит теплом и любовью. Мягкий свет торшера в углу гостиной, свежие цветы на журнальном столике и даже подаренные ею подушки на плюшевом огромном диване.
— Вот где бы ты ни была, у тебя всегда хорошо, — улыбается она, принюхиваясь. — И пахнет божественно!
— Устраивайся, а я пока на кухню.
Ухожу, оглядываясь на детей.
Паша с Полиной уже обступили подругу, наперебой спешат поделиться последними новостями. Марина смеется, машет руками, мол, давайте по очереди. Взглядом просит помощи, но я качаю головой со смешком и отвечаю так же, взглядом: «А вот нечего бывать в гостях так редко, теперь отдувайся!»
Сердце переполняется нежностью — как же я люблю эти семейные вечера! А скоро придет Лев...
При мысли о нем по телу разливается тепло.
Мое хорошее настроение омрачает только новость, которую мне сегодня на ушко сообщила Полина: Артур расстался с Ланой, потому что она оказалась охотницей за кошельками.
После рассказа дочери сердце екнуло. И несмотря на все, что Артур натворил и как со мной обошелся, чисто по-человечески мне его жаль.
— Поль, ты навещай папу, — вздохнув, сказала я.
— Да я ж чего, я ж не против. Только с ним пока особо не поговоришь, он… — вздыхает и дочь, — пьет.
Я поморщилась. М-да. Видимо, переваривает новость, учитывая, что собирался жениться на Лане.
Через пятнадцать минут, наконец, возвращается домой и Лев.
Теперь все в сборе, и мы рассаживаемся за столом.
Разговор течет легко и непринужденно: Марина рассказывает про свои новые поездки, дети делятся новостями по учебе.
А я то и дело ловлю на себе взгляд Льва — как будто он хочет сказать что-то важное, но не при всех.
— Ой, — спохватываюсь я, — хлеб почти закончился. Пойду нарежу еще. Лев, поможешь?
Он улыбается — конечно, понял мой нехитрый маневр — и следует за мной на кухню.
Едва за нами закрывается дверь, как его руки властно притягивают меня к себе.
Его губы — такие требовательные, такие желанные — находят мои. По телу прокатывается волна жара, а его поцелуй становится все глубже и настойчивее…
— Подожди, — шепчу, с трудом отрываясь, — нас ведь ждут.
В глазах Льва пляшут озорные искорки, и он поигрывает бровями.
— А ты разве не за этим меня сюда звала?
Еще через секунду он уже открыто улыбается и добавляет:
— Ты забыла корзинку для хлеба, так что все и так поняли, что мы сюда ушли явно не за этим.
Ой, точно. Я смеюсь, но потом становлюсь серьезной:
— Ты хотел что-то сказать или мне показалось?
— Хотел. Помнишь того вора, что залез в твой дом?
Я округляю глаза. Думала, этот вопрос уже давно закрыт.
Поиски полиции так ни к чему и не привели, и я решила, что Лев тоже оставил этот вопрос в прошлом. Могла бы и догадаться, что он пойдет до конца.
В конце концов Лев ведь выследил того мотоциклиста, что украл мою сумку.
Оказалось, это была чистая случайность — тот воришка не в первый раз практиковал такие кражи.
В той квартире, где его взяли, нашлось немало краденых вещей и техники. В общем, незадачливый парень снова отправится в тюрьму.
— Помню, — киваю.
— Так вот, этот вор, в отличие от того мотоциклиста, действовал по наводке. И ты не поверишь чьей…
Звук открывшейся двери заставляет меня и Льва обернуться.
В проеме стоит Полина с пустым стеклянным кувшином в одной руке и плетеной корзинкой для хлеба в другой.
На ее лице легкая улыбка, но в глазах читается легкое смущение: видимо, чувствует, что прервала важный разговор.
