Звезды в моих руках - Лим Юлия

Захожу в комнату, беру подушку, прижимаю к лицу и позволяю себе хорошенько просмеяться. Я не могу остановиться даже тогда, когда от смеха текут слезы и болит живот.

Мать больше не кричит и не плачет. Если ей что-то нужно, она идет на кухню и исследует холодильник. Я наконец могу расслабиться в своей комнате и попрощаться с белыми стенами. Мебель в стиле минимализма останется здесь. Мне нравится, когда ничто не захламляет комнату, а мебель визуально увеличивает ее. Но мне никогда не нравилась эта люстра с позолотой. Она совершенно не подходит к общему стилю.

Достаю из шкафа коробку и ставлю в нее аймак. Тот, кто придумал моноблоки, гений. В походный рюкзак складываю необходимую одежду. Не беру ничего лишнего. Если чего-то не хватит, куплю. Может, мы с Алей выберемся в магазин и устроим двадцатичетырехчасовой шоппинг. Улыбаюсь, представляя, как она будет выбирать мне одежду. Я уже купил для нее зубную щетку и полотенца. Все розовое, сразу бросается в глаза. Еще я заказал в интернет-магазине флуоресцентную бумагу и стремянку. Несколько дней вырезал звезды, каждая получилась по-своему кривой. Пока обклеивал потолки, чуть не упал, но оно того стоило. Теперь самодельные звезды будут светиться ночью и порадуют Алю. Надеюсь, ей понравится мой сюрприз.

Смартфон громко вибрирует на деревянной поверхности стола. Это Аля! Хватаю телефон, выравниваю дыхание и отвечаю:

– Алло?

– Папа не разрешил мне переехать к тебе, – звучит ее жалобный голос.

– …ты все-таки решилась? – Хоть она и звонит с плохими новостями, меня охватывает безудержная радость.

– Да. Я подумала, что это может быть одновременно и сюрпризом, и поздним подарком. Прости, в этой суете с экзаменами я совсем забыла про твой день рождения.

– Пф, подумаешь. Твое согласие значит для меня больше, чем поздравление.

– Ты правда на меня не злишься?

– Ни капельки. А что он тебе сказал?

– Сказал, что он за меня в ответе, пока мне нет восемнадцати. И что раннее сожительство ни к чему хорошему не приводит.

Невольно расплываюсь в улыбке. Ее недалекий папаша сам поможет мне заполучить ее. Обожаю, когда гениальные идеи приходят вовремя.

– Хочешь, я с ним поговорю? – предлагаю я.

– О, а ты сможешь? Правда его переубедишь?

– Конечно. Он ведь уже знаком со мной. Да и кто устоит перед моим обаянием?

Аля посмеивается. Мы болтаем, пока у обоих не устают уши от долгого разговора.

– Твой папа завтра будет дома?

– Да. Может, чуть задержится, но в ближайшее время командировок вроде не запланировано.

– Я приду завтра вечером и поговорю с ним.

Приодевшись, иду к дому Али. Немного волнуюсь, вдруг все пойдет не по плану? Однако стоит ее отцу открыть дверь, как я чувствую себя гораздо увереннее:

– Александр Егорович, здравствуйте. – Протягиваю ему руку и смотрю ему в глаза. – Я пришел к вам серьезно поговорить.

Он пожимает мне руку и отвечает:

– Подожди, сейчас переоденусь и выйду.

Проходит минут пять, прежде чем он оказывается в подъезде. У меня пошаливают нервы, над губой испарина. Все же я живой человек и мне свойственна нервозность.

– Что, пришел упрашивать отпустить дочь к тебе? – спрашивает Александр с насмешкой. Мне не нравится его тон. Он явно чувствует надо мной превосходство. Что ж, чтобы выиграть главный приз – Алю, – придется постараться.

– Да. – Решительно киваю.

– Начинай. У меня есть немного свободного времени.

Спускаемся на лестничный пролет к широкому окну. Александр прислоняется к подоконнику и скрещивает руки на груди. Я ведь не замуж ее зову, к чему такая серьезность?

– Ну… – Как же трудно подобрать слова, когда это необходимо! – Мы с Алей любим друг друга…

– Любовь – еще не повод съезжаться. Тем более с моей несовершеннолетней дочкой.

– Это то, чего она хочет. – Пытаюсь нащупать больную мозоль. Вспоминаю слова Али о том, что ее ударил отец. Неловко почесываю шею, поглядывая в сторону. Он должен почувствовать, что я воспитанный и что мне неловко поднимать столь щекотливые темы. – Знаете, она просила меня вам не говорить, но я скажу, потому что честность важна в наше время как никогда.

Драматично замолкаю, прислушиваясь к дыханию Александра и присматриваясь к его лицу – проступает озадаченность. Есть!

– Вы же знаете, что Аля – очень хороший человек. Она умная, добрая и ласковая… – Затыкаюсь, чтобы не сболтнуть при ее отце «сексуальная», перевожу дух и продолжаю: – Она ни за что не расскажет вам, как ей было обидно и больно, когда вы ее ударили.

Гляжу на Александра исподлобья. Теперь на его лице горькое удивление.

– Она тебе рассказала … – обреченно говорит он. Его руки опускаются на подоконник. Защитная стойка убрана. Так-то!

– Да… И я верю, что ей будет лучше немного пожить со мной. Она избавится от стресса и отдохнет. Вы же знаете, что у нее и так выдался не самый легкий период, когда она сдавала экзамены. Аля заслужила эту возможность. – Делаю паузу и смотрю Александру в глаза. Он медлит с ответом. – Клянусь, что не наврежу ей.

– В твоих словах есть смысл, – говорит он с печальной улыбкой, но все еще не торопится с разрешением.

Как же мне надоели эти условия. Стоит в чем-нибудь преуспеть, как тебя сбрасывают с пьедестала. И как мне уломать этого старика?

– Знаете пословицу «насильно мил не будешь»? – невзначай вспоминаю я. – Если удерживать ребенка дома против его воли, он сбежит и не вспомнит о вас, когда у него появится возможность.

Поднимаю голову и смотрю Александру в глаза. Его взгляд проясняется, словно я раскрыл великую истину, доступную лишь единицам.

– Я об этом не думал. Моя бедная девочка…

Едва не закатываю глаза. Какой сентиментальный старик! Завожу руки за спину, чтобы он не видел дрожащих кулаков. Что еще я должен сказать, чтобы его убедить? Пока я хаотично перебираю мысли, Александр кивает сам себе.

– Хорошо, – говорит он. Расслабляю руки и опускаю их. – Я доверю тебе мою девочку.

Пока он не передумал, выдвигаю условие:

– Только не звоните ей и не пишите. Пусть она ощутит свободу по-настоящему.

– Хочешь изолировать ее от меня?

Спину прошибает холодный пот, а по телу волной проходит дрожь. Неужели он все понял?..

– Назови причину, почему я должен тебя послушать и не беспокоить дочь.

Поджимаю губы. Этот Александр не так-то прост. В отличие от моего отца, он любит своего ребенка. Это может стать проблемой…

– Если все время дергать человека, которому нужен покой, у него разовьется невроз, – сбалтываю первое, что приходит на ум. – Не волнуйтесь. Я буду делать фотоотчеты каждый день и присылать вам. Могу снимать видео, но Аля может понять, что я делаю это не просто так.

– Значит, сделай так, чтобы она не догадалась, – жестко отвечает Александр. – Уяснил?

– Да.

Попался. Едва не потираю руки прямо перед ним. Теперь дело остается за малым.

Мы снова пожимаем руки.

– Не говорите ей, что передумали. Пусть это будет сюрпризом.

Ухожу домой, так и не увидевшись с Алей. Она ждет моего звонка и волнуется. А это мне только на руку. Очень легко нагнать переживаний на того, кто и так весь извелся. Звоню ей, гуляя во дворе, чтобы мать не подслушала.

– Ну, как прошло? – выдыхает Аля, будто только что бежала и решила остановиться.

– Хуже, чем я предполагал, – отвечаю грустным голосом. – Твой папа прямо кремень.

– Ой… И что теперь делать?

– Ты готова рискнуть?

– Что ты имеешь в виду?

– Готова сбежать из дома сегодня?

Аля выпаливает: