Свобода в подарок (СИ) - Кариди Екатерина Руслановна

По всему выходило, что надо посоветоваться с Дашей, а потом все же сходить на ту воскресную тусовку. После увиденного в интернете эта идея не вызывала у него особенного энтузиазма. Пойти-то он пойдет, но чисто в научных целях.

* * *

Даша ехала домой в маршрутке, а в голове рой мыслей мешался. Сквозь странную, ноющую боль в душе прорывались сомнения. В какой-то момент она даже чуть не повернула с полдороги назад. Но потом подумала, что время перерывное уже прошло, вероятно, Игнат на работе. Туда звонить не хотелось. Да и к разговору с ним в тот момент она не была готова. Непонятно его отношение к ней. К Глебу. Хотя, к Глебу понятно. Глеб его друг, он его защищает. Или считает, что защищает.

Как он сказал… У Даши прямо прозвенело ушах:

— Нет, — мягко, но убедительно ответил Игнат. — Не могу. Когда он сочтет нужным.

«Если сочтет»

Неприятно.

Но… Ей не давало покоя вот что.

Правда ли Глеб не хочет с ней разговаривать, или все это Игната инициатива? Если правда, что он говорит… Даша даже не знала, что и думать, сердце сжималось холодом. Будто ее отсекли от чего-то жизненно важного.

Но если это Игнат мутит воду… То уж она с ним разберется!

От этой мысли Даша даже злобно фыкнула и завертела головой. Сидевшая рядом бабулька удивленно отодвинулась от девицы, ведущей себя немного не адекватно. Но поскольку пенсионерка была интеллигентная, сочла необходимым поинтересоваться:

— Девушка, с вами все в порядке?

— А? Что, простите? — пробормотала Даша, вынырнув из своих мстительных замыслов.

— Ээээ… у вас, — пожилая женщина ткнула в нее пальцем. — Все в порядке? Вы так странно дышите.

Даша покраснела с досады. Вот только этого не хватало. Уже окружающие намекают, что она сбрендила.

— Все в порядке, спасибо. Просто… э… чихнуть захотелось.

Тут бабушка начала долго и пространно разъяснять, что чих сдерживать в себе очень вредно. Даша незаметно закатывала глаза и думала, что Игнат за все это ответит. По всей строгости!

глава 21

Дома ее встречал маленький котик. Радостно выбежал навстречу, забурчал, тут же всеми четырьмя лапками взобрался на кроссовок, Даша даже не успела обувь. Она потянулась взять пушистика на руки, стала его гладить, прижимая к груди.

Так странно, если бы не тяжесть в душе да горьковатый ком воспоминаний, кроме этого котика от той безумной недели в деревне вроде ничего и не осталось? Не осталось? В это не хотелось верить. Но факты упрямая вещь.

Нет, осталось, конечно. Обычная жизнь. У нее очень хорошая и интересная жизнь. И все в ней будет хорошо. Прямо с завтрашнего дня и надо начать жить хорошо. А это…

Это забыть. Вот только котик останется. Да, и еще с Игнатом разобраться. Но с ним разбираться перехотелось, перегорело по дороге. И вообще, усталость такая навалилась.

Побрела в свою комнату, улеглась на постель, положила Брута рядом, чтобы бурчал, успокаивал. А мысли пустые, тягостные, ползали в голове. Пусть.

Надо заснуть. Спать. Наконец, глаза закрылись.

Ей снова приснился Глеб. И снова он смотрел, ничего не говоря, а потом отвернулся и ушел. Господи… как она плакала во сне…

Проснулась уже ближе к вечеру, вся в соплях и слезах. И голова раскалывается.

Только выползла на кухню, поставить чайник, позвонил Сашка. Полным энтузиазма голосом сообщил:

— Даш, видел сегодня наших!

— Ага, — вяло ответила она. — Когда, где?

— Ну, я из рок-кафе в Универ сходил, а там наши. Почти все уже приехали. Только Восковецкого и Данилкиной пока нет.

— Угу.

— Есть предложение завтра собраться и сходить на шашлыки! Ты как? — Сашка на том конце затаил дыхание.

Даша сначала слушала его отрешенно и мрачно, а потом вдруг оживилась. На шашлыки, да в хорошей теплой компании, это же самое то!

— Я за!

— Пойдешь?

— Конечно. Чего брать с собой?

— Значит, так. Мы там с ребятами уже договорились, кто чего берет, но ты посуду одноразовую возьми. И соки.

— Ага, хорошо.

— Мы с Чаплей за тобой заедем в десять. Смотри не проспи!

— Постараюсь, вы глядите, сами-то не проспите. Ладно, давай, пока!

— Э, погоди, не отключайся, — успел вставить Саша. — Слушай, я собираюсь у Чапли его чахотку перекупить. Что скажешь?

Чаплей звали Вову Чаплинского. А его чахотка — это убитая серобуромалиновая семерка, тыщецотзатертого года, знаменитая на весь факультет. Что она думала в действительности по этому поводу, Даша не стала говорить вслух. Сказала только:

— Ну-ну. Чтобы ездить научиться… Если по дороге не развалится, тогда фиг с ним, бери.

— О! Вот и я так думаю. И надо еще по другому вопросу посоветоваться. Но это не телефонный разговор.

— И? Что там за разговор?

— Ну… — замялся Саша. — Это личное.

— Ладно, — проворчала Даша, закатывая глаза.

И отключилась.

Потом перевела взгляд на Брутечку. Котик уселся в выжидательной позе под дверью священного белого шкафа, из которого волшебным образом появлялась пища. Даше стало смешно, такой кроха, а уже понимает, что к чему в этой жизни. Насыпала ему в мисочку корм для котят, и, глядя, как он ее подчищает, подумала:

— Ну, вот она и новая жизнь. А послезавтра мама с папой приедут.

Но мысль почему-то не доставила радости. Так, серо как-то…

Вечером звонила мама. Пеняла, почему не звонит, переживала, что за столько времени сама никак не выбрала момент позвонить, но все дел невпроворот, с младенчиками-то известное дело.

Знала бы мама, что у нее самой тут дел невпроворот было. И каких дел… Даша тихонько вздохнула. Потом мама переключилась на то, что их с отцом вахта заканчивается, теперь другие дед с бабкой заступают на пост. Даша слушала, иногда вставляя реплики. Попрощались тепло, мама обещала привезти из Питера именную фарфоровую кружку, шоколад и ржаного хлебушка. И разговор прервался.

Даша поняла, что ужасно соскучилась.

За окном стемнело, зажглись фонари. Она опять стояла, глядя в темноту. На душе одиноко и пусто, и кошки скребут.

* * *

Марта далеко не всегда могла понять, что движет человеком, который столько лет был ее ближайшим другом. Она выросла у него на руках, стала взрослой, а потом и просто мудрой. А человек всегда был таким, практически не меняясь со временем. Всегда молчаливый, всегда знал все наперед. Она привыкла ему доверять во всем, даже если не понимала.

Вот и сейчас Марта своей житейской мудростью никак не могла понять, почему он стоит тут и смотрит на девушку в окне из темноты, вместо того, чтобы пойти и забрать ее к себе. Потому что он в ней отчаянно нуждался, уж она-то, Марта, прекрасно видела это. И ей казалось, что та девушка тоже нуждается в нем. Да и ей было бы веселее…

Люди вообще загадочные существа с собачьей точки зрения.

* * *

А Глеб смотрел на Дашин силуэт в окне. Так он мог хоть как-то ощущать ее, приблизиться не получалось никак.

Она сочла его отвратительным, лишь только увидев подвал. А узнай, что он вытворял с Солодухиным, что сказала бы тогда? Как ему, грязному, чудовищному, подойти, приблизиться к ней?

Как ему говорить с ней, смотреть в глаза, если сам себе противен.

Чувства рвались наружу тоской, невысказанными, жгущими душу словами, подавленной надеждой. Но не мог он прийти к ней. Не теперь.

Только смотреть издали. Оберегать, но на расстоянии. Быть рядом и… не быть.

* * *

Утром к Даше пожаловали Сашка с Вовой Чаплинским. С появлением парней в доме резко стало шумно, один Саша приносил оживление своей энергетикой, а уж вдвоем с Чаплей они фонили весельем и тестостероном как целая футбольная команда юниоров. Даша немедленно отметила про себя, что Чапля возмужал с лета, раздался в плечах, и отпустил козлиную бородку.