Для тебя я восстану из пепла (СИ) - Дибривская Екатерина Александровна

Скрипнув зубами, всё ещё муж отвечает:

– Не делай вид, что для тебя это сюрприз. Твой отец предусмотрел всё: убить я тебя не могу, смерть от естественных причин или в результате несчастного случая не канает, мол, не сберёг наследницу, значит, и фирмы не видать. По условиям завещания акции перейдут твоей матери без права передачи третьим лицам. В случае её смерти – 30% перейдут в равных долях собранию акционеров, остальное распределят между сотрудниками по бросовой цене. А я?.. Я всю молодость потратил на тебя и эту фирму!

Он со злостью сплёвывает. Я даже сочувствую ему. Самую малость. Завещание отца состоит из нескольких томов. Перед смертью он предусмотрел, казалось бы, все нюансы, но всё равно прогадал, поставив не на того зятя.

Эх, папа, папа. Сколько же ты жизней переломал в надежде на долгую и счастливую жизнь своей настоящей любимой дочки – собственной фирмы, которую начал поднимать ещё в голодные девяностые. Каждую копейку пускал в дело. Было время, мы откровенно нищенствовали, но папа вкладывался в бизнес, бесконечно верил в него.

Это потом уже случились и баснословные доходы, и огромная квартира на Патриарших, и элитный лицей, и путешествия по всему миру. Но папа так хотел перед смертью, чтобы его дело процветало и дальше, что пожертвовал во имя этого мной. А может, то была не жертва? Возможно, отец прекрасно осознавал, насколько амбициозен будущий зять, вот и оставил меня, как овцу на заклании, человеку, который столь же яростно готов бороться за эту фирму.

Я начинаю смеяться. Да чтоб эта фирма сгорела синим пламенем!.. Сколько ещё я буду страдать из-за неё?!

Но Лёша расценивает мой смех по-своему.

– Что ты ржёшь, идиотка?! Довольна, что папенька так всё провернул? Ну ничего. Сейчас вернёмся в Москву, отпразднуем счастливую случайность, по которой погибла твоя подруга, а сама ты угодила в больницу и пробыла в беспамятстве, а потом решим вопрос с законным наследником.

Мне бы крепко держать язык за зубами, но удержаться сложно. Поэтому я спрашиваю:

– А с незаконным ты решил, как поступить?

– А нет никакого незаконного, представь себе! Эта кретинка залетела незнамо от кого и решила меня папиком назначить, раз я так сильно хотел ребёночка. А как узнала о моих небольших сложностях, во всём созналась. Много нового о себе узнал. Эта дурёха всё по полочкам разложила. Дескать, это у меня проблемы с зачатием. Ну, раз две бабы и обе мимо, то точно во мне косяк. Ты тоже так думаешь?

“Господи, да мне всё равно!” – вертится на языке. Но вслух я говорю иное:

– Мы не проверяли тебя. Только меня. Как ты помнишь, априори считалось, что это я фригидная и бракованная.

– Ну теперь-то мы оба пройдём нужные обследования и ты наконец получишь своего младенца.

Кажется, я поняла. Лёша окончательно спятил! Не может же он в самом деле говорить всерьёз все эти вещи?

– Значит, ты приехал за мной… – протягиваю я, отвлекая его от идеи о совместных младенцах. Мы углубляемся в лес. Тропинка становится всё уже, пока не перерастает в одиночные следы в снегу, кого-то из спасателей, совершающих регулярные обходы.

Мне тревожно. И это связано не только с присутствием в опасной близи Лёши. Я никогда не уходила из посёлка без Глеба, знающего местность как свои пять пальцев, и теперь я не уверена, что, в случае чего, смогу найти дорогу обратно. Поэтому рассчитываю максимально отсрочить наш заход в глубину леса, куда-то в горы.

– Значит, ты приехал за мной, – повторяю я громче. – Потому что без меня не срослось? А если бы я погибла по настоящему, слетев с горы тогда? Что бы ты делал, Лёш?

– Что, что? Да придумал бы что-нибудь! На худой случай оплатил бы пластику какой-нибудь замухрышке и ты “нашлась” бы в какой-нибудь больничке, изуродованная, без памяти… Вариантов много, цыпленочек. Но получилось всё гораздо лучше!

– Да? – с притворной вежливостью интересуюсь у него. – И что же случилось?

– Ну как что? Я нашёл тебя. Живую!

Он сверяется с картой местности, корректирует направление.

– Ага, – отзываюсь я. – А как нашёл?

– Аудиторская проверка проходит на фирме. Нашли парочку счетов, на которые совершались регулярные отчисления годами. Установить, на кого оформлены счета, не удалось, зато я нашёл хакера, который мониторил расходы с этих счетов. И вот удача: недавно совершается оплата. На Алтае. Вертолётные услуги для поисково-спасательного отряда. В совпадения я верю слабо, поэтому позвонил в вертолётную фирму и разузнал что к чему. Потом связался с вашим главным под видом журналиста, мы мило поболтали о триумфальном спасении людей в снежной лавине, о прочих интересных случаях, например, о том, как нашли в горах женщину с амнезией. Я разработал целую операцию, – Лёша задорно смеётся. – Организовал выездной корпоратив в предельно сжатые сроки, выбрал базу отдыха недалеко, приплатил гиду, чтобы завёл нас в лес, так, чтобы мы и потерялись, и в то же время оказались ближе к спасательному посту. И всё ради тебя!

Тихо фыркаю себе под нос. Тоже мне, рыцарь без страха и упрёка!

Нащупываю в кармане телефон и смахиваю экран вправо, включая камеру. Надеюсь, всё получится, иначе… иначе у меня может не быть другой возможности получить его признание.

– Скажи, ты хотел меня убить там, на прогулке, или это получилось случайно? – спрашиваю я. Лёша смотрит на меня с подозрением, замедляя шаг. Я тороплюсь оправдаться: – Ты пойми, мне очень важно услышать твой ответ, раз уж мы возвращаемся домой.

– Понимаю, – кивает он. – Конечно, не собирался. Ничего такого не планировал. Знала бы ты, как я перепугался, когда ты полетела вниз…

– Я знаю, – говорю, чувствуя безразличие. Кажется, словно в прошлой жизни было. А в этой… я хочу вернуться домой, к Глебу и Бимо. Они – моя семья, а не этот полоумный недомужчина. – Ты испугался и вернулся в Москву, заметая следы. Ты сразу решил подстроить аварию, чтобы выглядело так, словно я погибла там?

– Я стоял и смотрел, как ты лежишь внизу, распластанная на земле. Я даже предположить не мог, что можно выжить после такого падения. Я ждал, что за мной придут, когда кто-то обнаружит твоё тело. Но шло время, никаких громких новостей не было, меня никто не торопился обвинять в твоём убийстве.

– И тогда ты решил, что если я погибну в аварии по дороге домой, то всё пройдёт успешно и ты получишь фирму? – Он кивает. – Кто был в машине?

– Она… Мила. Моя бывшая любовница. – тихо отвечает Лёша. – Глупость вышла в ходе ссоры. Почти как у нас с тобой, только с более тяжёлыми последствиями. Я сорвался, стоило ей сказать, что ребёнок не мой, высказать все гадости о моей мужской несостоятельности… Я не хотел, само вышло. Упала она неудачно, Лад. Вот я на ходу и придумал выход. Мне пришлось.

Меня мутит от признаний мужа. Это какой-то психоз? Или именно так люди и сходят с ума? Он чуть не убил меня, прикончил свою беременную любовницу, прикрыл оба преступления фиктивным дорожно-транспортным происшествием… Что дальше?

– Как получилось, что её приняли за меня?

– Тачка выгорела сильно, вместе с телом, соответственно, я заплатил судмедэксперту, он подтвердил состояние зубов по твоей карте из стоматологической клиники.

И смешно, и плакать хочется. Если у тебя есть деньги, то можно делать всё, что твоей душе угодно. Кто-то оплатит аренду вертолёта для спасательной операции из своих глубоко эгоистичных соображений, а кто-то подкупит всех и вся, чтобы поскорее похоронить все свои проблемы и заполучить наследство, тоже из чистого эгоизма. Недостаток вроде один, но как по-разному проявился!..

Вот и сейчас у нас битва эгоизма: Лёша готов на всё, чтобы вернуть меня домой и сохранить фирму, а на что готова я, чтобы остаться с Глебом?

Правильным решением стало бы моё лживое согласие на отъезд. В аэропорту, на вокзале или уже в Москве – в любом людном месте – я могла бы заявить на Алексея. Бороться. Отстаивать свои права. Пока я ему нужна, я в безопасности. Но как быть с Глебом, который непременно бросится на поиски, непременно бросится догонять? Что способен сотворить с ним Лёша? Могу ли я так сильно рисковать?