Кэрол Мортимер - Обман чувств
— Но почему, почему? — наконец вымолвила она.
— Неужели тебе все еще непонятно? — удивилась Дженнет. — Бедный Говард застрелился из-за того…
— Довольно, Дженнет — прервал ее Рис. — Дальше я справлюсь сам.
— Ты уверен? — Дженнет усмехнулась, бросив многозначительный взгляд на помертвевшую Диану.
— Все зависит от степени доверия, Дженнет, — хотя ты не имеешь ни малейшего понятия о таких вещах! — отрезал Рис.
Необходимо все выяснить до конца, если они с Дианой намерены вместе строить свою жизнь. Рис понимал, что Диане очень нелегко будет принять решение — об этом говорили и ее тревожные глаза, и бледное лицо, и вымученная улыбка. Он заметил, как у Дианы дрожат руки. Понимая, какой жестокий удар он нанесет ей, Рис не мог поступить иначе, ибо тянуть дальше уже нельзя.
Рис посмотрел на Дженнет, и его поразил контраст между двумя женщинами: на лице Дженнет застыла высокомерная улыбка; даже явно проигрывая, она старалась побольнее ранить Диану.
— Нам не дано понять, что нашел в тебе Говард, если, узнав, что может потерять тебя, решился на самоубийство… — нарочито спокойно начал Рис, хотя внутри у него все клокотало от возмущения. Он Глубоко засунул руки в карманы. Кажется, ему и в самом деле хотелось, отбросив все условности, хорошенько врезать этой особе.
— Он не из-за этого… не из-за этого застрелился! — выдохнула Диана, вспомнив кошмарную картину, которую застала в кабинете отца.
— Да нет, Диана, он покончил с собой именно из-за этого, — как можно мягче постарался произнести Рис. Он вспомнил, в какое бешенство пришел Говард, когда заподозрил его в любовной связи с Дженнет. Рис знал, что это всего лишь зацепка, Говарду надо было как-то объяснить, почему Дженнет решила уйти от него. — Он тогда был просто не в состоянии воспринимать правду, он не желал верить, что Дженнет покинула его, потому что не хотела быть женой неудачника. Такова истинная причина его смерти. — Рис тяжело вздохнул, заметив, что Диана побледнела еще больше. — Говард влез в одно сомнительное дело, а когда оно провалилось, он уговорил меня ссудить его деньгами, чтобы как-то выйти из положения. Хотя это и не в моих правилах, я решил помочь ему, ведь Говард был моим другом. В качестве гарантии он предложил в залог Челфорд. Мне совершенно не нужен был ваш дом, Диана, — тихо сказал он, — но твой отец был человеком чести, и, когда ему все-таки не удалось выпутаться, он заявил, что договор есть договор и Челфорд отныне принадлежит мне. Когда он сказал об этом Дженнет, та нанесла ему последний удар, заявив, что не намерена продолжать жизнь с человеком без денег и без крыши над головой. — Рис брезгливо поморщился. — Все так, Дженнет? — мрачно спросил он. — Ведь между нами никогда ничего не было!
Она не могла избежать ни его стальных глаз, ни полного боли затравленного взгляда Дианы.
— Ради Бога, Рис, теперь это уже давнее прошлое…
— Которое определяет настоящее, — возразил Рис.
— Ну, хорошо, — сдалась Дженнет, — я действительно сказала Говарду, что не могу оставаться с ним и спокойно наблюдать, как рушится мир вокруг меня. Остальное он додумал сам.
Он знал, что Рис нравился мне, разве я виновата, что именно так истолковал он мой уход?
Рис следил за тем, как воспринимала все это Диана, без сомнения, она уже поняла истинную причину смерти отца. Он увидел, что она испытывает одновременно чувство облегчения и… Рис был не вполне уверен, что правильно понял ее… Но, Боже Всемогущий, как он надеялся, что это так!
Диана отметила, что Рис намеренно оставил дверь открытой в ожидании, когда уйдет Джен-нет, но ей было не до них, она должна была до конца осознать то, что услышала в эти последние полчаса. Неужели прошло всего полчаса? Боже, как же все переменилось за это время! Когда Диана услышала тот злополучный разговор отца с Рисом, она была лишь ребенком, который обожает своего отца и понимает, что ему плохо… Как хотелось ей тогда кинуться ему на помощь. Неудивительно, что девочка люто возненавидела человека, которого считала причиной всех своих бед. Она по-детски все воспринимала и по-детски обо всем судила.
Теперь-то она понимает, что отец, подобно раненому зверю, способен был тогда наброситься на любого, кто оказался рядом. Доведенный до отчаяния финансовыми неурядицами и уходом жены, он потерял способность рассуждать здраво, и даже мысль о маленькой дочери не остановила его, не отвела от пропасти. Говард Ламбет не захотел слушать доводов Риса, который попытался объяснить, что ему не нужны ни дом, ни Дженнет! Сейчас Диана нисколько не сомневалась: в тот роковой день Рис хотел помочь ему. За последние недели она увидела настоящего Риса и поняла, что этот человек, который бывал и себялюбивым, и категоричным, и порой даже жестоким, не из тех, кому чужие страдания доставляют удовольствие. Безусловно, Рис был неспособен, причинить такое зло, и к тому же он считал отца своим другом, он ведь сказал об этом.
Диана поняла, что Дженнет, красивая, эгоистичная Дженнет, у которой не было причин лгать, ибо ложь не сулила ей никаких выгод, сказала чистую правду. А, в конце концов, из-за своей алчности и эгоизма потерпела крах…
Оставалось лишь надеяться, что, несмотря на всю эту историю, им с Рисом удастся сохранить хотя бы часть того, что между ними было. Если же нет… страшно подумать, что тогда ее ждет…
Диана взглянула на Риса, который молча, с безучастным видом стоял в противоположном конце комнаты, и глаза ее наполнились слезами.
— Теперь ты знаешь, что руководило мною, — сдавленным голосом произнесла она. — Я не собираюсь скрывать, с какой целью я решила встретиться с тобой, но хочу, чтобы ты знал: как бы там ни было, но я полюбила тебя… Я очень люблю тебя, Рис! — почти жалобно сказала она.
— Наконец-то! — с облегчением выдохнул он и, бросившись к ней через всю комнату, упал перед Дианой на колени и сжал ее в своих объятиях. — Боже, Диана, ты даже не представляешь себе, как я боялся! — воскликнул он. — Я чувствовал себя таким беспомощным! Просто самая настоящая паника! — признался он. Потом, нежно взяв ее лицо в свои ладони, он начал целовать Диану с такой страстью, что у обоих перехватило дыхание. — Я люблю тебя, очень люблю! А все остальное не имеет значения! Ни малейшего…
Диана прильнула к нему. У нее было такое чувство, словно они прошли сквозь ураган и очутились позади бушующего вала стихии, пусть еще и не на спасительной тверди, но, по крайней мере, в тихой воде.
— Я столько лет ненавидела тебя, считая, что ты принес горе нашей семье…
— И неудивительно! Ведь ты поверила в это…
Диана с досадой покачала головой, вспомнив о своих прежних замыслах.
