Джорджия Ле Карр - Раненный зверь (ЛП)
И вдруг у меня словно вспышка молнии, освещающая белым светом черное небо — Вивьен не Элла. Они такие разные, как апельсины и устрицы. Они похожи только внешне, но их темперамент и сама суть настолько разные, этим и отличаются они друг от друга. И молния приносит и другое осознание, которое я понимаю сейчас со всей четкостью — я влюблен в Эллу.
Да, я любил Вивьен, и часть меня, которая не перестает скорбеть всегда будет любить ее, но сейчас каждый день я все время думаю об Элле, не о Вивьен, и в кровать беру с собой Эллу, которую хочу и страстно желаю. Я скучаю по ней, когда ее нет рядом, мне сию же минуту хочется позвонить и сообщить ей об этом, рассказать о своих чувствах,потому что хочу разделить с ней свою жизнь.
Мать Вивьен с печалью смотрит на меня.
— Когда я потеряла свою дочь, в этот же день я потеряла и сына. Ты был лучшее, что произошло с моей Вивьен. Самая моя большая мечта была увидеть вашу свадьбу. Я сильно скучала по тебе все эти годы, Дом.
— Прости, что я не приходил раньше, Мирела. Я всегда наслаждался нашими разговорами.
Она счастливо улыбается.
— Я тоже. Ты мне как сын, Дом. Обещай, что придешь опять навестить меня.
— Приду.
— Я много размышляла о тебе. Слышала, что ты многого добился в жизни и стал успешным. Дамы в церкви о многом болтают, — она застенчиво улыбается. — Я прислушиваюсь к их сплетням.
— Мирела, — начинаю я, но останавливаюсь.
— Что ты хочешь сказать, Дом? — подсказывает она.
— Когда умирала Вивьен в море, я дал ей обещание, что никогда не влюблюсь.
— О, Дом. Это обещание сдерживало тебя от поиска счастья все эти годы?
Я соединив крепко сжимаю пальцы и ничего не смогу ответить.
Она наклоняется вперед.
— Послушай меня. Она боялась, и поэтому цеплялась за тебя. Я люблю свою дочь, но она была озорницей, заставив тебя пообещать такое. Она ушла, а ты остался здесь. И ты итак уже потратил десять лет, не трать больше времени. После смерти Вивьен я кое-что поняла, стоит ценить каждый миг с людьми, которых ты любишь, — она с горечью улыбается. — Ты не знаешь сколько тебе с ними суждено про быть.
— Я до сих пор чувствую себя виноватым. Я мог бы спасти ее, — медленно выдыхаю я. — Если бы мы не спорили и если бы я не сказал ей, что Джек уже на подходе.
Она отрицательно качает головой.
— Не стоит ни в чем себя винить, мой милый мальчик. Ты ничего не мог исправить. Бог понял, что ты старался изо всех сил. Просто пришло ее время.
— Она была слишком молода, чтобы умирать.
— Прошло около четырех месяцев после того, как Вив умерла, и мне приснился сон. Ей было одиннадцать или двенадцать лет, она тогда еще не красила свои волосы во все эти ужасные и чудовищные цвета. Она бежала по полю и смеялась. Ее губы были испачканы соком ягод. Она подбежала ко мне и сказала: «Смотри, что я нашла, мама». И я проснулась и проплакала потом нескольких часов.
Она достает платок из декольте своей блузки и вытирает глаза.
— Но проходили недели, а за ними месяцы, и мне становилось более спокойнее от этого сна. Я все раздумывала, что она хотела мне сказать, ее кожа во сне не была мертвецкого цвета, и она не лежала в атласном гробу. Она не была мертва, а была жива, но находилась в каком-то другом мире, я не могла туда попасть, но она была именно там. Больше она никогда мне не снилась, да ей и не нужно было, я поняла, что она хотела мне сказать тогда.
— Она никогда не приходила ко мне во сне, — говорю я.
— Возможно, ты как раз пострадал больше всех и тебе стоит оглянуться и осмотреться вокруг, — тихо произносит она.
— Я встретил женщину, — неожиданно ляпаю я, но как только я произнес эти слова, мне хочется их забыть. Честно говоря, я сам испытываю шок от своих слов. Какое безумство заставило меня сказать такое скорбящей матери Вив?
Она с трудом сглатывает.
— Я так рада, — хрипло произносит она.
Я злюсь на себя и пытаюсь извиниться.
— Прости, это непростительно с моей стороны так говорить, не знаю, что на меня нашло.
Она отрицательно качает головой и своими натруженными руками сжимает мне колено.
— Нет, я рада за тебя. Ты хороший человек и заслуживаешь быть счастливым.
Я накрываю ее руку свой.
— Знаешь, это как песня Питбуля? — спрашивает она.
Я слегка улыбаюсь.
— Питбуля?
— Да, такой мужчина с лысой головой.
— Ты слушаешь Питбуля?— с удивлением интересуюсь я.
— Моя внучка слушает.
— У Марко есть дочь?
— У него трое детей— два мальчика и девочка. Они — вся моя жизнь. Питбуль поет песню Give Me Everything Tonight. В ней поется: «то, что я обещаю сегодня вечером, я не смогу пообещать завтра». Так и в жизни, ты не знаешь, что тебя ждет завтра, поэтому все, что ты хочешь сделать, сделай сегодня.
Если бы не вмешательство жестокой руки судьбы, эта женщина была бы моей свекровью. Я сжимаю ей руку, чувствуя огромную любовь к этой доброй и великодушной женщине. Мы связаны с ней навсегда любовью к одному и тому же человеку и горем от ее потери.
— Если ты вспомнишь Вивьен, она всегда смеялась, всегда хотела жить полной жизнью и получать удовольствие. Не думаю, что она хотела бы быть колючей проволокой, обернутой вокруг твоего сердца.
Я киваю.
— Я знаю.
Я достаю толстую пачку денег и кладу ей на ладонь, целуя ее напудренную щеку на прощание. Она стоит в дверях и с тоской смотрит на меня. Я подхожу уже к деревянным воротам, даже открываю их. Но останавливаюсь, что-то тянет меня назад к ней. Я возвращаюсь, она вопросительно поглядывает на меня.
— Я хочу кое-что показать тебе, но мне не хотелось бы, чтобы ты расстраивалась, — говорю я.
— Хорошо, покажи, — тут же отвечает она, словно ждала этого.
Я достаю телефон из кармана и нахожу фото Эллы и передаю ей телефон.
— Это Элла, моя подруга.
Она долго молча смотрит на фото, потом поднимает на меня глаза, наполненные слезами.
— Она красивая, Дом. Ты приведешь ее как-нибудь на ужин?
Я киваю, потому что не могу сказать ни слова, я словно остолбенел.
— Бог понял, что не должен забирать ее у тебя, — говорит она, возвращая мне телефон.
Я убираю телефон в карман и ухожу, чувствуя, как мое сердце, наконец-то, стало свободным.
Где, о, смерть, твоя победа,
где, о, смерть, твое жало?
1 Коринфянам 15: 55
26.
Дом
Я разворачиваю машину и еду на кладбище, где похоронена Вивьен. Стоит солнечный день и кладбище выглядит довольно-таки неплохо с разноцветными петуниями, посаженными вокруг. Я медленно иду к покосившимся железным воротам, не зная точно, где ее могила, но помню, как мама один раз упомянула, что ее могила находится в восточной стороне, в конце кладбища, рядом с дубом.
