Татьяна Алюшина - С молитвой о тебе
Она играла так, словно сама была музыкой! И была прекрасна, как эта музыка!
Он слушал, смотрел на нее, не отрываясь, и душа поднималась куда‑то ввысь, и мурашки восторга бежали волнами по телу, и наворачивались слезы.
Сколько она играла, наверное, не знал никто, не замечая времени, так же, как она сама. Кира взяла последнюю высокую ноту, потрясающе плавным движением подняла кисть, вздохнула легко и радостно, закрыла крышку рояля, встала и чуть не споткнулась о сиденье, увидев людей в зале. И выражение ее лица сделалось вдруг таким растерянным и удивленным, что Крайнов обернулся, не сообразив сразу, что так сильно ее удивило, — и чуть не присвистнул! Народу набилось в зале до отказа — люди стояли плотными рядами у стен и в проходе, кто‑то сидел в проходе между кресел и перед первым рядом прямо на полу — и стояла звенящая, потрясенная тишина!
Кира как‑то невпопад потерянно поздоровалась… и тут рухнул такой шквал аплодисментов, что звякнули хрустальные висюльки люстры на потолке. Николай посмотрел на Киру и понял, что пора спасать любимую, настолько растерянной и недоумевающей она выглядела, и, встав с места, быстро начал пробираться к ней сквозь толпу.
Она играла, наверное, еще больше часа, но, закончив очередное произведение, решительно поднялась с места, поклонилась и сказала:
— Все!
Зал дружно, единым дыханием издал разочарованный возглас.
— Я сыграю в следующий раз, — пообещала Кира.
Ей аплодировали долго, стоя, кричали «Браво!», просили «Бис!». Крайнов пробрался к ней, подал руку, когда она спускалась по ступенькам, и, приобняв за талию, повел к выходу.
Ага, не так‑то просто! Перед ними расступались, пропуская, но продолжали аплодировать, что‑то выкрикивать, спрашивать: когда в следующий раз? Кира крутила головой в разные стороны, благодарила: «Спасибо! Спасибо!» Продвигаясь медленно, но настойчиво, они таки выбрались в коридор, где были встречены толпой тех, кто не поместился в зал и слушал за дверью. Глашка подлетела к ним, обняла и расцеловала в обе щеки Киру, сверкая восторженно глазами и восхищаясь. Генералов взял Кирину ладошку и галантно поцеловал.
Крайнов начинал нервничать! Больше всего ему хотелось уволочь ее в темный уголок и целовать без остановки! А потом бегом домой и продолжить все остальное!
Кое‑как им удалось уйти из клуба, и они поспешили скрыться от поклонников пианистки в направлении церкви.
— Кира! — никак не могла остановиться Глашка. — Это было так… С ума можно сойти! Просто волшебно! Ты гений!
— Нет! — смеялась звонко Кира. — Я очень хороший и даже где‑то выдающийся исполнитель, но главный мой дар — в преподавании музыки. Так, по крайней мере, утверждает мой учитель.
— А наплевать, что она утверждает! — заявила эмоционально Глашка. — Мы утверждаем, что ты гениальная пианистка! — И обратилась к мужикам за поддержкой: — Правда ведь?
— Правда, правда, — согласился с ней муж. — Теперь, Алтай, жди Кузьмича в гости, начнет пытать тебя с пристрастием, что за барышня такая и когда она даст следующий концерт!
— Ум‑м‑м, — обреченно протянул Крайнов.
— А кто такой Кузьмич? — поинтересовалась Кира.
— Глава нашей поселковой администрации, — пояснила Аглая, — мы зовем его Губернатор.
Церковь открывалась взору неожиданно, словно материализовавшись из ниоткуда за забором последнего участка. Совершенно умиротворяющей красоты образчик русского зодчества — небольшая, бело‑зеленая, с изумрудного оттенка куполами и позолоченными крестами. Кира поставила свечи за здравие отцу и Вадиму, за упокой маме, прочла шепотом молитву, когда к ней подошел батюшка.
Молодой, лет сорока, в рясе и кроссовках, с аккуратной бородкой. Очень, просто очень красивый мужчина!
— Здравствуйте, сестра, — произнес он насыщенным мощным баритоном.
— Здравствуйте, батюшка, — ответила Кира.
— Мне уже позвонили с десяток прихожан и рассказали, какой прекрасный концерт вы дали, — улыбался приветливо он, — сожалею, что не мог присутствовать, но надеюсь, вы еще для нас сыграете.
— Если позволят обстоятельства, — уклонилась от обещаний Кира.
— Храни тебя Господь, — перекрестил он ее и отошел.
М‑м‑да! Поселочек‑загадка! Каких только чудес у них здесь не навидаешься — клуб не клуб, а какой‑то дворец, и поп красавец, покруче любой голливудской звезды!
«Там чудеса, там леший бродит, русалка на ветвях сидит» — вот точно!
Кира вела урок и не переставая улыбалась.
От переизбытка ощущений, чувств исключительно превосходной степени, от удивлений бесконечных, чистого морозного воздуха она так переутомилась, что проспала всю обратную дорогу, и Крайнов, оставшийся у нее на ночь, прижав ее к себе в постели, приказал ей спать — просто спать!
И разбудил ночью поцелуями, и увлек за собой в любовь, а после снова приказал спать. И Кира так добросовестно исполнила приказание, что чуть не проспала работу. Крайнову пришлось даже немного понарушать правила дорожного движения, отвозя ее в колледж.
Все! Теперь они встретятся только тридцатого, когда он приедет за ней и отвезет к себе, встречать Новый год! Ждать целых пять дней! Пять!
Ну, ничего, у всех предновогодняя лихорадка, надо сдать кучу отчетов, раздать задание ученикам на каникулы, купить подарки, взять билет в Москву на пятое января, собраться заранее. И главное! Понять, что подарить Николаю на Новый год!
Никакой ерундистики типа галстуков, парфюмерии, аксессуаров — категорически нет! Вопрос: что?
Понять и приобрести это за пять дней! Представили реальность задумки?
Крайнов точно знал, что хотел бы подарить Кире, но… Это слишком серьезный подарок и слишком многозначительный, не новогодний, и в этой стадии отношений неуместный. Тогда он решил подарить ей нечто сопутствующее глобальной задумке, которую он обязательно осуществит позже!
Пять дней пролетели настолько стремительно, что Кире показались одним днем, но задачку с подарком она решила! И посему тридцатого в такой тугой узел завязалось завершение всех ста дел, что пришлось, извинившись перед Николаем, доделывать их в машине.
— Прости, — повинилась Кира, когда они, прихватив сумку с вещами, отъехали от ее дома, — мне надо поработать с партитурой!
— Это как? — заинтересовался он.
— Понимаешь, пятого вечером у меня самолет в Москву, а возвращаюсь я десятого, ну, я тебе уже говорила. Я раздала задание ученикам на каникулы, и для Миши надо сделать рабочие отметки в партитуре: какие и где акценты делать, паузы, как рука должна работать, чтобы он мог заниматься без меня. А до пятого я собираюсь отдыхать!
