Клер Кук - Летнее приключение
Мимо прошел Марио.
— Только постарайся, чтобы отец не увидел, чем ты тут занимаешься, — сказал он. — Послушай, это ведь совсем другая собака?
Я покачала головой. Большим облегчением было осознавать, что маскировка подействовала. Эстер Уильямс не сводила глаз с Марио, пока он шел по салону.
— Кстати, — сказала я ей, — это моя новая собака Канноли.
Нацепив на нос очки, Эстер Уильямс перегнулась через подлокотник, чтобы поближе увидеть мою псинку.
— Что ж, такое ощущение, что у нее вот-вот начнется приступ водобоязни, — заявила она. — Не хотелось бы, чтобы она роняла слюну на такие кудри, миссис.
— Не беспокойтесь, — сказала я ей. — Этого она никогда не сделает. — Я пригляделась к Эстер Уильямс. — С вами все в порядке?
Эстер Уильямс приложила руку к груди.
— Не нравится мне ходить куда-то в понедельник, — сообщила она. — Я где-то читала, что именно в это день у людей чаще всего случаются сердечные приступы.
— Не беспокойтесь, — повторила я. — Потому что я где-то читала, что это самый подходящий день для того, чтобы найти нового мужа.
— Да что ты говоришь! — воскликнула Эстер Уильямс. Я дала ей время оглядеться по сторонам в поисках потенциального мужа, а затем накрутила очередную бигуди.
Мимо прошел отец, прижимая к боку нечто, весьма напоминающее бутылку граппы, и просматривая на ходу пачку свежих посланий от риелтеров и застройщиков.
— Как прекрасно сознавать, что ты кому-то нужен, — заметил Марио.
— Не думай, что мне неизвестно, кто за этим стоит, — буркнул отец. Он приложил руку к шее и шевельнул пальцами таким образом, чтобы его подбородок повернулся и сторону «Лучшей маленькой парикмахерской в Марш-берри».
На отце были штаны защитного цвета и вязаный свитер, который хорошо сочетался с зеленым армейским цветом. Я выхватила бигуди из пасти Канноли, прежде чем отец успел заметить это.
— Привет, папа, — поздоровалась я. — Как дела? Всем нравится твоя блестящая голова?
— А папа римский — католик? — произнес в ответ отец. Заметив Эстер Уильямс, он прибавил шагу.
— Да никак это ты, Счастливчик Лаки Ларри Шонесси? — обрадовалась Эстер. — Подойди-ка поближе, чтобы я могла разглядеть тебя.
Зазвонил телефон.
— Твоя очередь, Белла! — крикнула через всю комнату Анджела, стоявшая у своего кресла.
Взяв Канноли на руки, я поспешила к телефону.
— Доброе утро, «Салон де Паоло», — сказала я в трубку. — То есть я хочу сказать «де Лючио».
Голос на другом конце провода проговорил что-то, похожее на «продажу собаки». Я сразу узнала этот голос.
— Что, простите?
Он повторил свои слова, только на этот раз я услышала про «пропажу собаки».
Мое сердце забилось как бешеное.
— Извините, — сказала я. — Видимо, вы неправильно набрали номер. — И положила трубку.
Телефон зазвонил снова. Я отошла. Трубку снял Марио.
— «Салон де Лючио», — проговорил он. — Что? Это смешно. У нас никогда не было с этим проблем. О'кей. О'кей.
— Папа! — обратился Марио к отцу, положив трубку. — Звонили из города. Сказали, что кто-то жалуется на нашу канализационную систему. К нам отправляют человека для проверки. А ведь тебе известно, что эти старые системы никогда не проходят инспекции.
Трудно найти в Маршберри человека, который бы никогда не слышал ни одной леденящей душу истории о местной канализационной системе. Статья «V» о строжайших государственных нормативах, касающихся канализационных систем, должна была защитить окружающую среду от испорченной канализации, но в городе было множество людей, особенно пожилых, которые были не в состоянии оплачивать бешеные налоги на собственность. Если канализация портилась или, хуже того, если кто-то, жаждущий прибрать ваш дом к рукам, анонимно сообщал санитарному инспектору по охране здоровья о ее поломке, то человека могли вынудить продать дом. Если, конечно, он был не в состоянии установить новую дорогую систему канализации.
Но если даже этот человек был в состоянии оплатить новую систему в доме, стоявшем на берегу — вроде дома моего отца или «Салона де Лючио», — его могли заставить поднять систему с земли, чтобы она не загрязняла прибрежные воды. Выходишь из дома, а между тобой и видом на гавань — покрытый травой огромный бугор с канализационной системой.
Отец сложил руки на груди.
— Это все проделки той парикмахерской, я уверен, — сказал он. — Но им придется сделать что-нибудь еще, если они хотят лишить меня бизнеса.
— Ты уверен, что она не похожа на крашеную чихуахуа? — спросила я у Марио.
— Конечно. Не похожа ни капельки, — сказал Марио.
— Канноли, — произнесла я. — Называй ее Канноли. Давайте же, попрактикуйтесь все!
— Канноли, — послушно откликнулись присутствующие. Мы все сидели, ожидая отца, который должен был выйти на пятничное собрание, передвинутое, как и весь день, на понедельник.
После звонка о «пропаже собаки» я понимала, что визит папаши Силли Сайрена — всего лишь дело времени. Так что я уже вся извелась и места себе не находила от волнения.
— Скажи, на кого она, по-твоему, похожа? — обратилась я к Вики.
Вики перестала подметать пол.
— На собаку, — сказала она. Ее наставница из «Пути к ответственности» выглянула из-за своего журнала.
— Спасибо, Вики, — сказала я. — Ох, не знаю… Мне кажется, что теперь она больше похожа на пуделя, чем на терьера, но я все еще могу разглядеть в ее внешности признаки чихуахуа. Может, выдать ее за карликового шпица?
— Или за стриженого пекинеса, — предложила одна из девушек-стилистов. Она старательно распрямляла специальной плойкой волосы своей напарнице.
Честно говоря, мне очень хотелось сделать то же самое с шерстью Канноли вместе того, чтобы состригать ее. Может, тогда мне удалось бы выдать ее за мини-афганскую борзую.
— Ну хорошо, — вздохнула я, для успокоения накрасив губы помадой. — Важно, что все мы выучили ее новую историю. Канноли доставлена нам от заводчика из Италии, и живет она у нас с тех пор, как открылся салон.
— Не означает ли это, что в переводе на человеческий возраст ей должно быть лет 238? — усмехнулся Тодд.
— Хватит подсчитывать такую ерунду! — оборвала я его. — Мы не должны упускать из виду то, что собака далеко не в безопасности у этой ужасной новобрачной. Просто помните, если это хоть немного успокоит вас… — Я посмотрела на Софию, которая не сводила с меня глаз. — Что это может спасти собаке жизнь.
Обычно отец входил из двери, ведущей в салон из крытого коридора, но тут отворилась главная дверь салона, и он, по-прежнему одетый в свою одежду защитного цвета, на цыпочках вошел в помещение. И засунул большой резиновый молот, который был у него в руках, за регистрационную стойку.
