Анна Дэвис - Такси!
Винни принялась разглядывать свои обкусанные ногти.
— Чтобы я посоветовалась кое с кем в больнице. С консультантом. Говорит, какие-то анализы надо сделать. На следующей неделе.
— Что за анализы?
— А мне откуда знать? Я что, доктор?
— Верно.
Я хотела спросить еще кое-что, но не решилась, заметив страх в глазах Винни. Что-то в ней сегодня напомнило мне Мэв незадолго до конца. Но когда Кев принес наш кофе, Винни словно отсекла мое сочувствие и тревогу, заставила себя взбодриться, даже села попрямее.
— Если бы жизнь была мороженым, — завела она свою пластинку, — то моя стала бы ванильным шариком в вафельном рожке, а твоя была бы залита сиропом, сверху чем-нибудь посыпана и украшена бумажным зонтиком.
Винни теряет форму — запас фантазий иссякает. И в последнее время все ее сентенции вертятся вокруг еды. Интересно, сама-то она понимает, что эти мудрости говорят о ее жизни ничуть не меньше, чем о моей?
— Китс!
Я истуканом, скрестив ноги по-турецки, сидела перед недостроенным замком из разноцветных деревянных кубиков. Красный кубик в одной руке, зеленый — в другой, взгляд — в никуда.
— Извини, Дотти. — Красный кубик увенчал верхушку замка.
— Нет! — закричала она. — Зеленый! Китс, надо зелененький!
Диктаторша малолетняя.
Мы с Дотти затеяли игру. Я строю высоченную башню, а Дотти сидит рядом на корточках и наблюдает. Выжидает подходящий момент.
Это было правильное решение — провести вечер с Ричардом и Дотти. Я будто вышла из транса, а подтолкнуло меня к этому утреннее высказывание Винни. Я смотрю на Дотти — ее личико светится любовью. Она доверяет мне настолько, что может заснуть, положив голову мне на колени. Она часто плачет, когда я прощаюсь с ней, но верит, когда обещаю вернуться. Пугающая любовь.
— Быстрей, Китс, надо совсем высоко! Интересно, а у меня будет такая?
— Вот, дорогая. — В комнату неторопливо вошел Ричард и протянул мне бокал красного вина. На нем был фартук в горошек, с оборочками — реликвия супружеской жизни, не иначе. Он готовил бефстроганов на ужин, и щеки разрумянились от жара. — Через пару минут за стол.
— Отлично. — Я поменяла красный кубик на зеленый, наблюдая, как Ричард ставит компакт-диск.
«Моорчиба». Это все время крутили в том спортзале, где я встретила Джоэла.
Ричард снова ушел на кухню, а я взялась за желтый кубик — подразнила им Дотти, помахала в воздухе, прежде чем поставить на раскачивающуюся башню. И тут Дотти — бац! — нанесла удар.
Дети пугают. Только полюбуйтесь, как она бесится на останках моей башни. Дрожь пробирает.
— Сделай мне лодочку, — приказывает Дотти.
— Лодочку?
— Да. Мама делала. Сделай лодочку.
— Ох-х… Мама?
— Ужин готов, — кричит Ричард из кухни.
Я не заговаривала с ним об этом до тех пор, пока мы не покончили с любовью. Мы лежали в просторной постели, которую Ричард раньше делил с женой. Он дремал, а я смотрела в потолок и думала, не одеться ли и не слинять ли на работу. Во всяком случае, это был один из вопросов, которые упорно лезли в голову. Ричард лежал с левой стороны — как обычно, — а я с правой.
— Твоя жена спит на этом краю?
— Почему ты спрашиваешь? — Голос сонный, но в нем слышны настороженные нотки.
— Хочу знать. На этом?
Послышался щелчок, вспыхнул ночник. Ричард приподнялся на локте.
— Китти…
— Она была здесь, верно? Джемайма вернулась.
Ричард потер лоб и вздохнул.
— Когда она была здесь, Ричард?
— Пару дней назад. Слушай, Китти, ты не против, если я выпью стакан воды? Тебе налить?
— Нет, спасибо.
Я следила, как Ричард вылезает из кровати и надевает махровый халат. Он поплелся на кухню; я услышала, как льется вода из крана. Интересно, они переспали?..
— Между вами что-нибудь было? — спросила я, когда Ричард вернулся со стаканом.
— Нет. — Он присел на краешек кровати и взял меня за руку. — Нет, конечно нет. С чего ты такое взяла?
— Не знаю.
Джемайма — ведьма. Она ушла, когда Дотти не было и года. Сбежала. В Париже ее ждал некий Жерар. Кем надо быть, чтобы такое сделать?
— Китти, я люблю тебя. Я не хочу, чтобы Джемайма возвращалась ко мне. Да она и сама не рвется.
Ричард чего-то не договаривал.
— Но и обратно в Париж она тоже не рвется, верно?
— Нет. Она бросила Жерара. — Ричард отпил глоток воды. — Пока снимает квартиру в Хайгете.
Не нравится мне это «пока», ну да хрен с ним. Не становиться же параноиком. Я должна радоваться за Дотти… Но внезапно я остро ощутила, что спальня эта — ее, а не моя. Оранжевые стены, турецкий ковер, изголовье цвета лайма — все это наверняка выбирала она. И эта кровать тоже ее.
— Думаешь, она здесь надолго зависнет? Может, погадаем, когда она снова бросит Дотти?
Ричард выпустил мою руку, чтобы снять халат, и забрался обратно в постель.
— Если честно, я не знаю, — сказал он. — А ты не собираешься зависнуть здесь надолго, а, Китти?
— Ясное дело, собираюсь. — Я перегнулась через него, чтобы погасить свет. В темноте лучше — не видно Джемаймовой спальни. Я прижалась к Ричарду. — А можно заново обставить эту комнату?
1.00 ночи.
Одевалась я в темноте, чтобы не потревожить Ричарда. То ли переживания из-за Джемаймы подействовали, то ли кофе, то ли просто не привыкла спать в такое время, но глаз я так и не сомкнула. Значит, можно порулить, а Ричарду оставлю записку. Он поймет. Под его посапывание я бесшумно вышла из спальни. Дверь в комнату Дотти была приотворена — ей так нравится; проходя мимо, заглянула к ней — посмотреть, как она спит. Как всегда, Дотти лежала на животе, повернув голову налево, и крепко прижимала к себе игрушечного Кермита.
11.40 утра, среда.
Проснулась совершенно сбитая с толку, в полной уверенности, что лежу в постели Моргуна. А оказывается, я дома, в Бэлхеме. Но образ Моргуна четко стоял перед глазами — неужели приснился? Лавируя голышом среди своего кавардака, я наткнулась на собственное отражение в зеркале и схлопотала шок. Конечно, это самый «полнящий» период цикла — но такого отвратного брюха в природе существовать не должно! Это он виноват, со своими модными ресторанами, бесконечными винами и завтраками в постели! Спорт. Спорт и воздержание. Пора взять себя в руки.
Три часа выматывающей тренировки, и вот я, бодрая и свежая, держу путь к Джоэлу. Небо нависало над головой, серое и густое. Дождь, зарядивший еще вчера, не ослабевал, и моя машина дала течь. Кебы устроены не так, как нормальные автомобили, — они собраны из нескольких частей, которые то и дело норовят разъединиться. Винни раскатывает на одной из новых моделей с большими фарами. Может, и мне загнать своего старичка, пока совсем не вышел из строя? Вода скопилась за приборной доской и теперь капала мне на ноги. Хотя, по идее, закрепили доску совсем недавно. Халтурщики. Но я люблю эту груду металлолома — ведь она принадлежала Мэв. Если машины не будет, от Мэв не останется совсем ничего.
