Лина Тейлор - Секретная формула
Тони отошел от окна и остановился у ее кровати. Засунув руки в карманы джинсов и покачиваясь взад-вперед на каблуках, он с минуту пристально смотрел на нее. Потом заговорил:
– Может, ты расскажешь мне о той ночи? Когда тебя ранили?
Линда перевернулась на спину и откинула ладонями пряди волос с лица.
– Тони, я очень устала. Мне нужно заснуть. Я не могу сейчас рассказывать об этом. Даже если есть какие-то несовпадающие детали, сейчас я о них просто не вспомню.
Он остался стоять на месте, по-прежнему не сводя с нее глаз.
– Я не прошу тебя вдаваться в детали и находить несовпадения. Я хочу знать, что случилось с тобой. Ведь это мучает тебя, Линда. Преследует по ночам, во сне. Прошло три с половиной месяца, а тебе до сих пор снятся кошмары. Это ужасно, Линда.
– Со мной все в порядке, – пробормотала она, прекрасно понимая, как неубедительна ее ложь.
– Твой друг, Генри… Насколько серьезна его травма? Есть надежда, что он сможет ходить?
– Я не знаю. Он очень скрытный, а сама я не спрашивала. Но его карьера как агента закончена, и я не представляю, как он переживет это. Я рада, что он остался жив, но он был предан профессии еще больше, чем я, и думаю, что потерять эту работу для него трагедия…
– Когда ты позвонила ему вчера, он был с другой женщиной?
Линда кивнула.
– И ты спокойно к этому относишься?
– У нас с ним не было отношений такого рода.
– Но это не значит, что ты никогда не хотела таких отношений с ним, правда?
Линда вздохнула, удивляясь, почему они разговаривают на эту тему, почему ему не все равно. Впрочем, здесь нечего скрывать.
– Некоторое время я действительно думала, что между мной и Генри возможны более близкие отношения. Мы с ним во многом похожи. Может быть, слишком похожи. Но дальше дружбы дело не пошло. Я доверяю ему. Я восхищаюсь им. Я считаю его отличным парнем. Но это все.
– Понятно.
– Давай спать, Тони. Нам надо хоть немного выспаться. Неизвестно, что будет дальше.
– Ты настолько доверяешь мне? Ты уверена, что я буду здесь, когда ты проснешься?
– Я слишком устала, – сказала Линда, но тут же поняла, что такого примитивного объяснения недостаточно. Отношения между ними изменились. – Мы должны вместе разобраться в этом деле, правда? Ты и я. Мы должны добраться до конца. Неважно до какого.
– Ты это серьезно?
– Я хочу узнать правду, Тони. – Она вздохнула, вспомнив о Томе, о Генри и о том, как вся ее жизнь пошла вкривь и вкось из-за одной ужасной ночи. – Я не просто хочу этого. Я вынуждена, я обязана это сделать.
– Я тоже, – сказал он. – Что они сделают с тобой за то, что ты не арестовала меня вчера?
Линда улыбнулась.
– Ты обо мне беспокоишься?
– А что, в это трудно поверить?
– За неподчинение приказу со мной могут сделать все, что угодно. Уволить. Отдать под суд. Но это будет зависеть от того, чем закончится вся эта история. От того, виновен ли мой босс. И действительно ли невиновен ты.
– Я невиновен, – сказал Тони и добавил: – Извини за то, что усыпил тебя этим транквилизатором.
Линда рассмеялась. Она просто не смогла удержаться от смеха.
– Что здесь смешного?
– Может, ты еще извинишься за то, что приковал меня наручниками к кровати?
– Если ты этого хочешь, я готов, – совершенно серьезно ответил он.
– Я сама не знаю, чего я хочу от тебя, Тони, – с неожиданной откровенностью призналась она.
Он молча кивнул в ответ. А в душе Линды слабый голосок шептал: ты знаешь, чего ты хочешь. Ты хочешь поверить ему. Ты хочешь взять все, что он готов тебе дать. И отдать то, что он захочет получить в ответ.
Линда усилием воли заставила замолчать этот коварный внутренний голос. Всю жизнь она боролась с собой, с этой простой человеческой потребностью в доверии, дружбе, любви. С самого детства. Она была лишена тех близких отношений в семье, которые у других детей складываются естественным образом. Отец по большей части не замечал ее либо просто терпел ее присутствие. Он так и не смирился с тем, что природа дала ему дочь, а не сына. Мать умерла так рано, что Линда почти не помнила ее. В жизни Линды никогда не было мужчины, который был бы ей достаточно близок – физически, эмоционально. Она убедила себя в том, что прекрасно обойдется без этого. Что она не относится к тому типу женщин, которые постоянно должны изливать кому-то душу.
А теперь вдруг все изменилось. Теперь ей стал нужен этот полусумасшедший гений, которого ищут ФБР, ЦРУ и полиция, не говоря уже о террористических группировках.
Но сейчас это единственный человек на свете, которому ей хочется рассказать все. Рассказать о событиях той ночи, о своем участии, о своих ошибках и о своих сожалениях. Вопреки логике, вопреки осторожности и доводам разума, Тони стал близок ей, как никто другой.
– Черт, – пробормотала она, – ну зачем ты это сделал?
– Что сделал? – переспросил он.
– Убежал, начал скрываться. Ведь это опасно, Тони. Ты понимаешь, насколько это опасно?
– Да. Я знаю множество людей, которые готовы убить меня за то, чем я владею.
– Ну так почему же ты никому не рассказал об этом? Не попытался объяснить?
– Кому? Тот человек, которому я рассказал о попытках выкрасть из лаборатории мои бумаги, теперь обвиняет меня в убийстве. Это чертово ФБР тоже убеждено, что я преступник. Если бы я попытался вступить в контакт с кем-то из них, меня тут же арестовали бы. Это в лучшем случае. Поэтому я предпочел скрыться. А что бы ты стала делать на моем месте?
– Я не знаю, но ведь ты не можешь вечно находиться в бегах.
– Я это понимаю.
– У тебя должен быть какой-нибудь план.
– Он у меня есть.
– Может, ты мне о нем расскажешь?
– А если расскажу, ты мне поверишь?
– Не знаю, – откровенно сказала Линда. – Но если тебя с твоей формулой отыщет кто-то другой, не имеющий отношения к правительству, например группа террористов, ты понимаешь, что они убьют тебя, как только получат все, что им нужно, – формулу, технологию?
– Я это понимаю.
– Тогда какую цель ты преследуешь, скрываясь от правительства? Уж лучше сидеть в тюрьме, чем быть убитым.
– Видишь ли, в чем дело, Линда… Я изобрел нечто, что может убивать людей. А теперь кто-то хочет завладеть этим оружием и использовать его против невинных людей. Представляешь, какой переполох начнется, если взорвется парочка самолетов? Люди станут бояться летать. – Он тяжело вздохнул. – Я никогда не имел намерения изобретать оружие. Наоборот, я работал над системой обнаружения взрывчатки. Эта чертова формула была открыта случайно. Лучше бы я никому не говорил об этом. Лучше бы я уничтожил это вещество сразу, как только понял, какими свойствами оно обладает, – с чувством сказал он. – Но было слишком поздно. Начальство узнало. Все начали сходить с ума. Мою работу тут же засекретили. Военные ходили вокруг да около и вожделенно облизывались, а я не хотел передавать им формулу и под разными предлогами затягивал работу. Это явилось одной из причин, по которым они перестали доверять мне.
