Шон Мориарти - Удар жнеца (ЛП)
До Эйвери я был не лучшим из людей. Я был типичным плохим парнем. Я заполнял пробелы одиночества в моей жизни большим количеством женщин и секса. Большинство женщин, с которыми я был, оставались ненадолго, а затем уходили, как только узнавали, что я не бесплатное приложение и что тренировки для меня на первом месте. Черт возьми, думаю, я даже говорил большинству из них, что тренировка всегда будет на первом месте.
Сейчас дом пуст, большинства парней, которые всегда заходят сюда, чтобы потусоваться, сейчас нет. У меня просто нет настроения для вечеринок. Я начал думать, что мне нравится идея остепениться с Эйвери. Мне нравились вечерние фильмы в обнимку на диване, пока Себастьян дремал у нас на коленях. Черт, я даже был готов расстаться с признаками жизни холостяка в гостиной и помочь Эйвери отделать дом, в котором она будет жить.
Дни наполнены тренировками, а ночи — либо работой по дому, либо надоеданием отцу. Я занялся перекраской дома, это то, что я всегда откладывал, и для чего никогда бы не нашел времени. Ну, а теперь нашел время, черт возьми. У меня есть время покрасить стены. Время подумать. Время свести себя с ума, черт возьми. Это дерьмо меня убивает. Я скучаю по Эйвери, черт побери.
Ее волосы повсюду.
Глава 21
Эйвери
Я хочу, чтобы Чейз перестал писать мне сообщения и спрашивать, в порядке ли я. Каждый раз, когда он спрашивает, мне дико хочется попросить его вернуться. Жутко хочется сказать ему, что я идиотка и что не заслуживаю его, но безумно хочу его. Мне жаль, очень жаль, что я была неблагодарной сукой. Но я не говорю ему этого, потому что с моей стороны это было бы эгоистично.
Особенно с тех пор, как предполагавшиеся всего две недели работы на Итана каким-то образом превратились в шесть.
Я не могу найти другую работу. Только Господь Бог знает, как я пыталась. Я подавала документы по всему городу, везде и всюду, где только можно, но никто мне не звонит. Итан, должно быть, каким-то образом за этим стоит. Должно быть, он делает что-то, чтобы помешать мне, но у меня нет доказательств, ничего, кроме предчувствия. Это просто не имеет смысла. Я подала заявление везде, на любую работу. Я совершенно без проблем могу чистить туалеты или выгуливать собак. Что бы Итан ни сделал, он уверен, что я никуда от него не денусь. Это отстой.
Работать на Итана само по себе не ужасно, просто кажется странным. Мне редко приходится делать что-нибудь, связанное с бизнесом. В основном я выполняю его мелкие поручения, такие, как прием сообщений по телефону, который он мне дал, и приготовление кофе, также я должна забирать и отдавать вещи в химчистку. Хотя преимущественно Итан требует, чтобы я проводила свое время с ним, ассистируя ему в спортзале и наблюдая за ним.
Я чувствую себя предателем, делая это, хотя мы были друзьями, пока я не услышала о Чейзе. Когда я смотрю, как Итан тренируется для своего матча-реванша против Чейза, есть в этом что-то, что съедает мою душу. Как будто я в буквальном смысле продаюсь. Поэтому каждый раз, когда Итан просит меня пойти с ним в спортзал, я стараюсь найти способ избежать этого.
Сегодня он не купился на мою отговорку типа у меня болит голова. Ему нужно, чтобы я принесла ему его любимый голубой худи (прим. Ху́ди (англ. hoodie, от hood — капюшон) — разновидность свитера из мягкого хлопчатобумажного трикотажа с капюшоном. По русской классификации худи связывают с толстовкой), который он оставил в своем офисе, затем ему нужно, чтобы я отвезла его домой, когда закончился его вечер. Так что, пока я не найду себе что-нибудь другое, чтобы иметь возможность оплачивать квартиру, мне придется делать, что он просит. Я еду на машине компании, которую он дал мне на время работы у него, забираю его худи, который он оставил прямо рядом с отвратительными трусами какой-то цыпочки на полу, и везу его в спортзал.
— Эйвери, — приветствует меня Итан улыбкой, когда я вхожу в спортзал. — Взгляни!
Он делает свой коронный трюк — отжимание на одной руке, и я изо всех сил пытаюсь улыбнуться и сделать вид, что впечатлена. На самом деле, это не так.
— Здорово, — говорю я и привычно иду к своей скамейке. Я машу ему его толстовкой и сажусь.
— Я дошел до пятнадцати, — улыбается Итан, вскакивая на ноги. Он хватает полотенце, вытирает пот с лица и подходит ко мне. — Спасибо, что забрала мой худи, ты лучшая.
Я протягиваю руку, беру его бутылку воды и подаю ее ему. У нас это вошло уже в привычку.
— Без проблем, — вру я и в который раз проверяю телефон. — Как долго ты планируешь оставаться сегодня вечером?
— У тебя на сегодня планы? — спрашивает Итан, не ответив мне.
Я киваю, бросая на него взгляд.
— Да, мне надо учиться, — мне всегда нужно учиться.
— Учись, пока я заканчиваю. Потом мы можем перекусить чего-нибудь.
Я стою гримасу, и он смеется. Ненавижу учиться здесь. Здесь воняет, шумно и отвлекает. И неважно, как сильно я стараюсь, мне просто неудобно. Итан предположительно должен тренироваться, но такое чувство, что он все время следит за мной, особенно когда я пытаюсь сосредоточиться на какой-нибудь книге в ноутбуке. А когда я вставляю наушники, чтобы заглушить шум, клянусь, он разговаривает обо мне со своими друзьями, которые крутятся поблизости, как фанаты.
Итан кладет свою руку мне на плечо и немного сжимает его. Я закусываю губу, чтобы удержаться и не шлепнуть его по рукам.
— Знаешь, я мог бы закончить пораньше ради тебя.
— Оу? — спрашиваю я, вероятно, слишком нетерпеливо.
— Да, — говорит Итан, и его губы медленно растягиваются в улыбке. — Ты можешь готовиться к занятиям у меня. Мы можем взять еду на вынос и поиграть в «Охотников на бешеных зомби». Здорово звучит?
Я хмурюсь на него и качаю головой. Прежде, чем я успеваю хотя бы сказать ему, что не хочу тусоваться с ним, он расстраивается. Его лицо краснеет, а брови сводятся вместе.
— Почему нет? Мы больше не тусим вместе.
Я вздыхаю:
— Я устала от работы и учебы.
— Я слишком сильно тебя загружаю? — спрашивает он, его рука сжимает мое плечо. — Тебе нужны дополнительные выходные?
— Нет, — я хмурюсь. Черт, терпеть не могу, когда он так делает. Он каким-то образом все переворачивает так, что я чувствую себя идиоткой. — Это всего лишь учеба. Учеба трудна и утомительна.
Лицо Итана смягчается.
— Может быть, тебе следует немного отдохнуть от учебы.
— Я не могу.
— Почему нет? Я даже не знаю, почему ты волнуешься из-за учебы. Ты зря тратишь деньги и время.
— Я зря трачу деньги и время? — повторяю я в недоумении.
