Джудит Гулд - Вспышка. Книга вторая
Тим вернул самокрутку Мэри.
– Ладно, нам пора приниматься за работу, – сказал он и, повернувшись к Дэлии. добавил: – Жером нас гоняет, как рабов, хочет, чтобы все было готово к концу недели.
Дэлия удивленно посмотрела на Жерома.
– Так скоро?
– А почему нет? – спросил он. – У нас есть сценарий, у нас есть оборудование, а теперь еще и актриса. Остальные члены технической команды и актеры, исполняющие вспомогательные роли, будут приходить по мере надобности. – Он оглянулся по сторонам. – А где Клео?
– Она работала над зарисовками костюмов минуту назад, – сказал Ян. – Может, заскочила в туалет.
– Клео! – позвал Жером.
– Иду, Белый Господин, – весело отозвался приглушенный голос.
Вдали послышался шум спускаемой воды, и через минуту из туалета показалась молодая стройная негритянка с мальчишеским лицом и блестящими, умными, с озорным блеском глазами. У нее были фигура и походка манекенщицы, прическа в виде бесчисленных косичек и живое лицо. Она была одета в мешковатые армейские брюки и облегающую футболку с камуфляжным рисунком. И все же, несмотря на военную форму с мужского плеча, в ней было нечто очень женственное, а безупречной формы грудь с вызывающе выпирающими сосками не оставляла сомнений в том, что футболки хороши не только для мужчин.
– В чем дело? – спросила она. – Неужели девушка не может отойти на минутку, чтобы… – Она вдруг резко замолчала. Затем медленно наклонилась вперед, ее глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. – Дэлия? – недоверчиво прошептала Клео. – Белая Женщина, это в самом деле ты?
Дэлия наклонилась к негритянке и в свою очередь изумленно заморгала глазами. В ее голосе звучало не меньшее удивление:
– Мисс Клеопатра, милочка? Это ты?
Клео расплылась в широкой белозубой улыбке.
– Провалиться мне на этом месте!
Радостно засмеявшись, девушки бросились друг к другу в объятия. Какое-то время спустя они все еще стояли, не разжимая рук.
– Господи Боже мой, сколько лет прошло! – воскликнула Клео, плача и смеясь одновременно.
– Семь лет, если быть точной.
– Неправда. Шесть лет, десять месяцев и, дай подумать… двадцать четыре дня. – Они снова обнялись. – Господи! После того как мы расстались, я уж и не чаяла, что снова тебя увижу. Что ты здесь делаешь?
– А ты не слышала? Буду играть главную роль в фильме Жерома.
Заслышав свое имя, Жером шумно откашлялся, и девушки посмотрели на него. Только теперь они заметили озадаченные взгляды, которые бросали на них остальные.
– Насколько я понял, вы знакомы? – наконец произнес Жером.
– Ну конечно, – со счастливым выражением на лице кивнула Клео. – На втором курсе я ездила в Израиль по линии студенческого обмена. А потом мы вроде бы потеряли друг друга из виду. – Она повернулась к Дэлии: – Ну, больше-то мы этого не допустим, правда?
Дэлия покачала головой. Глаза ее сияли.
– Хотелось бы мне знать, – спросила Клео, обращаясь к Жерому, – каким образом тебе удалось уговорить ее сниматься в этом нищенском фильме?
– Я просто предложил ей это. А что?
– А ты разве сам не знаешь, что стоит ей только захотеть, как она сможет сниматься в любом фильме?
Настал черед Жерома изумиться.
– Я не понимаю…
Клео недоверчиво покачала головой.
– Белый Господин, – заявила она, упершись руками в бока и выпятив вперед грудь, – ты хочешь сказать, что не знаешь, кто она такая?
Он тупо посмотрел на нее, затем пристально оглядел Дэлию.
– Нет. А что, должен?
– Конечно, должен. – Клео любовно обняла Дэлию за плечи. – Это дочь одной из самых великих киноактрис всех времен. Лучше тебе узнать об этом раньше, а не позже, поэтому скажу, что так уж случилось, что ее мать является твоим киноидолом номер один!
Он пораженно уставился на Дэлию.
– Ты хочешь сказать…
– Правильно, – кивнула Клео. – Знай же, Белый Господин, она дочь единственной и неповторимой Тамары. Но лучше ты объясни мне, что она делает в нашем захолустье?
Дэлия услышала, как сначала в замке повернулся ключ, затем отворилась и закрылась дверь номера. По-прежнему сидя в позе расслабления, она открыла глаза и посмотрела назад. У входа стоял Жером. На проволочной оправе его очков играл солнечный свет, в каждой руке он держал по бутылке шампанского «Кристалл». Под мышками были зажаты хрустальные бокалы, а на губах играла задорная усмешка.
Она опустила руки с головы и свела колени вместе. Теперь, когда он снова был здесь, все ее спокойствие, внушенное упражнениями, пошло прахом. От одного его вида гнев охватил ее с новой силой.
– Добро пожаловать, незнакомец, – язвительно произнесла она. – Чем обязана? Вечеринка наконец закончилась?
Не обращая на нее внимания и не говоря ни слова, Жером с важным видом прошествовал к стоящему у окна письменному столу, поставил на него бутылки с бокалами и принялся торжественно снимать фольгу с одной из бутылок.
Дэлия поднялась на ноги и, подбежав, вцепилась ему в руку как раз в тот момент, когда он откупоривал бутылку. Пробка полетела через всю комнату.
– Не смей меня игнорировать, черт тебя побери! – завопила она, разворачивая его к себе лицом. – Где ты пропадал все то время, пока эти акулы пожирали меня вместо завтрака?
Уголки его глаз скривились в ухмылке.
– В то время, как эти акулы пожирали тебя на завтрак, – невозмутимо произнес Жером, как будто не замечая ее гнева и тем самым еще больше выводя ее из себя, – я тряс золотое дерево, дорогая. И угадай, что упало?
– Очевидно, что-то тяжелое, но не слишком твердое, чтобы прикончить тебя, а это как раз то, чего ты заслуживаешь и что я через секунду собираюсь с тобой сделать. Дрянь, мерзавец, подлец! Чтоб ты сдох!
– Слова, достойные уст настоящей леди, – произнес он с добродушным поклоном. – А что ты скажешь насчет семнадцати с половиной миллионов? – Он помахал бутылкой перед ее носом. – Не желаешь отпраздновать?
Она онемела и тупо уставилась на него. Семнадцать миллионов пятьсот тысяч долларов – именно такая сумма была нужна для съемок их нового фильма!
– Так как? – медленно проговорил Жером, склонившись к ее лицу. – Ты что, киска, язык проглотила? Скажи «мяу». Мя-я-я-у?
Язык не слушался ее.
– Ты… ты хочешь сказать, что тебе удалось собрать всю сумму? – дрожащим голосом спросила Дэлия. – Уже? В первый же день?
– Все до единого пенни. До последней монеты, шиллинга, иены, су. До последнего бакса и фунта, и даже драхмы. Меня же не зря называют дрянью, мерзавцем и подлецом. Теперь все, что нам осталось сделать, это немного подтолкнуть продажу за рубеж «Красного атласа», и можем улетать! – Он кинул на нее плотоядный взгляд. – До ленча я совершенно свободен. Что скажешь, если мы проведем пару часиков в постели?
