Мэг Кэбот - Я не толстая
Конечно, Джордану я ничего такого не сказала. Все-таки какая-никакая гордость у меня есть. Поэтому, когда он сказал, что уходит, я ответила только:
– Давай.
– Но я тебе завтра позвоню. – Он стал застегивать брюки. – Может, мы как-нибудь пообедаем вместе.
– Ладно, – сказала я.
– Так я позвоню, – сказал Джордан уже из вестибюля.
– Конечно.
Думаю, мы оба знали, что он врет.
Он ушел, я заперла дверь и поднялась к себе. Люси мне очень обрадовалась: ей не терпелось выйти на вечернюю прогулку. Я искала ее поводок и посматривала в кухонное окно на верхние этажи Фишер-холла.
Интересно, удалось Кристоферу Эллингтону так же легко залезть в трусы к Эмбер, как Джордану Картрайту – в мои?
Потом я вспомнила, что упомянутые трусы все еще валяются на полу первого этажа. Я быстренько сбегала за ними, пока Купер не вернулся и не обнаружил на ковровой дорожке неопровержимое доказательство моей глупости.
17
Ты мне сказал: «Любовь прошла»,
Но я тебе не верила.
Стал недоступен, как скала,
Но я тебе не верила.
Промчались дни, с другою ты,
Теперь мне все равно.
Разбились вдребезги мечты,
Теперь мне все равно.
«Все равно». Исполняет Хизер Уэллс. Авторы песни Валдес/Капуто. Из альбома «Лето». «Картрайт рекордс»В одном я оказалась права: Рейчел ужасно заинтересовалась Джорданом и моими с ним отношениями. На следующее утро, стоило мне только войти в офис – с влажными волосами, чашкой дымящегося кофе в руке и большой алой буквой на блузке (насчет последнего я пошутила), как она:
– Итак, кажется, ты и твой бывший приятель вчера не плохо поладили?
Она даже не представляла, насколько неплохо.
– Ну да, – только и сказала я.
Я села за стол и нашла номер телефона комнаты Эмбер. Но Рейчел не поняла намека.
– Я видела вас на улице, – продолжала она, – вы разговаривали с сыном президента Эллингтона. Да, с Крисом.
Я сняла трубку и набрала номер Эмбер.
– Кажется, он симпатичный, – не унималась Рейчел. – Сын президента.
– Пожалуй, – сказала я, а про себя подумала: «Для убийцы».
Телефон Эмбер не отвечал.
– И умный, – продолжала Рейчел. – И, говорят, довольно богатый, дедушка основал доверительный фонд на его имя.
Последнего я не знала. Может, Кристофер Эллингтон – вроде Брюса Уэйна?[13] Серьезно. Такой же, только злодей. Может, у него есть под Фишер-холлом пещера, в которую он утаскивает невинных девушек, делает с ними, что хочет, а потом поднимает их наверх и сбрасывает в шахту лифта? Вот только я точно знаю, что под Фишер-холлом ничего нет: я провела в этих подвалах довольно много времени и сама видела, что там полно старых матрасов и мышей.
Наконец, в комнате Эмбер сняли трубку. Сонный девичий голос произнес:
– Алло.
– Привет, – сказала я. – Это Эмбер?
– Угу. Это Эмбер, а кто это?
– Никто, – сказала я. «Я только хотела убедиться, что ты еще жива». – Спи дальше.
– Ладно, – пробормотала Эмбер и повесила трубку.
Ну что ж, во всяком случае, Эмбер еще жива. Пока.
– Так вы с Джорданом снова сходитесь? – полюбопытствовала Рейчел.
Похоже, она не нашла ничего странного в том, что я без видимых причин звоню студентам и бужу их. Вообще-то, это говорит только о том, что и место, где мы работаем, и сама наша работа весьма странные.
– Вы с ним очень хорошо смотритесь вместе.
К счастью, отвечать мне не пришлось, так как зазвонил телефон. Наверное, это Эмбер: на определителе высветился номер, и она звонит узнать, какого черта я бужу ее в девять утра в учебный день.
Но оказалось, что это не Эмбер. Это Пэтти. Она сразу начала:
– Ну, выкладывай все.
– О чем?
Вообще-то я чувствовала себя неважно. Сегодня утром мне хотелось только одного: снова накрыться одеялом с головой и никогда не вылезать из постели. Вообще никогда.
Джордан. Я переспала с Джорданом. Господи, ну почему, почему?
– Что значит «о чем»? – Пэтти была потрясена. – Ты что, не видела сегодняшнюю газету?
У меня похолодела кровь – второй раз за последние двадцать четыре часа.
– Какую газету?
– «Пост», – сказала Пэтти. – Там ваша фотография, прямо на первой странице. Вы целуетесь. Вообще-то там не видно, что женщина – ты, но это явно не Таня Трейс. Вы сфотографированы на крыльце Купера.
Тут я произнесла слово, услышав которое, Рейчел тут же примчалась из своего кабинета узнать, что случилось.
– Все в порядке. – Я зажала дрожащей рукой трубку. – Правда, ничего не случилось.
Тем временем Пэтти трещала мне в ухо:
– Знаешь, какой заголовок? «Скользкая дорожка». Наверное, намек на то, что Джордан изменяет невесте. Но ты не переживай, они называют тебя «неизвестной женщиной».
Боже, могли бы и сами догадаться. Снимок явно любительский, и твоя голова в тени. Но все равно, когда его увидит Таня…
Меня слегка затошнило, я перебила:
– Я не хочу сейчас об этом говорить.
– Не хочешь? – Кажется, Пэтти удивилась. – Или не можешь?
– Угу. Как насчет кофе?
– Идет. Ленч?
– Ладно.
– Ты такая скрытная. В тихом омуте… – Но при этом Пэтти хихикнула. – Я загляну за тобой около полудня. Сто лет не видела Магду, не терпится узнать, что она об этом скажет.
Мне тоже.
Я повесила трубку. В офис вошла Сара, полная нетерпеливых вопросов – о чем бы вы думали? – о Джордане. А мне хотелось только одного: свернуться в клубочек и заплакать. Почему? ПОЧЕМУ, ПОЧЕМУ, ПОЧЕМУ Я БЫЛА ТАКОЙ СЛАБОЙ?
Но поскольку на работе невозможно сидеть и плакать, чтобы при этом к тебе не подошло человек семьдесят со словами: «Что случилось? Не плачь. Все будет хорошо», то я занялась делом: стала обрабатывать заявки на возврат денег, которые «проглотил» автомат с колой. Я склонилась над калькулятором и постаралась напустить на себя максимально деловой и занятой вид.
Не скажу, что Рейчел нечем было заняться. Несколько дней назад она узнала, что ее выдвинули на премию Пэнси. Пэнси – это такие медали в форме цветка анютиных глазок, которые администрация колледжа каждый семестр вручает сотрудникам, совершившим нечто, выходящее за рамки их служебных обязанностей. К примеру, Пит однажды получил Пэнси за то, что выломал дверь комнаты, в которой одна девушка забаррикадировалась и включила газ в духовке. Он спас ей жизнь.
У Магды тоже есть Пэнси. Хотя она и не без странностей: взять хотя бы ее манеру называть всех кинозвездочками, но ребята ее просто обожают. Она дает им почувствовать себя как дома, особенно в декабре, когда вопреки правилам колледжа, украшает кассу фигуркой Санта-Клауса, ставит миниатюрные ясли и свечи.
