Кэт Мартин - Пик Ангела
– Если бы я не знал всей правды, мог бы подумать, что ты пытаешься от меня избавиться.
– Слушай, Бен. Прошлая ночь была замечательной, но… – В ее кошачьих глазах дрожала неуверенность.
– Но ты не хочешь ее повторять. Ты это пытаешься мне сказать?
– Просто я… я не хочу, чтобы это вскружило мне голову.
Он не сказал ей, что ему голову уже вскружило – с того самого момента, когда он смотрел, как Отем карабкается по скалодрому. Бен не был уверен, что хорошо понимает происходящее, однако что-то совершенно точно происходило, и он не собирался это игнорировать.
– Отем, я не стану на тебя давить. Нам обоим сейчас трудно, но я не позволю тебе притворяться, что между нами не было ничего особенного, потому что это было особенным, и мне кажется, что ты это понимаешь.
Отем нервно закусила губу. Она пыталась застегнуть сумку, но рука ее дрожала, и молния не поддавалась. Бен отобрал сумку и застегнул ее сам.
– Бен, мне правда нужно идти.
– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я поехал с тобой? Я был бы рад тебя отвезти.
Она быстро помотала головой.
– Ладно. Тогда увидимся утром.
Отем выглядела как заяц, выпущенный из охотничьих силков. Бен хотел встретиться с ней сегодня вечером, однако видел, что она не готова, и, как и сказал, не желал на нее давить. И только в шесть часов вечера, сидя в своем офисе и глядя на колонку цифр на компьютерном мониторе, он вдруг осознал, что не смог бы с ней встретиться, даже если бы она согласилась. Осознал, когда раздался короткий стук, высокая дверь красного дерева приоткрылась и появилась секретарь Дженн Конклин.
– Вы не забыли о сегодняшнем ужине? В загородном клубе, с Сэмом и Беверли Стайлз?
Господи. Он же и в самом деле совсем о них забыл.
– Я всегда проверяю ежедневник! – воскликнул Бен, бросая карандаш на стол. – Думаю, меня что-то отвлекло.
И он прекрасно знал, кто его отвлек.
– Вам придется поспешить, иначе вы опоздаете.
– Спасибо, Дженн. Ты просто дар свыше.
Собравшись так быстро, как только сумел, он схватил пиджак и бросился к выходу.
– Удачного вечера, – пожелала Дженн, послав ему многозначительный взгляд.
Как она всегда угадывала женщин, с которыми он спал, Бен не знал. А она не знала, что у него с самого начала не было желания спать с Беверли Стайлз. Он никогда бы на это не пошел, если бы Бев сама не напросилась к нему домой на их первом же свидании. Она дочь его друга Сэма, и Бен не собирался ее соблазнять, но он – не святой, а Бев – красивая, чувственная женщина, свободная после развода и прекрасно знающая, чего хочет. Но сегодня этого не случится. Есть только одна женщина, которая ему нужна. Хотя она и не горит желанием пустить его обратно в свою постель.
Ожидая, когда пригонят с подземной парковки его машину, Бен вздохнул. Он постарается сделать этот вечер как можно короче и отправиться прямо домой. Неожиданно Бен понял, что улыбается. Завтра он увидит Отем и возобновит свою стратегию.
Всю дорогу до Берлингтона Отем думала о Бене Маккензи. Много лет ее физически не привлекал ни один мужчина. Последний раз у нее были отношения с Лукасом Ноландом – скалолазом, которого она встретила во время похода по Скалистым горам в Колорадо. Льюк был очень симпатичным и в потрясающей физической форме, и у них сразу все прекрасно сложилось. Отем, конечно, помнила о своей кошмарной связи с Ронни Хилсоном – месяц ухаживаний и одна ночь в постели. Но Льюк казался совсем другим – искренним и честным, и Отем убедила себя, что справится с кратковременным романом.
«Я заслуживаю романа, – подумала тогда Отем. – Всего один раз. Буду наслаждаться этими двумя неделями и не стану ждать от Льюка ничего большего».
После похода они распрощались в аэропорту, и Отем улетела в Сиэтл. Все закончилось, сказала она себе. И все-таки не справилась, все-таки ждала звонка, надеясь, что на том конце провода окажется Льюк. Но он не позвонил. Ни разу. И тогда она узнала, что короткий роман способен принести боль. Отем не была влюблена в Льюка, однако ей казалось, что она все-таки что-то для него значит. Она утешала себя воспоминаниями о двух неделях, проведенных в восхитительных горах, и поклялась никогда больше не поступать так глупо.
Так каким же образом она прошлой ночью оказалась в постели с Беном? Отем с шумом втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Господи, этот парень – самый известный холостяк в Сиэтле. Все разделы светских хроник в журналах пестрят бесчисленными фотографиями Бена в сопровождении женщин. Как она могла быть такой дурой, чтобы с ним переспать? Но, вспоминая об этом, она вспоминала и тоску в его глазах, и как разочарование окутывало его, словно тяжелый, насквозь промокший от дождя плащ. Она просто не могла позволить ему идти домой в таком состоянии и мучиться там в одиночестве, думая о своей потерянной маленькой девочке.
Ну, или, по крайней мере, это было ее оправданием. Правда заключалась в том, что она хотела, чтобы Бен остался. Она так сильно, до боли, хотела заняться с ним любовью… И не была разочарована. Ничто в ее жизни не шло в сравнение с тем, что ожидало ее в постели с Беном Маккензи. Отем попыталась подавить теплую волну, поднявшуюся в ней при мысли о его медленных, страстных поцелуях, его разгоряченной коже, его больших умелых руках, ласкающих ее тело.
Сбрасывая скорость и паркуясь возле отцовского дома на колесах, она вздохнула. Сдвоенный передвижной дом-фургон, серый с белым, прочно стоял среди двух гектаров земли в нескольких километрах от города. Отец Отем содержал и дом, и участок в хорошем состоянии. Или, может быть, теперь домом занималась Майра. Как бы там ни было, Отем радовалась, что Максу стало лучше. С той ночи в больнице она звонила ему каждый день, и его постоянные разговоры о женитьбе на Майре ее почти не раздражали. Отем пришла к выводу, что, в конце концов, это его личное дело.
Отем подумала о том, будет ли Майра сейчас дома, и поймала себя на мысли, что хочет ее увидеть. Она была очень хорошей и стала ее отцу настоящим другом. Если Макс на ней женится… Отем вспомнила, сколько слез пролила ее мать, часами ожидая возвращения мужа домой и чувствуя запах духов на его воротнике… Если папа женится снова… Ей было жаль Майру.
В семь часов утра в субботу Отем сидела за обеденным столом, уставившись на фотографию в светской хронике. Телефон надрывался с шести часов утра. Отем прекрасно знала, кто это, и на каждый звонок ее сердце отзывалось болью, а к горлу подкатывала тошнота.
Снова раздался этот резкий, настырный звук, и Отем заскрипела зубами. Она перечитала колонку, в которой подробно рассказывалось о благотворительном вечере, состоявшемся в загородном клубе «Бродмур» прошлой ночью. Заметка сопровождалась несколькими фотографиями, и одна из них сразу привлекала внимание. Фотография Бена Маккензи в смокинге. И рядом – красивая брюнетка по имени Беверли Стайлз. Что делало эту фотографию особенно примечательной: женщина нежно обнимала Бена за шею, и было совершенно очевидно, что они вот-вот поцелуются или только что это сделали.
