Маргарита Южина - Дама виртуального возраста
– Милашка, – писал Лучов. – Ты и в самом деле очень хорошо сохранилась – мозг как у зародыша! Не встревай, когда взрослые говорят.
Ох, Лучик! Как сказал! Нет, ну прямо… хочется жить!
И Катя даже быстренько настрочила веселое стихотвореньице, чтобы поднять настроение. Но у Милашки никакое настроение не поднялось. Она снова написала едко и агрессивно:
– Кролик, иди пиши свою фигню на скотный двор. Свиньи оценят.
– Ну ты же не оценила, – мгновенно напечатала МарКиса.
– А ты, чувствую, оценила на все сто! Так я ж и говорю – пусть там и пишет, – мерзко ответила Милашка и сунула несколько хохочущих рожиц.
– Ну хватит уже, Милашка, или кто ты там… – написал вдруг Королев. – Пошутила и уймись. Здесь от твоего тонкого юмора сильно смердит.
Ого! Катя непроизвольно улыбнулась. А Королев-то… а ведь она думала, что он всех здесь на дух не переносит. И ведь Катя сама с ним не однажды схлестывалась. Правда, потом он написал, что был не прав, но кажется, будто бы только и ждал повода, чтобы снова на коня! Копье в руки и… ан нет, за своих горой! Черт, как же приятно!
– Короче, – писал Лучов. – Я сейчас все эти выкрики вычеркну, а Милашку – в черный список. Такой хоккей нам на фиг нужен.
Кате тотчас же пришло сообщение от МарКисы:
– Крольчишка, а Лучов-то молодец! Он же из всех групп в свою «Корзинку» всех тянет, а эту Дурашку вышвыривает без разговоров.
– А потому что нечего на наших женщин наезжать! – написала Катя и поставила смайлик с высунутым языком. – И Королев умница!
– Девчонки, как вам Милашка? – уже спрашивала в личной странице Аля. – Откуда она взялась?
– Да кто ее знает, но сейчас туда и отправится, – напечатала Катя.
Однако все было не так просто. Неожиданно на защиту Милашки встал… Папант!!! Катино Верное Плечо!
– Да что вы все на молодую девчонку набросились? – писал он в форуме. – Тешится молодежь.
Катя тут же настрочила ему в личную страницу:
– Папант, ты что пишешь?! Ты что – не читал, как она на нас на всех наехала?! Да это же… а ты ее еще защищаешь?!
– Кать, ну это ж просто молодой ум играет.
– Ты думаешь, там хоть какой-то ум есть? И как ты углядел?
– Ну девчонка так самореализуется. Может быть, у нее дома не все в порядке с родителями, или еще какие проблемы…
– А мои проблемы тебя не волнуют? Или будем утираться и ждать, когда девочка нареализуется вдоволь?
Возмущению Кати не было предела. И снова Папант даже на таком расстоянии тонко ее почувствовал:
– Катя, ты выше всех проблем. С тобой никто не сравнится. Неужели тебе страшна эта Милашка?
– Мне?! Страшна?! Она мне неприятна.
– Может быть, не тебе одной, потому и пишет так специально… чтобы уж – хуже некуда.
Катя больше не стала писать Папанту. Пусть он утешает эту зарвавшуюся молоденькую бедняжку. А она вообще сегодня писать больше не будет.
– Кать, ты куда делась? – тут же написал Лучов. – Я ее убрал.
– Лучик, да плюнь ты на нее, пусть пишет, я все равно спать ухожу.
– Ну вот! Ты уходишь, МарКиса уйдет, Аля уже погасла, а ее оставь, да? Да на фига мне такие Милашки?! Мне вы нужны!
Ну вот ведь… что скажешь?! Принц ее волшебного мира всегда держит марку. Какая бы Милашка ни появлялась – он остается собой. Не подведет.
– Лучов, я правда… уже поздно. Завтра выйду.
Вместо ответа он прислал только грустную-грустную мордочку.
Уходить не хотелось, но куда было деваться, если уж пообещала. Катя выключила компьютер и сердито легла в кровать.
– Вот ведь вас, мужиков, фиг на одном месте ушибешь, – ворчала она, взбивая подушку.
– Что там опять? – сонно спросил Димка.
– Да ничего! Говорю: верить вам – себя не уважать! Ужас какой-то… да убери ты руки! Что за привычка на меня все конечности складывать?!
Димка послушно убрал руки, отвернулся и мирно засопел. А Катя еще долго ворочалась, переживая обиду, нанесенную ветреным Папантом. Нет, ну что за человек? Она думала, что он надежен как скала, а оказывается… Кто же интереснее – романтичный Папант или же рьяный патриот группы, такой недосягаемый Лучов, который и женщины-то в ней не видит, который и мат может ввернуть, хоть и утонченно? Где тут разберешься…
Утром Катя проснулась от того, что упрямо звонил телефон.
– Понятно, все ушли на работу, меня оставили дома одну, специально, чтобы я на телефонные звонки отвечала, – ворчала Катерина, вылезая из-под одеяла. – Алле.
– Катя! Срочно беги ко мне! Прямо срочно! – кто-то истерично кричал в трубку.
– Хорошо, бегу! – кивнула Катя, бросила трубку и уже понеслась одеваться, как вдруг до нее дошло – а кто звонил-то?
Пришлось окончательно проснуться, собрать все извилины в кулак… то есть не в кулак, конечно, а привести их в действие и вспомнить весь разговор. А чего его вспоминать – «срочно беги ко мне»! К кому она может так уж срочно бежать? К детям? Но они ее Катей звать не станут. Значит… Зойка! Точно, это ее голос. Господи, может быть, этот ее… Никодим Адамыч богу душу отдал, а бедная подруга… она ведь даже не знает, куда эту красоту деть! Надо звонить в морг, в милицию, в больницу…
Катя взяла записную книжку, надела темненькое платье и не торопясь (теперь торопись не торопись, ему уже не поможешь) направилась к подруге. На кнопку звонка она нажимала с самым скорбным выражением лица. И чем дольше давила на кнопку, тем больше вживалась в роль. Когда открыла Зойкина соседка баба Наташа, Катя уже пустила по щеке первую скупую слезу сочувствия.
– Катюша, ты, что ль? – удивилась баба Наташа. – А ты чевой-то балуисси?
– Баб Наташ, ну я ж не к вам балуюсь… звоню, – на минутку выскочила из образа Катя. – Мне Зойку надо.
– Так ее ж и нету! Я ишо когда пошла мусор-то выносить?.. Ага… час назад… ну да, а она и пронеслася мимо меня, да чуть не сшибла!
– Как это мимо вас? – не сообразила Катя. – То есть… она из дома ушла, что ли? А может быть, она вернулась, да вы не видели? Я ж говорю – она мне только что звонила.
– Ну и чего ж тоды не открывает? – ехидно скривилась бабуся. – Не верталась она. Я сама ее жду. Ежели б вернулась, я б ей… я ей все выскажу, как несчастных бабушков забижать! – зашамкала от обиды старушка. – А то ишь чего удумала – я ить в то ведро, в мусорно-то, чуть сама не угодила по ейной милости! Вот и караулю ее. Правду тебе говорю – не приходила она.
– Ну и ладно, – отмахнулась Катя. – Надо будет, еще позвонит.
Она пришла домой и даже успела умыться, когда телефон вновь задребезжал.
– Катя! Ну ты спишь, что ли?! Сколько тебя можно ждать?
– Зойка, это ты, что ли? – спросила в трубку недовольная Катерина.
– А нет, это вас Джулия Робертс беспокоит! Конечно, я! Ты чего – еще не вышла? Говорю же тебе – бегом!
