Сандра Браун - Мужские капризы
— Тогда почему ты выбрала Сан-Франциско?
— Я там никогда не бывала. Мне захотелось посмотреть город.
На самом деле там совершил первую посадку ее самолет из Гонолулу. Этот город вполне годился для того, чтобы там затеряться и лелеять свое несчастье. Лила совсем не видела Сан-Франциско, потому что почти все время она провела в номере гостиницы. Но она не хотела, чтобы родственники об этом узнали.
— Чем ты занималась все это время? — поинтересовалась Элизабет.
— Отлично проводила время.
— Одна?
— Я не сказала, что была одна.
— Ты сказала, что тебе хотелось побыть одной.
— Значит, я передумала, — раздраженно ответила Лила.
— Ты была с мужчиной?
Последние дни Лиле едва удавалось сдерживаться. Ее настроение ничуть не улучшилось, когда сразу после ее приезда в дверь позвонили сестра с зятем.
— Вы что, шпионили за мной? — весьма нелюбезно приветствовала она их, пропуская в квартиру. И с этого момента разговор становился все напряженнее. И теперь Лила набросилась на сестру с откровенной враждебностью:
— Какое тебе дело до того, провела я время в Сан-Франциско с одним мужчиной или с дюжиной мужчин?
— О, Лила! — Элизабет расплакалась.
Тед поторопился усадить ее в ближайшее кресло:
— Не огорчайся, Элизабет. Это вредно и для тебя, и для ребенка.
— Как я могу не огорчаться? Моя совершенно безответственная младшая сестра провела две недели в Сан-Франциско, предаваясь сексуальным удовольствиям. Что с ней такое?
— Ты всегда говорила, что она легкомысленная и с причудами.
— Но она должна была уже это перерасти. Почему? Что случилось?
— Предменструальный синдром? — высказал предположение Тед.
— У меня появилась замечательная идея, — фальшиво-ласковым голосом заговорила Лила. — Если вы, ребята, собираетесь обсуждать меня так, словно меня здесь нет, то почему бы вам не отправиться домой и не продолжить эту занимательную беседу там? Я устала. Мне нужно распаковать вещи. Я должна позвонить в больницу и сообщить, что я готова приступить к работе. Если честно, то я хочу, чтобы вы ушли.
Элизабет явно обиделась, но встала.
— С радостью. Но прежде мне нужно воспользоваться твоей ванной.
— Будь как дома, — широким жестом Лила указала ей дорогу.
Как только сестра вышла, Лила повернулась и увидела, что Тед пристально ее разглядывает. Она уселась напротив него, но его взгляд беспокоил ее.
Он первым нарушил неловкое молчание:
— Ты всегда была легкомысленной и с причудами, но я все равно тебя люблю.
Его слова прозвучали как эхо тем, что она слышала совсем недавно. Воспоминание оказалось горько-сладким. Лила почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза, но заставила себя засмеяться.
— Спасибо. Я подумаю об этом.
Тед откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову.
— Ты знаешь, это очень странно.
— Что именно?
— Что, вернувшись с каникул, хорошо отдохнув, ты сегодня вечером такая ранимая.
— Путешествие утомило меня.
— Нет, меня удивляют некоторые совпадения. Я несколько раз говорил с Адамом за эти две недели, и он тоже был очень раним. Он не казался довольным, хотя уверял меня, что счастлив. Мне показалось, что ему было очень важно убедить в этом меня. Точно так же ты вела себя сегодня вечером с Элизабет и со мной.
— Я очень счастлива.
— Ну да, я вижу. — Улыбка у Теда получилась безрадостной. — И то, что сделало такой «счастливой» тебя, судя по всему, приносит такое же «счастье» Адаму. На данный момент вы самые счастливые люди, каких мне только доводилось встречать. Непонятно только одно — зачем вы оба так стараетесь, чтобы об этом узнали и другие. — Тед с сочувствием посмотрел на Лилу. Вот теперь она и в самом деле чуть не расплакалась. Но времени на это не хватило.
Элизабет появилась на пороге и спокойно объявила:
— У меня только что отошли воды.
Тед и Лила одновременно дернулись, словно она навела на них «узи». Тед вскочил на ноги и схватил жену за плечи:
— Ты уверена? С тобой все в порядке? Что нам теперь делать?
— Мы должны ехать в больницу и рожать ребенка, — со смехом ответила ему Элизабет. — Лила, дети сейчас с миссис Элдер. Позвони ей, пожалуйста, и спроси, сможет ли она остаться у нас на ночь.
— Конечно, конечно. Что-нибудь еще?
— Да, пожалуйста, оторви руки Теда от моих плеч. Он пережал мне сосуды.
На заре следующего дня Элизабет родила девочку.
— Ты такая крошечная, — шептала Лила с восхищением. — Такая нежная. — Она потерлась щекой о пушистую головку племянницы. Держа ребенка на руках, она восхищалась этим чудом. — Не беспокойся. Когда твоя мамочка примется одевать тебя в переднички с медвежатами, утятами и прочей живностью, тетя Лила придет тебе на помощь. Я куплю тебе что-нибудь по-настоящему модное.
Малышка начала пускать пузыри. Лила приняла это как знак одобрения своей идеи. Она смеялась, когда дверь палаты распахнулась. Ее улыбка мгновенно угасла, как только она увидела Адама. Одной рукой он опирался на костыль, а в другой держал букет цветов.
На лице Адама проступила та же степень изумления, когда он увидел Лилу, сидящую на краю кровати и держащую младенца у груди. Но его замешательство длилось только мгновение. На лице Кавано появилось каменное, враждебное выражение.
— Я ожидал увидеть Элизабет.
— Разве тебе не повезло? Взамен ты получил меня.
— Что ты здесь делаешь?
— Могу задать тебе тот же вопрос.
— Я спросил первым.
Лила сдалась, выразительно пожав плечами, давая понять, что спорить не о чем. Она только надеялась, что Адам не заметит, как кровь отхлынула от ее лица.
— Я здесь потому, что произошла привычная ошибка при выписке. Ребенка уже принесли его гордым родителям, когда обнаружились проблемы с оплатой. Поэтому Тед и Лиззи отправились все выяснять и попросили меня побыть с девочкой.
— Они явно ее не слишком любят.
— Как тебе не стыдно!
Но Адам и не подумал извиниться. Вместо этого он сделал несколько шагов вперед и положил цветы на столик у кровати.
— Как ее назвали?
— Милли.
— Милли? Забавно. Сколько она весит?
— Восемь фунтов пять унций. А где твоя коляска?
— Больше восьми фунтов? Ничего себе. Мне больше не нужна эта проклятая коляска.
— А что ты делаешь с костылем?
— Я теперь хожу.
— При помощи одного костыля? Без всякой другой поддержки? У твоего нового методиста что, проблемы с мозгами?
— Он полагает, что я уже готов к этому.
— Мне так не кажется.
— Но ты больше не являешься моим методистом, забыла? — Голос Адама звучал ласково, но в глазах застыл лед. — Почему они решили назвать девочку Милли?
