Лиза Хендрикс - Заговор невест
И он был бы осторожным, если бы она не слизнула этот чертов майонез с пальца и не направила его воображение прямиком в область промежности.
Он попал в идиотскую ситуацию: он так сильно хотел эту женщину, что был не в состоянии разобраться в том, что она задумала. Особенно глупо и опасно для мужчины в его положении, которому сел на хвост воинствующий репортер. Она способна разрушить все, ради чего он трудился все эти годы. Он должен вернуть свое преимущество раньше, чем его тело заставит его совершить публичное самоубийство.
Для этого ему необходимо всего лишь выбросить эту женщину из головы, преодолеть свою одержимость ею.
И он знал только один способ это сделать.
У него было много женщин, но ни одна из них не вызвала у него интереса. Как бы очаровательны они ни были, стоило ему оказаться с ними в постели – и колдовство исчезало.
Вот почему в его жизни сменилось столько женщин, вот почему женитьба была для него неприемлема.
Возможно, это не делает его блестящим примером мужественности, но зато дает возможность найти легкое решение проблемы. Надо переспать с Тарой, и она перестанет казаться ему очаровательной. Тогда по крайней мере он сможет мыслить ясно.
Пора соблазнить Тару Брид О’Коннел.
Он нажал ногой на акселератор – внезапно ему захотелось поскорее вернуться в Килбули.
Резкий стук в дверь оторвал Тару от видеомагнитофона, который она подсоединила к гостиничному телевизору. Она нажала выключатель и быстро набросила на аппарат куртку.
– Кто там?
– Финн.
Она открыла дверь.
– От тебя воняет рыбой.
– Прекрасно! – обрадовался он, проходя мимо нее в комнату. – Это значит, что я все сделал правильно.
– Где она? – спросила Тара, оглядываясь в поисках корзинки для рыбы.
– Не она, а они, к твоему сведению. Две находятся вот здесь, – сказал он, похлопав себя по животу. – Остальные в холодильнике у Дигана, ожидают подходящего момента. Я слышал, что пропустил небольшое развлечение в пабе «Нос епископа». Жаль, что мы не сняли его на пленку.
– Кто тебе сказал, что не сняли?
Она подцепила пальцем куртку и стянула ее.
– Прячешь от врагов? – хмыкнул Финн.
– Я боялась, что пришел Рори. – «Или Брайен». Она перемотала пленку и включила воспроизведение. – Посмотри, что я делала, пока ты терроризировал форель.
– Ты хочешь сказать, что взяла мою камеру?
– Она не твоя, а телекомпании.
– Ты не уполномочена играть с ней. Представители профсоюза утверждают, что вы, репортеры, некомпетентны в этом деле.
– Они ошибаются.
– Я в этом не уверен, – заявил Финн, глядя на экран. – Ужасно темно.
– Погоди минуту. Мне пришлось на ходу соображать, как управляться с этой штукой.
– Она трясется.
– Я хохотала. Просто сотри, ладно?
Пленка стала светлее, и Финн перестал критиковать и тоже начал смеяться.
– Отлично! – восхитился он, вытирая глаза, когда изображение прервалось. – Ты компетентна! Чего не могу сказать об этом бедном дурачке.
Они еще два раза посмотрели пленку: один раз – чтобы снова посмеяться, а второй – потому что Финн не мог устоять перед искушением показать ей, где она напортачила.
– Мне лучше убраться отсюда, пока люди не начали думать, что мы с тобой крутим роман за спиной у моей несуществующей жены, – проговорил он, закончив критику ее операторского мастерства. – Отнести видеомагнитофон назад в фургон?
– Я сама отнесу позже. Мне хочется еще раз посмотреть запись в Крук-Миле.
– Сопротивляешься очевидному, а?
– У меня еще даже не было времени подумать над этим, – возразила она, защищаясь. – Помешал устроенный Рори пожар.
– Насколько я понимаю, мы не потащимся в Данлоу или Траллок?
– Пока, во всяком случае, нет.
– Хорошо. Река у них здесь очень приятная. С прекрасной, упитанной коричневой форелью.
– Предполагается, что это я в отпуске, а не ты, Губитель Рыб. Ты будешь снимать холостяков, а завтра снова будет дамский вечер.
– Тогда я лучше пойду, – усмехнулся он. – Я хочу быть в форме, когда предстану перед членами «Суда». Спокойной ночи.
– И тебе тоже.
Тара закрыла за ним дверь, потом чуть приоткрыла окно, чтобы выветрить запах рыбы и мокрой шерсти. Пленки о Брайене лежали рядом на туалетном столике, с аккуратными надписями, сделанными почерком Финна. Она нашла последнюю, где была заснята их прогулка по Крук-Милу, вставила ее в магнитофон и присела на край кровати, готовясь найти дыры в рассуждениях Брайена.
Час спустя она решила: проблема в том, что в его рассуждениях нет дыр, по крайней мере она не смогла найти ни одной. Она снова прокрутила пленку в поисках чего-то, что она могла забыть, но ничего не обнаружила, кроме нескольких собственных зияющих дыр.
Она взялась за передачу, имея обо всем собственное, непоколебимое мнение. У нее имелись на это основания: она беседовала с двадцатью жителями в семи из двадцати бывших деревень. Ни один не радовался тому, что произошло с его деревней. Но правильно ли она ставила вопросы? А главное, не разыскивала ли она специально именно тех людей, которые говорили то, что она хотела услышать?
Будь он проклят! За пять лет работы на РТИ она ни разу так не сомневалась в своем репортерском умении, как сейчас. На данном этапе ей оставалось лишь надеяться, что завтра она сделает несколько звонков по телефону и все выяснит. Она выключила видеомагнитофон и пошла умываться.
Груди. Губы. Кружева. След теплого масла на гладкой коже. Аромат женщины, влажной от секса.
Брайен проснулся в темноте в пустой постели, с отяжелевшим от желания телом.
– Будь все проклято!
Он поднял голову. Часы показывали полпятого утра. Он вел эту битву всю ночь, а когда уснул, ему приснилась Тара, и он проснулся, почувствовав эрекцию. Это уже в третий раз. Чресла его ныли.
Он снова повалился на постель и подумал, не заняться ли этим в одиночку, но потом отверг эту идею как совершенно неудовлетворительную. Нет. Он уже принял решение.
В этом заключалась половина проблемы. Он принял решение, и теперь его тело стремилось опередить события.
Бесполезно пытаться снова уснуть. Он отбросил одеяло, подошел к окну и распахнул его настежь. Холодный воздух овеял его обнаженное тело, принеся временное облегчение.
Когда он стоял здесь пару часов назад, дождь еще шел. Теперь он прекратился, ночь начала светлеть, и первые птицы зачирикали в лесу. Сквозь деревья он видел далекий свет голой лампочки над входом в конюшню. Вдалеке журчала река, переливаясь через крохотную плотину на краю его владений.
Вот что ему надо.
Он натянул джинсы и свитер, нашел сапоги и выскользнул в тихий холл. Через несколько минут он уже скакал к реке верхом на неоседланном Бриге.
