Ирина Мясникова - Пешка треф атакует
– Удачи, – сказал он, убирая телефон в карман, и исчез за дверью.
Я хлюпнула носом и решительно набрала номер Артёма.
– Я от Ковальчука, – представилась я.
– От Олежки? Слушаю вас внимательно.
– Мне надо срочно перекраситься в блондинку, – сказала я и вдруг почувствовала, что мне действительно это просто физически необходимо. И если я сейчас же этого не сделаю, то или помру с горя, или выпрыгну из окна кабинета.
– Вам повезло. Приезжайте прямо сейчас, у меня на двенадцать клиентка отменилась. Если сейчас не сможете, то я запишу вас, но уже только на следующую неделю. У меня полная запись.
Я почему-то даже не сомневалась, что у него полная запись. Соответственно я согласилась приехать прямо сейчас. Узнала у Артёма координаты салона красоты, очень удачно он оказался неподалеку, надела шубу и выскользнула в коридор. Там к моей большой радости никого не было. Я прокралась к кабинету Ковальчука.
– Прикроете меня, пока я к вашему Артёму сгоняюсь? – поинтересовалась я, заглядывая в кабинет.
– Разумеется, – сказал Ковальчук и помахал мне рукой.
Как ни странно, всю дорогу до салона красоты я думала не столько о своей разбитой семейной лодке, сколько о сексуальной ориентации Ковальчука. Она вызывала у меня всё большие и большие подозрения. И в магазине-то он знает, что мне идет, а что нет, и в шмотках-то он разбирается, как никто, и про блондинок всё понимает, и ботинки у него всегда начищены до блеска, что обычным мужикам совсем не свойственно, так еще и этот загадочный стилист Артём, который его Олежкой зовет. Стилисты, они, знаете ли, все того этого себе на уме. Ну, если не все, то большинство точно.
В салоне я в своих подозрениях укрепилась еще больше. Артём оказался молодым человеком приятным во всех отношениях. Волосы у него были длинной до середины лопаток, аккуратно подстрижены и забраны под симпатичный обруч, а на руках я заметила маникюр. Да ещё и серёжки-гвоздики в каждом ухе. Я так увлеклась своими изысканиями, что не обратила особого внимания на то, что этот Артем вытворяет с моей головой. Мысли мои странным образом метались от Серёги с его влюблённостью в неизвестную мне бабёнку, до Ковальчука, или, как назвал его Артём, Олежки и его ориентации. Вот будет номер, если такой с виду брутальный Ковальчук окажется геем.
И ещё одна мысль терзала мою голову – как сказать Павлуше, что мы не летим с ним к папе в Канаду? Ребёнок же готовится, вон уже рюкзак свой даже собрал. И тут меня осенило. Серёга же сказал, что меня в Канаде видеть не хочет, а Павлушу-то можно было бы к папаше и отправить. Правда, пересадка во Франкфурте. Как с ней быть? Десятилетнего ребенка одного отправлять за тридевять земель, да еще с пересадкой никак нельзя. Однако вспомнив про пересадку, я вспомнила и про свою свекровь Алевтину Ивановну. Сделаю-ка я своему будущему бывшему мужу подарочек. Как там Ковальчук советовал? На свекровь денег никогда жалеть нельзя. Вот я и не пожалею, а они там пусть сами разбираются, чего ребенку говорить. Я достала айфон и набрала позывные Серёги. Видимо, после разговора со мной он с чистой совестью завалился спать, потому что ответил не сразу, и видок у него был тот еще. Весьма сонный, хоть и по-прежнему свирепый.
– Срочно высылай приглашения Алевтине Ивановне и Павлуше! – рявкнула я. – Ребенок из-за твоих любовных страстей без праздника оставаться не должен.
– Ой, Кать, спасибо, я так и знал, что ты всё поймешь, – и тут он улыбнулся, той самой счастливой улыбкой свободного человека, которую я у своего мужа никогда в жизни не видела. – Я сегодня же экспресс-почтой приглашение вышлю.
– Спасибо будешь говорить, когда Павлуше всё объяснишь! Ты эту кашу заварил, ты и расхлебывай, – при этих моих словах улыбка моментально слетела с Серёгиного лица. – Не боись, тебе матушка поможет. Она женщина правильная. В кого только ты такой уродился?
– В мультиварку, наверное, – Серега позволил себе пошутить и опять улыбнулся. – А чего это у тебя с головой?
– А вот это теперь не твое собачье дело, – с достоинством ответила я, нажала на отбой и только тогда поглядела в зеркало.
Голова моя топорщилась блестящими бумажками. Было это весьма симпатично и откровенно мне шло. Жаль, что в таких бумажках нельзя по улице ходить.
– Это что? – строго спросила я у Артёма.
– Это милирование.
– Я ж просила меня перекрасить. Я хотела стать блондинкой.
– Вот и будете. Только другим путем. Вы ж не просто блондинкой стать хотите, но и хотите, чтобы это вам шло. Не препирайтесь с мастером. Обещаю, что вам понравится.
– Ну, смотрите! Мне на сегодня неприятностей уже довольно!
Я набрала номер свекрови.
– Алевтина Ивановна?
– Здравствуй, Катюш, – я уже говорила, что после моего возвращения из Парижа свекровь сильно ко мне переменилась, вон даже Катюшей называть стала. – Я это, кто ж еще? Почему ты всё время спрашиваешь? Ты же мой номер набираешь.
– Здравствуйте, Алевтина Ивановна! Спрашиваю, потому что из моего опыта ведения различных телефонных переговоров вытекает, что зачастую происходит сбой в соединении, и можно попасть куда-нибудь не туда и доложить кому-нибудь не тому то, что его совершенно не касается.
– Тогда ясно, а то я никак не могла понять. У тебя всё в порядке? С Павлушей надо посидеть, да?
– Алевтина Ивановна, у меня к вам огромная просьба, не могли бы вы вместе с Павлушей на каникулах вместо меня к Серёже в Канаду слетать. Меня начальник ни за что не отпускает, у нас в январе запуск ответственного объекта, – я решила не облегчать Серёге жизнь и ничего свекрови не рассказывать. Пусть сам объясняется.
– Фу, ты лиходей какой, твой начальник! – возмутилась свекровь. – Люди полгода не виделись, а ему объект пускать надо. – Может, ну его к бесу и объект этот, и начальника твоего. Уволишься да и всё. Небось Серёженька теперь вас с Павлушей прокормит.
– Не могу, Алевтина Ивановна. Пока не могу. У меня обязательства перед многими людьми: и перед подчиненными, и перед заказчиками. Не могу я их подвести. Сами знаете, дело надо доводить до конца. Как говорится, назвался груздем – полезай…, – я так завралась, что даже представила себя на трибуне съезда «Единой России».
– Да уж, темнишь ты чего-то, невестка, – моя свекровь всё-таки умная женщина, её пафосными речами не проведешь. – Ну, да ладно, дело твое. Мне-то только в радость с внуком побыть, сыночка повидать, да и взглянуть на эту Канаду тоже хочется. Это ж почти Америка! Так что я тебе за такой подарок к Новому году низко кланяюсь.
– Глупости какие. Даже не думайте кланяться. Это я вам кланяюсь. За помощь вашу. Что бы я без вас делала! – уж если я вошла в роль, то надолго. В артистки мне поздновато, а вот о партийной карьере, наверное, стоит подумать. С такими-то способностями. – Загранпаспорт у вас есть?
